Газета Завтра Газета - Газета Завтра 406 (37 2001) Страница 16

Кроме того, в Керчи, Феодосии и других населенных пунктах полуострова представители чеченских полевых командиров практически открыто скупают квартиры для семей боевиков. И это нисколько не волнует ни МВД, ни украинские спецслужбы.

Похоже, что убогость ума высшего руководства СБУ не позволяет ему осознать тот простой факт — не все, что плохо для России, хорошо для Украины. И Крым в недалекой перспективе имеет все шансы превратиться в "украинскую Чечню".

Серьезные аналитики предсказывают Крыму в ближайшие годы большую смуту. Амбиции политической верхушки крымских татар неотвратимо подходят к тому рубежу, за которым маячит тень вооруженного противостояния. Сегодня в Крыму нет моноэтнических татарских районов. Татарское население составляет в городах и поселках от 5 до 40% процентов, и теперь уже татары оказались в положении, когда местное население активно выступает против усиления татарской доминанты. И значит, "Республика крымских татар" может появиться на территории Крыма только через большую кровь. А это тысячи убитых, сотни тысяч беженцев, неизбежная интернационализация конфликта, когда на стороне татар выступят арабские мусульманские экстремисты, а на стороне славянского населения добровольцы из России, Белоруссии, Сербии. Исход этой войны тоже несложно предугадать — США, НАТО сделают все, что бы "заморозить" конфликт на самой невыгодной для России и Украины точке. Крым будет разделен так же, как сегодня Кипр. Районы с большим процентом татарского населения — север полуострова отойдут Меджлису. Юг и восток — республике Крым.

Впрочем, у нынешнего Крыма есть и более мрачная перспектива. При современной демографической динамике уже через 20 лет татары составят более 50% населения, а через 30 — все 65%. И тогда славянское население Крыма вполне может ожидать судьба сербов Косова, когда сербское меньшинство было просто изгнано со своих исторических земель…

[guestbook _new_gstb]

1

2 u="u605.54.spylog.com";d=document;nv=navigator;na=nv.appName;p=0;j="N"; d.cookie="b=b";c=0;bv=Math.round(parseFloat(nv.appVersion)*100); if (d.cookie) c=1;n=(na.substring(0,2)=="Mi")?0:1;rn=Math.random(); z="p="+p+"&rn="+rn+"[?]if (self!=top) {fr=1;} else {fr=0;} sl="1.0"; pl="";sl="1.1";j = (navigator.javaEnabled()?"Y":"N"); sl="1.2";s=screen;px=(n==0)?s.colorDepth:s.pixelDepth; z+="&wh="+s.width+'x'+s.height+"[?] sl="1.3" y="";y+=" "; y+="

"; y+=" 34 "; d.write(y); if(!n) { d.write(" "+"!--"); } //--

35

[email protected] 5

[cmsInclude /cms/Template/8e51w63o]

«ПЕРВОМАЙСКИЙ ПАРАД» (Рассказывает подполковник ФСБ Андрей ФОМИН)

В ЧЕЧНЮ Я ПОПАЛ совершенно случайно. Получилось так, что мой ближайший начальник и очень уважаемый мною человек был связан с патриотическим движением. Не буду уточнять как, но было это. Конечно, начальство об этих его убеждениях пронюхало и от него решили избавиться. Тогда в руководстве "конторы" все вдруг стали сплошь "демократы" и "реформаторы". В общем, его направляют в Чечню.

А у нас к этому моменту уже была информация, что в Чечне его просто хотят подставить под чеченскую пулю.

Одна была проблема — я ведь опер, мое оружие мозги. А там работа боевая, бегать с автоматом, работать в районе боевых действий. Но я все равно для себя решил, что одного его не отпущу. Так ему и сказал: “Хотите жить — берите меня”. Он согласился. Это была весна 1995 года.

Задача была одна — бороться с бандитизмом, организовывать антитеррористическую деятельность, вскрывать дудаевское подполье. Но поначалу работать мы практически не могли. Местная агентура со славянами боялась встречаться, ведь все было на виду. А контрразведка у дудаевцев была на высоте. Они очень тщательно следили за нами. И ликвидировали всех, кого подозревали в сотрудничестве с русскими.

Но постепенно мы начали приспосабливаться. Отрывались от наблюдения, уходили, скрытно перемещались по району, встречались с агентами. Начали реализации. Работали практически в полной "автономке". Выходили за блокпосты, скатывались к Сунже, по "зеленке" выходили к нужному району или селу, маскировались, наблюдали за "объектом" и ночью брали или ликвидировали.

Очень часто перехватывали машины боевиков на лесных дорогах. Те любили передвигаться с комфортом. Вычисляли машину, определяли обычные маршруты и выставляли засаду. Иногда, правда, по несколько суток приходилось в ней сидеть, пока, наконец, "объект" в нее не влетал…

…Сейчас говорят, что якобы ФСБ перед началом войны не имело своей агентуры, что вся она была провалена и сдана. И потому лезли, не зная ни местных условий, ни традиций, ни менталитета. Это не так. Агентура была, и хорошая агентура. Многие агенты, кстати, работали на нас по убеждениям. Люди помнили Советский Союз, верили в то, что его можно восстановить, ненавидели Дудаева. Но были, конечно, и те, кто работал просто за деньги. Мы хорошо изучили Чечню и представляли, с кем имеем здесь дело.

Но вот высшее руководство страны и ФСБ действительно понятия не имели, во что ввязали Россию и в какой капкан мы влезли…

САМЫЙ ЗАПОМНИВШИЙСЯ БОЙ был, когда во время очередного перемирия, за которое, как говорили наши агенты, боевики заплатили чиновнику по кличке "Рыжий Толя" в Москве четыре миллиона долларов, мы поехали на переговоры с прокурором Чечни Имаевым. Проходило это все в Чишках, контролируемых боевиками. Нам пообещали, что во время перемирия нас пропустят и выпустят. На самом деле "чехи" просто устроили ловушку. Имаев приехал, но, видимо, только чтобы узнать, с чем мы приехали, и тут же уехал. Мы выехали из села — и здесь нас начали догонять. А до наших "передков" почти километр. Я приказал ребятам отходить, а сам остался.

У меня был автомат с тремя "сдвоенными" магазинами, три гранаты, пистолет и нож. Начал отстреливаться. Боевики просто озверели от того, что нас упустили. Лезут со всех сторон. И тут автомат от стрельбы перегрелся и заклинил. Расшвырял две гранаты. Про пистолет вообще забыл в горячке. А "чечи" все лезут. Увидели, что у меня что-то с автоматом, бросились в открытую. Но злость была такая, что двух боевиков просто покромсал ножом, а потом выхватил гранату, хотел себя взорвать, чтобы живым не взяли. Тут еще несколько "чечей" бросилось ко мне, чтобы не дать выдернуть чеку. Я уже с жизнью попрощался, как вдруг начался наш обстрел, и первый же снаряд упал точно между нами. "Чечей" накрыло, а меня отшвырнуло взрывом. Упал я прямо на свой нож. Но опять повезло — клинок не вошел в тело, сломался. Кое-как дополз до своих.

Скатился в окопчик. Там два солдатика прячутся. Сержант постарше, а второй совсем пацан с СВД. Они там от снайпера прятались, который им головы не давал поднять. И только я туда скатился, как снайпер пацаненка убил. Я взял его винтовку. К счастью, была со мной рация. Рядом бэтр стоял, я с ним связался. Потом окоп немного поднял, окопчик мелкий был, в нем только или лежать или сидеть можно было. Я камней навалил сверху на бруствер. И тут вдруг страх накатил. Просто животный страх, такой, что сердце леденит…

Сделал амбразурку небольшую, начал смотреть. Вдруг пуля ударила прямо перед лицом. Каменная крошка резанула висок. Первая мысль — убил… И тут же страх прошел. Ярость появилась холодная, азарт. Думаю: "А вот хрен ты, сука, угадал!" Смотрю на камень, а я ведь бывший криминалист, изучал баллистику, — примерно вычислил траекторию. И я его засек. Перед нами было три здания. Со среднего, с чердака, он и бил. Из открытого слухового окна. Я по рации бэтру передал, но он не увидел. Показал ему трассером. Ну, наводчик врезал туда очередь. Чеч затих. Но потом опять начал бить. Пули засвистели. Начал снова его вычислять. Перебежать он не мог. И тут смотрю, из тени, в проломе на втором этаже, вспышка. Стрелял он из "Вала", это такая специальная снайперская бесшумная винтовка с утяжеленной пулей. На четыреста метров бронежилет прошибает. Потому и не мог его по звуку засечь. Начал я его ловить. А он меня. Дуэль получилась. Расстояние было такое, что я видел его вспышку и успевал пригнуться. Стрелял в ответ, но он тоже успевал спрятаться. Только я его все-таки подловил. Сделал сдвоенный выстрел. Один и через две секунды — второй. Он после первого спрятался и голову как раз поднимал, не видел второго. Смотрю — винтовка упала, ну я еще туда штук десять вогнал. Пока он до пояса вывалился. Я как в угаре был. Орал: "Я его завалил! Завалил!!!" Вскочил во весь рост. И такое на меня странное упоение нашло, словно я на все со стороны смотрю, откуда-то свысока, с птичьего полета.