Газета Завтра Газета - Газета Завтра 282 (17 1999) Страница 16

Не меньшие изменения произошли и в геополитике. В ней мало что сохранилось со времен Гарольда Маккиндера, и даже основной постулат, вытекающий из соотношения “земля-море”, не всеми геополитиками считается безусловным. Подобно марксизму, геополитика как область научного знания должна была учесть результаты научно-технического прогресса и социальные перемены в международных отношениях. Она дала ряд гипотез, концепций и теорий, вошла в систематику наук и была испытана как руководство к действию. Например, для мотивировки экспансии нацистской Германии в славянские земли (что на годы определило отрицательное отношение к геополитике в СССР), а также для обоснования нормализации отношений с КНР, предпринятой на рубеже 60-70-х годов администрацией Никсона-Киссинджера. Современные геополитики, сохраняя в неприкосновенности принцип географического детерминизма, вынуждены учитывать в своих построениях социальную природу взаимодействующих геополитических субъектов и некоторые субъективные факторы. Так, американский геополитик Р.Клайн, кстати сказать, сторонник альянса морских держав, ввел в свою формулу геополитического веса государств оценку таких не поддающихся измерению «величин», как стратегия и способность (воля) к ее реализации. Отказ от использования методики современной геополитики резко обеднил бы исследовательский аппарат марксизма.

В заключение нужно несколько слов сказать о национализме. Именно марксизм и выдающиеся марксисты, каждый для своего времени, дали описание капитализма как системы, включая образование нации и становление национального самосознания, формирование современных национальных государств и утверждение национального суверенитета — основы современного миропорядка. Возникшее на этой основе национальное самосознание проявляет себя как национализм (психология и политика национальной обособленности и уникальности), который в определенных социально-исторических условиях, а именно в условиях национального угнетения, приобретает общедемократическое содержание и служит делу национального раскрепощения и освобождения. Народ России, и более всего его славянское, «русскоязычное», великоросское большинство, переживший шок разрушения своей великой родины, испытывающий постоянное давление западного мондиализма, поставленный в унизительное положение лакейством режима перед США и космополитизмом "нового русского капитала", отвечает на это естественной реакцией возвращения к национальному сознанию. Марксистская партия, выражающая чаяния своего народа, не может игнорировать в своей стратегии и тактике этот важный резерв борьбы за социальную справедливость и национальную независимость.

Здесь возникает вопрос о соотношении между евразийским мироощущением и национализмом (национальным самосознанием) отдельных наций, составляющих эту более широкую область. В формировании этой общности разные составляющие ее равноправные нации играли (и, видимо, должны играть) разную роль. Думается, что ключевая роль принадлежала великороссам, пассионарность которых обусловила появление на земном шаре такого уникального образования, как Россия. Если спроецировать этот факт на нынешний день, то придется признать, что никакое евразийское мироощущение или мышление, никакая основанная на евразийской концепции политика не будут возможны, если великороссы как нация не смогут выполнить свою миссию. С другой стороны, ущерб этому процессу могут причинить мелкотравчатые националисты, пользующиеся определенным влиянием в тех или иных субъектах нынешней РФ.

Некоторые из них прилагают все усилия, чтобы обособить “свои” народы от великороссов, дискредитировать политическое и культурно-историческое прошлое России, суть которого состояла в формировании общего пространства, где каждый народ нашел свое место. Полезно вспомнить в связи с этим, что Иван Грозный, покорив Казань и Астраханское ханство, и Екатерина Великая, присоединившая к России Крымское ханство, лишь восстановили справедливость — уничтожили последние пережитки монголо-татарского ига, свыше двух веков душившего русский народ. В геополитическом оформлении российского государства заметное место заняла также Кавказская война (1817–1864), завершившаяся присоединением Кавказа к геополитическому пространству российской Евразии и его соприкосновению с центрами ислама. В ходе Кавказской войны была силой русского оружия приведена к покорности Чечня, вожди которой способствовали интригам Англии и Турции, стремившихся получить стратегические позиции в этом важном для России регионе. Видимо, потребуется теоретическая работа, политические усилия и просто время, прежде чем идея евразийской общности обретет более четкие очертания и преодолеет идейные и политические препятствия, стоящие на пути ее утверждения.

Борис ЗАНЕГИН

Профессиональный сварочный полуавтомат 3 нового поколения.

Кристофер Дейвис НАСОВЕТОВАЛИ

Д-р Кристофер Дейвис является преподавателем российской и восточно-европейской политэкономии в Оксфордском университете.

Он изучает советскую и росссийскую экономику в течение 25 лет.

Недавно с ним встретился в Оксфорде Владимир Бондаренко (см. фото), которому автор и передал этот материал.

ЭКОНОМИЧЕСКИЙ КРАХ в России в августе прошлого года обострил давно идущие дебаты относительно уникальности экономического перехода в этой стране и роли институтов советников Запада.

Ответственность за настоящие экономические проблемы возлагают на реформистские правительства премьер-министров Виктора Черномырдина, занимавшего свой пост до марта прошлого года, и Сергея Кириенко, находившегося во власти между мартом и августом. Правительство премьер-министра Евгения Примакова проявляет мало уважения к советникам Запада и намерено осуществлять центристскую экономическую стратегию, критикуемую Международным валютным фондом (МВФ). Практически все неолиберальные реформаторы, поддерживаемые Западом, сейчас лишились власти.

Была ли техническая помощь Запада использована хищническим образом для защиты интересов небольшой группы реформаторов, решительно проигравших в московских внутренних политических разборках? Оказались ли программы рекомендаций и помощи достаточно значительными для того, чтобы оказать влияние на важнейшие процессы в экономике? И какова оптимальная будущая роль помощи для России? Ответы представляют важность для России и других стран, которым предлагается помощь Запада.

Шоковая терапия

Когда Российская Федерация стала независимым государством в конце 1991 года, у нее были серьезные экономические проблемы: падение производства, острая нехватка большинства товаров, огромный государственный бюджетный дефицит и усиливающаяся открытая инфляция. Правительство президента Бориса Ельцина взяло курс на стратегию, разработанную российскими неолиберальными экономистами под руководством Егора Гайдара.

Команда Гайдара считала, что зарубежные специалисты смогут обеспечить лучшие рекомендации, как строить рыночную экономику, чем это смогли бы сделать большинство российских экономистов, получивших образование в советской системе. Они также осознали, что их политика должна соответствовать шаблонам Запада для максимизации возможности получения стипендий и займов от таких органов, как МВФ и Всемирный банк. Так, в России возникла потребность в зарубежных советниках.

Готовые и имеющие желание

Потребность в экспертах по России увеличилась одновременно как в западных многонациональных, так и в национальных организациях, оказывающих помощь России, таких, как Агентство Международного развития США (АМР). Причиной этого частично послужило решение российского правительства интегрировать свою экономику в глобальную рыночную систему и стать членом ключевых организаций, таких, как МВФ, Всемирный банк, Европейский банк реконструкции и развития и Организация Экономического Сотрудничества и Развития (ОЭСР). Другим фактором стало новое право Москвы на двустороннюю помощь.

Спрос также подстегнуло решение правительств “семерки” поддержать стратегически важную цель построения демократии и свободного рыночного капитализма в России. Однако ни одна из этих организаций не изучала СССР, и в 1992 году они располагали малыми возможностями для анализа экономики или управления программами.