Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6532 ( № 46 2015) Страница 16

Он был введён в искусствознание в 2007 году в связи с масштабным выставочным проектом «Романтики реализма», посвящённым русской реалистической живописи конца ХIХ – начала ХХI века. В процессе работы над концепцией этого проекта возникла настоятельная необходимость отделить от политизированного социалистического реализма высокое истинно патриотическое искусство Союза русских художников и мастеров, продолжающих эту национальную традицию в современной отечественной живописи. Такое искусство, неподвластное политической конъюнктуре, мы назвали романтическим реализмом. Романтическим потому, что это направление в реализме унаследовало от романтизма (своего исторического предшественника) не только интерес ко всему национальному, но и откровенную эмоциональность.

В 2014 году вышел в свет большой альбом «Романтический реализм. Коллекция галереи «Арт Прима» (все права защищены), в котором подведены некоторые итоги многолетнего изучения этого феномена русского реализма: дано определение, обозначены характерные черты и особенности, а также указано его место в истории живописи.

Романтический реализм и социалистический реализм являются антиподами. Кстати, в экспозиции выставки это обстоятельство о ч е­- в и д н о – настоящая живопись не нуждается в искусствоведческих комментариях, и зритель без труда отличит искреннее чувство от пропаганды.

Подлог ВТОРОЙ

Концепция выставки является политической апологией модернизма. Госпожа З. Трегулова предлагает зрителю посмотреть, как ретроградный тоталитарный реализм вытеснял прогрессивный авангардизм из искусства советской России. Авангард воспевается организаторами как невинно пострадавшая от большевиков «новая творческая сила, охваченная эйфорией вседозволенности, понимающая свободу как чистую идею». Знакомая «песня о новом» так называемого современного искусства, подготавливающего и сопровождающего все «освободительные» цветные революции нашего времени.

Мечта Льва Троцкого о грандиозном пожаре мировой революции воплощается в жизнь на наших глазах. А тогда, в начале ХХ века, в России период разрушения «старого мира» и «старого» государства – Российской империи – закончился вместе с Гражданской войной. Авангард принял в этом разгроме самое активное участие, нападая на «отжившие идеалы», «старое искусство», пропагандируя коммунистические идеи классовой ненависти, воинствующего атеизма, пролетарского интернационализма. В 1918–1920 годах, когда отдел изобразительных искусств Наркомпроса возглавляли Д.П. Штеренберг и О.М. Брик, он даже стал партийным искусством.

Об этом прошлом «по всем статьям революционного» авангардного искусства директор ГТГ умалчивает, когда провозглашает его «главным вкладом России в мировую художественную историю ХХ века».

Большевики расстались с авангардом и обратились к реализму совсем не потому, что он прост и может говорить на «языке простецов» (так ласково называет народ Трегулова), а рафинированный авангард – нет. Это искажение истории. Причина отставки совсем практическая – ВКП(б) не собиралась сидеть на революционных развалинах. В планах партии было строительство своего – Советского государства, а модернизм (авангард) по своей революционной природе к реальности относится крайне враждебно и к созиданию не способен, он может только разрушать то, что создано традиционным искусством, – форму, образ, смысл. Абстрактный патриотизм, квадратный энтузиазм или «сгусток хтонической энергии» партии даже вообразить невозможно.

Советское государство большевики построили в кратчайшие по историческим меркам сроки благодаря узурпации национальной культуры. Практически это было сделано одним приёмом – включением вечных ценностей человеческого существования в систему коммунистической идеологии: Родина – советская, вера – в коммунистические идеалы, верность – делу партии, народ – советский, истина – марксизм-ленинизм, праведник – коммунист, патриотизм – советский и так далее. Точно так же было узурпировано русское реалистическое искусство – ему «предложили» идеологические темы, от которых оно не могло отказаться. Таким образом, Союз Советских Социалистических Республик, великая держава, с которой почти долго вынуждены были считаться и Европа, и Америка, был построен с использованием самого прочного цемента – национальной культурной традиции, поэтому государство и не рассыпалось в прах под натиском «прогрессивных» сил в 90-е годы ХХ века.

История СССР является частью истории России, её «советским периодом», и мы относимся к ней с уважением как к истории своей Родины. Неужели жизнь наших отцов, дедов и прадедов, которую запечатлело русское реалистическое искусство советского периода, – всего лишь «Великий советский миф», как утверждает госпожа З. Трегулова?

Подлог ТРЕТИЙ

Какая-то муть появляется уже в названии выставки: «советская живопись» – это социалистический реализм или реалистическая живопись советского периода истории России? Достаточно беглого взгляда на экспозицию, чтобы понять, что главная тема всех полотен – это жизнь советского народа, общественная и частная. Это обстоятельство госпожу З. Трегулову не смущает. Сопроводительные тексты пытаются убедить зрителя, что народ в это время не жил, Родину не любил, патриотизма в советской стране не было – он только с и м у л и р о в а л с я в искусстве заказным идеологизированным соцреализмом, который в начале своего существования был «подёрнут дымкой» (?!) романтической, а ближе к сороковым годам стал откровенно тоталитарным. Это вновь созданный ложный искусствоведческий штамп, намеренное извращение исторических фактов.

Возникает вопрос: а как же быть с нашей Победой в Великой Отечественной войне? Откуда российский народ, разодранный большевиками на «своих» и «врагов», «раскулаченный» и лишённый религии, черпал силы не просто для существования, но для упорного сопротивления фашистам?

Война народная, «священная война» невозможна без патриотизма. Любовь к Родине не зависит от политических форм существования общества: самодержавие сменяется «Советами», за ними следует демократия, а любовь народа к России не престаёт. Именно это обстоятельство и пугает наших «партнёров». В комментарии к разделу выставки «Великая война» Трегулова даже попыталась разъять народ-победитель на отдельные личности, заменить патриотизм преимущественно трагическими чувствами: «Скорбь, ужас, благодарность, гордость, невыносимость утрат и другие очень личные переживания связаны у каждого советского человека с Великой Отечественной войной. Из частных воспоминаний живых людей советская идеология лепила (!) образ «народа-победителя» и «народа-страстотерпца», гордящегося не столько отвоёванным миром, сколько стигматами (!!!) и размахом пережитых лишений». Пафосно, но лживо. Кстати, стигматы – это исключительно католический феномен.

Таким образом, госпожа Трегулова сделала живой, развивающийся романтический реализм синонимом социалистического реализма, давно ушедшего в историю вместе с коммунистической идеологией. В основе этой циничной подмены – всем известные постмодернистские методы борьбы апологетов так называемого современного искусства с русским реализмом: стремление приравнять его к официозному «соцреализму» (к которому они же намертво приклеили ярлык «тоталитарного искусства»), отодвинуть как можно глубже в прошлое, вытеснить из выставочных залов и музеев, замолчать в медиапространстве, «закопать» в запасники музеев и надпись написать: был, но давно закончился и в современности не значится. Подбор выставочных работ этой задаче вполне соответствует.

Подлог ЧЕТВЁРТЫЙ

Попытка не удалась – живой, эмоциональный романтический реализм резко контрастирует с мумифицированным социалистическим реализмом. Произведений романтического реализма немного, но почти все они знаковые, это такие шедевры, как «Фашист пролетел» А. Пластова, «Мать партизана» С. Герасимова, «Александр Невский» П. Корина, «Оборона Севастополя» А. Дейнеки, «Весна» К. Петрова-Водкина, «Письмо с фронта» А. Лактионова и другие. Значительно большую часть экспозиции составляют полотна социалистического реализма посредственного художественного уровня из государственных исторических музеев («II Конгресс Коминтерна» И. Бродского, «Дружба народов» С. Карпова и др.), а также из собрания «РОСИЗО» («Портрет Г.К. Орджоникидзе» А. Эберлинга, «Доклад И.В. Сталина на Чрезвычайном VIII съезде Советов о проекте Конституции СССР» В. Сварога, «Комсомолки Светлановки» А. Ситтаро и др.). Они явно доминируют и задают выставке общий тон удушливой атмосферы мавзолея.

Постмодернистская акция