Газета День Литературы - Газета День Литературы # 86 (2004 10) Страница 16

2.

Второе пробуждение было более осмысленным. Я уже знал, кто я такой, хотя по-прежнему не имел понятия, как очутился в больнице. Соседняя кровать пустовала, зато рядом с моей на стуле сидел румяный мужчина лет пятидесяти в белой шапочке и в белом халате — по всей видимости, врач. Мы улыбнулись друг другу и познакомились. Точнее, он назвал себя, а я нет. Иван Иванович Ойстрах, лечащий врач травматологического отделения 36-й городской больницы, где я имел несчастье (или удачу?) очутиться.

— Просветите меня, пожалуйста, доктор, что произошло?

— Вы разве не помните?

— Честно говоря, нет.

— Совсем ничего?

— Полный провал, — я попытался сесть повыше, но доктор предостерегающе поднял руку.

— Не стоит делать резких движений, Олег Григорьевич, пока не получим результаты кое-каких анализов.

Меня удивило не то, что он назвал меня каким-то незнакомым именем, а странный блеск в его глазах — взгляд человека, который не очень доверяет своему зрению…

— Неужели так серьезно, доктор?

— Да нет, не думаю... Вы попали в аварию. Вас сбила машина. Сюда вас доставила скорая. Негодяй, разумеется, скрылся с места происшествия. Но были свидетели. Вы, голубчик, летели по воздуху, аки птица, пока не врезались головой в бетонную тумбу. Поразительно, но кроме этого, — пальцем он указал на мое ухо, — никаких повреждений мы не обнаружили. Можно сказать, счастливый случай.

— Где это было?

— В Скворешном переулке.

Название мне ничего не сказало.

— И где он находится, этот переулок?

— В районе Сокольников... Хотите сказать, не помните, как туда попали?

— Увы, доктор... И когда это случилось?

— Позавчера... При вас были документы, паспорт, водительские права. Как положено, мы сообщили в милицию. Вероятно, они должны связаться с вашими родными, но пока никто не появлялся… Вы женаты, Олег Григорьевич?

- Не помню, — в действительности я не был женат, но и не был разведен, ситуация сложная, запутанная, но вряд ли имело смысл углубляться в нее именно сейчас.

— Если хотите кому-нибудь позвонить, я распоряжусь, чтобы принесли телефон.

— Спасибо, доктор… Пока в этом нет необходимости… Но почему вы так упорно называете меня каким-то Олегом Григорьевичем?

Я не хотел задавать этот вопрос, он вырвался сам собой.

— Как? — голубые глазки на румяном лице забавно округлились. — Но вы и есть Олег Григорьевич Боченков, так написано и в паспорте.

— И вы можете показать?

— Что, извините?

— Паспорт... И еще, кажется, водительское удостоверение?

— Разумеется... Вот они, в тумбочке, — доктор наклонился, выдвинул ящик и передал документы. При этом в его движениях и во взгляде появилась некая настороженность, словно я был способен укусить его за руку,

Я пролистал паспорт: да, все так и есть. Моя фотография, год рождения 1958 — выходило, что мне около пятидесяти. В особых отметках оттиснуто сведение о том, что мной зарегистрирован брак с некоей Алехиной В.Д. Никакой Алехиной я не знал и был уверен, что паспорт липовый, но, к сожалению, так же не помнил, зачем он мне понадобился. Однако, безусловным было и то, что если доктор сказал правду, а врать ему, кажется, ни к чему, и я попал в аварию, имея при себе эти документы, то он, как и все прочие, искренне принимает меня за какого-то мифического Боченкова, к которому я имел не более родственное отношение, чем к папе римскому. Другой вопрос, надо ли ему знать, кем я был на самом деле. Скорее всего — во всяком случае, в данную минуту, — в этом не было никакой необходимости.

— Что ж, документы в порядке, — признал я. — Но помнится, Иван Иванович, при мне еще было такое кожаное черное портмоне… Там деньги, кредитные карточки, еще всякая мелочь?

Почудилось, доктор смутился, отвел глаза.

— Об этом мне ничего не известно, но я могу узнать, поинтересоваться в приемном отделении…

— Кстати, — я будто только что обратил внимание, что наряжен в серую больничную пижаму, многажды стиранную и пахнущую карболкой. — Полагаю, меня подобрали всё же в другой одежде? Был же на мне какой-то костюм? Ботинки?

— Конечно, конечно… Не волнуйтесь, это всё в целости и сохранности в больничном гардеробе.

Я собрался задать еще кое-какие вопросы, но тут произошла досадная утечка: в мозгу, а вернее — в области правого уха возникла резкая стреловидная боль, и на мгновение мне показалось, что ухо отделилось от черепа и проплыло перед глазами, крутясь и рассыпая желтые искры. При этом — я мог бы поклясться — в оторвавшемся ухе сидел крохотный, вертлявый человечек, строивший мне паскудные рожи. В ужасе я со всей силы сжал голову ладонями и прикрыл глаза.

Когда открыл, всё было в порядке: зрение восстановилось, боль исчезла, никаких человечков и летающих ушей, но доктор уже очутился в дверях и вопил заполошным голосом:

— Тамара, Тамара! Быстро сюда…

Тамары я не дождался и не узнал, кто она такая — второй удар в ухо вырубил меня из реальности.

3.

Она оказалась очень симпатичной молодой женщиной, медсестрой. С ней я познакомился чуть позже. Когда я проснулся в следующий раз, был вечер, на соседней кровати седовласый мужчина примерно моих лет читал книгу при тусклом свете настенного плафона. У меня опять нигде ничего не болело, и чувствовал я себя свежо и бодро, как после бани. Осторожно потрогал, пощупал правое ухо: оно было на месте, но опухоль не спала, а немного затвердела и приобрела более четкие очертания. Величиной с куриное яйцо.

Сосед, увидев, что я пошевелился, опустил книгу на живот.

— Все в порядке? — спросил подозрительно.

— У меня — да, а у вас?

Махнул рукой.

— На днях выписываюсь... А с вами они побегали, чуть в реанимацию не оттащили... Познакомимся, что ли? Быков Леонид, автомеханик.

Я секунду помешкал, соображая, как назваться: настоящим именем или тем, какое по липовому паспорту. Решил, что по паспорту пока вернее — хотя бы для конспирации. Вообще, надо было кое-что обдумать, прежде чем открывать свое инкогнито кому бы то ни было.

— Олег Боченков. А что со мной было?

— Мне почем знать? После аварий всякое бывает. Слыхал, тебе память отшибло?

— Что-то вроде того.

— Музыкант задергался, как под током. Они тут не любят, когда наш брат дуба дает, не уплатив за лечение.

— Музыкант — это кто?

— Иваныч наш... Фамилия у него чудная — Ойстрах. Но врачуга классный, не сомневайся.

— А ты сам с чем сюда попал?

— А-а, — вторично махнул рукой — жест довольно необычный, словно отгонял комаров от глаз. — Ребра поломанные. На шпану нарвался. Поддатый шел из гаража — ну и накинулись. Прямо возле дома.

— Чего хотели?

— Да шут их знает... Говорю же, поддатый был. Свалили, попинали, пока не отключили. Обычное дело. Бумажник, часы, конечно, тю-тю… Ты это... если пожрать захочешь, или чайку попить, нажми вон ту черную кнопку. Томка принесет. Заодно таблетки даст.

На вызов медсестра явилась мгновенно — со шприцем в руке. Рослая, пухленькая, сексапильная — прямо из сериала "Скорая помощь". Я таких всегда любил, женщины с такой внешностью самые безотказные и простодушные и, как правило, перед тем, как прийти к выводу, что все мужчины подлецы, успевают натворить великое множество милых глупостей. Какие бы безжалостные удары ни наносила им судьба, сердечная доброта и жизнерадостность обыкновенно спасают их от погружения в черную меланхолию, к которой склонны более проницательные и цепкие особы, словно самой природой заряженные на схватку с противоположным полом вплоть до окончательной победы, то есть до торжественных проводов избранника в загробный мир...

12 августа 2003г.

Виктор Пронин БОМЖАРА

Появлением своим этот рассказ обязан Владимиру Бондаренко. Захожу как-то к нему в редакцию, не успел порог переступить, а он спрашивает:

— Рассказ принес?

— Какой рассказ? — опешил я.

— Детективный.

— С чем?