Газета Завтра Газета - Газета Завтра 445 (23 2002) Страница 16

Батареи в ночных биноклях сели окончательно, и солдатам на фишках приходилось напрягать свое зрение и слух.

Мы выпили чаю, погрызли сухари, и в три часа я уже натягивал молнию на спальном мешке, предвкушая три часа сна. Но уснуть мне не довелось.

— За бруствером — группа людей! — услыхал я голос капитана Плюстикова, который дежурил с четырьмя бойцами метрах в двадцати от правого фланга моей группы.

Сразу же раздался хлопок выстрела подствольного гранатомета. Спустя несколько секунд, эта граната разорвалась где-то за виадуком. Сразу же за валом ударило несколько автоматов.

"Началось", — подумал я, быстро вылезая из спального мешка, и крикнул своим солдатам:

— Группа — к бою!

Стас уже бежал к своему пулемету, в который была вставлена суперлента в четыреста патронов. Я вскочил в валенки, схватил винторез, нагрудник с магазинами и по склону вала влетел в свой окоп. Выглянул из него и увидел, как на виадуке заплясало полтора десятка огоньков от автоматов боевиков. До них было не более ста метров; боевики сосредоточили весь огонь на участке вала от дневки комбата до дневки моей группы. В воздухе над головой начался и не переставал раздаваться резкий шум от множества пуль.

"Началось", — пронеслась в голове мысль. Я спрятался в окоп, отложил в сторону винторез и схватил одноразовый гранатомет, подготовив его к выстрелу. Вскинув гранатомет на правое плечо, я резко выпрямился в окопе, поймал на мушку один из огоньков и плавно нажал на спуск. По ушам ударил хлопок выстрела, и я тут же укрылся в окопе. Наблюдать, куда попадет граната, было опасно, да и некогда.

Откуда-то снизу прибежал боец и протянул мне две "Мухи". — Неси все остальные, — приказал я ему. Солдат метнулся обратно в канаву, где лежали одноразовые гранатометы и огнеметы.

Я взял гранатомет в руки, это был РПГ-18, выдернул предохранительную чеку, выдвинул часть направляющей трубы, поднял прицельную планку, и только собирался вновь высунуться для выстрела из окопа, как краешком глаза увидел что-то круглое и черное слева в метре от меня. Это был задний торец гранатомета, который держал на плече какой-то стрелок. Черная дыра была направлена прямо на меня, и если произойдет выстрел, то мне явно не поздоровится.

— Эй ты, мудак такой, сякой, разэтакий, разверни ствол вправо! Слышишь или нет? ... От моего крика стрелок развернулся вправо и повернул ко мне лицо, оказавшееся капитаном Скрехиным, командиром роты связи, который схватил три "Мухи" и теперь сидел в мелком окопчике слева.

— Алик, куда стрелять? — крикнул он мне и едва не рассмешил меня.

Перед ним в ста метрах сидят полтора десятка боевиков и поливают нас из автоматов, но для нашего связиста это были цели мелкие и недостойные для его выстрела, поэтому он искал мишень покрупнее и поважнее.

— Ты перед собой, что видишь? Туда и стреляй!

Я вскинул на плечо "Муху", быстро высунулся из окопа, поймал огонек в прицел и нажал на спуск. Уже спрятавшись обратно за бруствер, аккуратно положил пустую трубу рядом с первым выстреленным гранатометом и услыхал, как слева сработала "Муха" связиста.

Я успел выстрелить и третьим гранатометом, успел и солдат по прозвищу Максимка — притащил целую охапку одноразовых РПГ. Отложил я в сторону четвертый отработанный гранатомет, а боец Максимка уже подает подготовленный к выстрелу РПГ-18-й. Количество огоньков напротив не уменьшалось. Я, как робот, брал трубу за трубой, высовывался за бруствер и нажимал спуск за спуском. Справа от меня тарахтели два автомата и один пулемет. Слева наконец-то выстрелил из гранатомета связист Скрехин, и теперь осторожно стрелял куда-то в ночь из своего автомата редкими очередями. Несколько раз слева раздавались длинные очереди пулемета лейтенанта Винокурова. Беспокойство вызывало какое-то затишье на позициях справа и слева от моей группы.

"Ничего. Сейчас займут свои позиции и поддержат нас",— подумал я и крикнул:

— РПО мне!

Я выстрелил последней "Мухой" и сразу же отбросил ее в левую сторону: укладывать аккуратными рядами не было времени. Слева стало пусто: связист-капитан куда-то пропал. Солдат Максимка уже притащил четыре одноразовых огнемета и подал мне один РПО.

"Ай да Максимка", — подумал я про солдата, который только несколько часов назад прибыл в мою группу.

Ручной пехотный огнемет в несколько раз тяжелее, массивнее и мощнее, чем противотанковый гранатомет "Муха", видимо, поэтому имеет и название посолиднее — "Шмель". Но и обращаться с ним нужно бережнее и осторожнее. Пока я готовил огнемет к выстрелу, где-то высоко пролетел наш МиГ и выпустил из своего чрева осветительную гирлянду. Ночь, до сих пор освещавшаяся лишь огнем от автоматов и костров, теперь залило неярким матовым светом, лившимся с высоты. Я выглянул с огнеметом на плече и стал выискивать подходящую цель, которая не заставила себя долго искать. Прямо напротив с виадука, слева от огоньков, на поле с криком: "Аллах акбар!" скатилась шеренга темных фигурок боевиков.

Когда я высунулся с готовым огнеметом на плече, колонна радуевцев ушла вправо, и я увидел только хвост колонны; основная часть ее уже скрылась за изгибом вала. Стрелять по хвосту было опасно для находящихся справа от меня наших стрелков. И мне пришлось выпустить заряд в шеренгу боевиков, которая прошла уже две трети расстояния от виадука до вала.

Я быстро сбежал в канаву за последней парой огнеметов и уже поднялся с ними на тропинку, когда увидел бегущего мне навстречу комбата.

— Товарищ майор. Вон туда прошли в колонну по три, тридцать боевиков.

Я показал рукой на свой правый фланг и выжидающе замолчал. Командир на бегу кивнул головой и, не останавливаясь, пронесся мимо меня к златозубовской группе. Я еле успел отпрянуть в сторону, чтобы он меня не сшиб. Ситуация складывалась не в нашу пользу — боевики могли обойти нас с правого фланга и запросто перещелкать, как куропаток. Но приказа отходить не было, и я, злясь на себя, еще подумает, что я струсил и хочу быстрее свалить отсюда, занял свой окоп и начал готовить РПО к выстрелу. Справа от меня Бычков заменял пустой магазин на полный. Вот он передернул затвор, прицелился и дал первую очередь по виадуку.

— Бычков, ниже стреляй. Они на поле.

Пятый заряд лег на мое плечо, и я, целясь только мушкой, выстрелил в очередную шеренгу радуевцев, до которой было не более двадцати метров. Поднимать прицельную планку на огнемете катастрофически не хватало времени и приходилось стрелять навскидку. Последний, шестой, РПО был выпущен мной в группу боевиков в семь-восемь человек, находившуюся в нескольких метрах от внешнего основания вала. Для этого мне пришлось встать в полный рост и, направив огнемет под углом почти в 45 градусов, нажать на курок. Расстояние между мной и целью было не более десяти метров; я не знал, взорвется ли заряд, встретив мишень на таком близком расстоянии. Ведь для того, чтобы взвелся взрыватель, нужно какое-то время. Так, взрыватель на кумулятивной гранате от РПГ взводится на удалении в тридцать метров от стрелка. Про огнемет мне такие данные были неизвестны; и, когда, спрятавшись в окопчике, я услыхал гулкий взрыв, то лишь обрадовался: "сработало".

Прицеливаясь, я успел заметить что-то непонятное справа, внизу вала. С нашей стороны вал имел склон в 45 градусов, верхняя часть была срезана, и этот срез был шириной в метр-полтора.С внешней же стороны склон вала опускался на метр вниз, далее шел выступ в метр шириной, за которым склон опускался до самой земли. Я высунулся из окопа по пояс, быстро лег на гребень вала, заглянул под основание — и волосы на голове опять зашевелились от ужаса. На земле, у основания вала, на свежем снегу темнела, передвигалась и ожидала чего-то людская масса в несколько десятков человек. Я даже слышал негромкую гортанную речь: кто-то отдавал команды, кто-то слабо стонал: "А-а-а-ла-а-а". На полметра ниже огня пулемета Стаса в склон вонзилось огненное веретено кумулятивного взрыва.

"Засекли Стаса".

Но засекли не только Стаса — от темной массы в моем направлении ползли две черные фигуры. До них было метров шесть-семь. Я отпрянул обратно в окоп, схватил свой винторез, с уже досланным патроном, опять лег на гребень вала и, держа оружие в правой руке, положил винтовку плашмя на землю и попробовал прицелиться в ползущих боевиков. Но это не удалось. На моем ВСС-1 был установлен ночной прицел и, главное, сошки от ночного РПГ-7Н. Металлические сошки позволяли вести более точную стрельбу с тяжелым ночным прицелом. Но сейчас эти чертовы сошки уперлись в землю и не давали мне довернуть ствол винтореза вправо и поразить боевиков. Громко матерясь от этой задержки, я правой рукой поднял винтовку вертикально и бросил ее в нужном направлении. Секунды ушли на то, чтобы направить ствол на правую фигуру, до которой оставалось каких-то три метра, и пять раз нажать на курок. Я не услышал звуков выстрела, но рука ощутила резкие толчки затвора, и боевик ткнулся головой в землю. Еще пару секунд пришлось потратить на то, чтобы довернуть ствол влево и выпустить остальные патроны во второго.