Газета Завтра - Газета Завтра 189 (28 1997) Страница 16

Обратим внимание: “ставится под сомнение церковное единство и поощряются раскольнические настроения”. Опубликованные письма тоже способствуют этому.

Как был осторожен митрополит! Я не раз у него спрашивал:

— Как у Вас отношения с патриархом? — он всегда отвечал:

— Хотят нас поссорить.

Для этого можно найти множество поводов. Когда он был жив, он сам предотвращал эту ссору, умер — и вот начинают ревнители его памяти.

Нужно хотя бы немного подумать: раз митрополит не дал хода письму — значит, так надо. Что дает ход: склоку, и больше ничего.

Я не знаю, кто такой Константин Душенов, т. е. это пресс-секретарь Митрополита, но кто он по настроению? Судя по его публикациям, он рубит с плеча, не буду сомневаться в его искренности. Но искренности мало, нужен духовный опыт. Он же вносит в Церковь нецерковную струю. Соборность, на которую он ссылается, в его представлении — это коллективное мнение, меж тем как это не так. Соборность от духовного усовершенствования, соборность может выражать даже один человек. Вот он хочет выставить письмо на общественное мнение. То есть возбудить против церковной иерархии…

Да, иерархи погрешают, но и все мы погрешаем, не погрешает только Дух Святой. Но из-за этого нельзя делиться, нужно учиться понимать друг друга и общественное настроение.

Христос говорит: не судите судом внешним, судите судом праведным. Праведный суд заключается в том, чтоб взять немощи друг друга (немощи — это и грех) на свои плечи и “тако исполним закон Христов”. Христос пострадал Праведный за неправедных, а мы стараемся быть судьями, но что видишь в другом — есть в тебе.

Скажут: значит и не обличать? Нет, нужно обличать, но сначала нужно вырвать бревно из своего глаза и понять, что бревно у тебя, а у другого соринка. А мы соринку другого раздуваем в свое бревно.

Откровенно говоря, я боюсь за К. Душенова. Пример уже есть такого экстремизма, как у него, это Глеб Якунин. Человек искренний, а стал непримиримым раскольником не только церковным, но и российским…

И в России, и в Церкви происходит сейчас то, что просто человеческим умом не понять и не разобраться. И внешние, и внутренние враги. Пожалуй, опаснее внутренние. Они развалили Россию, они хотят единственно живой организм — Церковь — развалить под всяким предлогом. И Душенов, ревнуя о Церкви, не понимает того, что он на руку и врагам государственным, и церковным.

Не нужно шарахаться из стороны в сторону, дело не поправить своим мнением, поправить можно только духовным возрождением. И я с радостью смотрю на Московскую патриархию. Несмотря на все ее недостатки, она делает свое дело. Сколько восстановила храмов, открыла школ, оказывает дел милосердия, защищает народ от нагрянувших сект с Запада. Кто из протестантов сравнится с ней?!

В России и в Русской церкви идет процесс, и именно процесс к очищению, не надо только своей неуемностью (любой) мешать этому процессу.

То есть делать нужно и именно, как митрополит: и решительно, и осторожно, и с любовью, и с гневом. Вот образец, как нам нужно делать!

Пусть ревнители памяти митрополита Иоанна не присваивают все себе, мы все смотрим на митрополита и учимся у него.

Вспоминается мне, когда я был у него, и к нему пришли ревнители канонизации Царя Николая Второго, как он охлаждал их пыл.

Нужно охлаждать пыл, ничего не предпринимать в гневе — это старая истина, которую не надо забывать.

Но что делать, однако, когда письмо запущено?

Да что делать? Говорится: семь раз отмерь, один отрежь. Тут уже отрезано. Ждать, что Бог устроит. А всем заняться собственным усовершенствованием, пониманием себя и других и всего происходящего. И помнить: напрасно трудится зиждущий, если не созиждет Бог.

Паникеры ужасаются, а надо радоваться. В России и в Русской церкви происходит величайшее дело, и нужно терпение, чтоб увидеть благодатный конец.

Плохо, что письмо опубликовано в газете “Завтра” — это не церковная газета, а государственная, и не надо смешивать Бога и Кесаря. Газета хороша на своем месте, а церковное дело она не решает. Функции у Церкви и Государства разные. Церковь — душа всего, и Государства в том числе. Государство — это страна, в которой мы живем, отдавать надо кесарево — Кесарю, Божие — Богу. Нас Господь послал, как агнцев среди волков, и надо быть мудрыми, как змеи, и простыми, как голуби, ибо волки нас всех хотят растерзать в наше время, демократическое, больше, чем в социалистическое.

Помоги нам Бог быть мудрыми и кроткими.

Ну а письмо раз запущено, ждать очередных синяков и учиться, как поступать в дальнейшем. Газете посоветовал бы не публиковать материал поспешно.

И еще что хотел бы сказать. В Русской православной Церкви есть единственно незаметное, но крепкое — это наша жажда правды Божией. Будем не ссориться, а делать. И обвинять в ереси сергианской или экуменической не торопиться. Наш патриарх Сергий не меньше сделал, чем патриарх Тихон, хотя того и другого обвиняли в заигрывании с безбожниками. Как сердце Царя находится в руках Божиих, так тем более Патриарха, и не без ведома Божьего они делают. А ты — кто, судящий другого?

Итак, желаю Кесарю и его подданным делать дело на пользу России и Церкви, и рабам Божьим терпением, осторожностью и неослабным рвением делать дело Божие.

Священник Дмитрий ДУДКО

НЕПРИКАЯННОСТЬ ИЛЬИ ГЛАЗУНОВА Владимир Бондаренко

О трудоспособности Ильи Глазунова ходят легенды. Мало ему писать свои знаменитые “Мистерии”, писать портреты королей, принцев и премьеров. Мало ему практически в одиночку воссоздать Академию живописи, ваяния и зодчества. Мало устраивать выставки свои и своих студентов, вывозить студентов в Италию. Мало — бороться с авангардистами всего мира, собирать русские иконы, быть одним из инициаторов восстановления Храма Христа Спасителя… Илья Глазунов — самый известный художник России, и от этого факта никто никуда не денется.

Илья Глазунов взялся за книгу “Распятая Россия”. Все кинулись ее читать, ожидая скандала, разоблачений творческой элиты, ожидая мемуаров, повествующих о жизни гения с младых лет, о его драгоценнейших телодвижениях. Может быть, такой массовый читатель и найдет некую малую толику ожидаемого в первой книге Ильи Глазунова, вышедшей сначала в журнале “Наш современник”, а вскоре и в “Роман-газете”. Но иной и разочаруется. Вместо легкого мемуарно-бульварного чтива он обнаружит перед собой пусть ярко субъективные, но — заметки по русской истории, размышления о Пушкине, исследования по генеалогическому древу Бенуа, серьезную полемику с Львом Гумилевым…

Илья Глазунов искренне пытается ввести читателя в свой мир, но в этот мир только и можно попасть — через русскую историю. Собственно эту книгу, “Распятая Россия”, Илья Глазунов творил всю жизнь. Уже много лет в беседах с Олегом Красовским в Германии, с Николаем Рутченко в Париже, с Владимиром Солоухиным, Сергеем Михалковым, Леонидом Бородиным и другими — в Москве, с Валентином Распутиным и Василием Беловым, с другими русскими писателями, поэтами, художниками, когда мы начинали разговаривать о Илье Глазунове, не могли обойти тему его просветительства. Он буквально навязывал свои обширнейшие знания по России своим собеседникам. Он предлагал книги, которые в советское время невозможно нигде было достать, он называл имена, о которых не знали многие доктора наук. Пользуясь то ли дипломатической почтой, то ли двойным дном в ящиках для картин, то ли еще чем, он провозил в Россию мешки с книгами русских эмигрантов с работами Ильина, Солоневича. Скольким он сорвал бельмы с глаз? Скольким дал возможность прозреть. Пусть иные упрекают его в двуличности, в излишней благополучности, в амбициозности… Ну и что? Эта книга “Распятая Россия” писалась не пером заплывшего жиром вальяжного художника, не пером излишне амбициозного гения. Даже скажу так — она написана не художником Ильей Глазуновым. А тем неприкаянным русским человеком, который, узнав правду, прикоснувшись к истине и поверив в нее, не может не обратить в русскую веру, не может скрыть эту правду от своих соотечественников. Это абсолютно ненужная и бесполезная для благополучного художника неприкаянность. Зачем Илья Глазунов давал книги о русской истории, о русском самосознании, запретные книги о запретной русскости Валентину Распутину или Леониду Бородину, Татьяне Дорониной или Владимиру Солоухину? Зачем воспитывал, взращивал русские национальные взгляды у своего сотрудника Дмитрия Васильева? Думаете, Глазунов заранее монтировал общество “Память”?

Думаете, догадывался о будущей судьбе Леонида Бородина? Сколько потом отвернулось от него, со сколькими судьба развела? Сколько обид и даже упреков раздавалось в его адрес от опекаемых им русских интеллигентов? Но я, скорее, отнесу в адрес Ильи Глазунова финальные слова из книги “Последняя ступень” Владимира Солоухина: “Не он ли промыл тебе мозги и разморозил анестезированные участки сознания?.. Ты стал живым человеком. У тебя бьется пульс. В тебе струится русская кровь. Ты видишь вещи такими, какие они есть на самом деле. Он оживил тебя. Вместо послушного, нерассуждающего… робота ты превратился в личность. Сложна и трудна будет теперь твоя жизнь. Но как бы она ни была сложна и трудна, ты должен благодарить человека, сделавшего тебя живым и зрячим…”