Координата Z - Захар Прилепин Страница 16

этом десятки фильмов, написав тысячи текстов о том, что «…нельзя те уроки забыть», – и столкнувшись с продолжением истории на новом витке, наши литераторы и журналисты, наши артисты, наши режиссёры разом заткнули глаза и уши и брезгливо процедили: «Ополченцы эти, пропади они пропадом…»

«Да как же так? – хотелось воскликнуть все эти восемь лет. – Вы же так страстно играли белых офицеров, так горько рассуждали о трагедии Махно, так любили ставить в театре Михаила Булгакова, такими крестами себя осеняли в память о сражавшихся и погибших, – что с вами разом стало? Это ж такие же люди, но только не сто лет назад, а сейчас! Чего вы лицо воротите от их имён, от их трагедий?»

Показательна в этом смысле одна литературная семья.

Леонид Юзефович – замечательный писатель, человек, которого я считаю своим учителем, как бы он к этому ни относился, – написал небывалую книгу об одном из эпизодов Гражданской войны под названием «Зимняя дорога». Удивительно зримо была там дана прошлая братоубийственная война.

А его дочь – Галина Юзефович, известный критик и обозреватель, – оказалась готова отстаивать право на существование любых литературных сюжетов: о пионерах-педерастах, о комсомолках-лесбиянках, о гуманоидах и рептилоидах, – лишь бы не про ополченцев и ополченок. Потому что про ополченцев и ополченок, при каждом удобном случае так или иначе повторяла она, – это всё скучно, это всё никому не нужно, это никто не будет читать.

«Но о чём же писал твой отец? – всё время хотелось мне её спросить. – И почему то, о чём он писал, это было и нужно, и так интересно, – а вот это, происходящее сейчас, разом стало лишним, скучным и навязанным?»

Но дело, конечно, не в том экскурсоводе и не в этой литературной семье; это лишь единичные примеры из бесчисленной череды подобных.

Прогрессивные исследователи Михаила Булгакова презирают всех этих «ополченцев и ополченок». Прогрессивные исследователи Николая Гумилёва тоже презирают всех этих «ополченцев и ополченок». Прогрессивные исследователи Владимира Луговского – страсть как презирают. И автор книг о Пушкине и Блоке – и он презирает!

Их целая рать!

И лишь звучит в ушах, бесконечно воспроизводясь, этот ночной диалог: «А что это там за обелиск в ночи?» – «Да ополченцам, пропади они пропадом, не пойдём туда, темно уже… Давайте лучше молча помянем всех тех, кто пал в годы кровавой розни столетней давности…»

Да-да. Давайте.

Дьявол – в ворованных деталях русского языка

Однажды русскоязычный поэт Аля Кудряшова переехала жить из Санкт-Петербурга в Германию.

Когда началась война, Аля Кудряшова сочинила стих и назвала его «Урок географии». Неплохой, кстати, стишок.

Эти синие жилки – реки,

Полоски – горы.

Голубое пятно огромное – это море.

Здесь живут, поют, разговаривают разговоры,

Но в последнее время всё больше поют о горе.

Это жёлтое – поле. Подсолнухи, рожь, пшеница.

А зелёное – лес. Дубы, бересклет, рябина.

Знаешь, скольким сейчас вдали это снится, снится?

Для скольких сейчас оно навсегда любимо?

В классе стало тихо и гулко, как будто в зале.

Посмотри на цвета, запомни неровный контур.

Будто шёпотом издалёка тебя позвали,

Ты не знаешь кто, но ты будешь скучать о ком-то.

На дом будет – прошу, внимательнее послушай.

Запиши. Извини, что длинно,

Но будет длинно.

Умань,

Киев,

Рахов,

Алчевск,

Ингулец,

Николаев,

Алушта —

Украина.

Всё это – Украина.

В этом стихотворении надо только одну строчку исправить – самую последнюю.

Дьявол, как известно, в деталях. Мы поправим одну деталь – и дьявола погубим.

Итак, дети, повторяем:

На дом будет – прошу, внимательнее послушай.

Запиши. Извини, что длинно,

Но будет длинно.

Умань,

Киев,

Рахов,

Алчевск,

Ингулец,

Николаев,

Алушта —

Украина.

Обычная русская Украина.

Монолог на тему, что́ сказали бы этой немецкой певчей птице – как минимум в Алчевске и Алуште – за эти её стихи, оставим при себе.

Монолог о том, что, пока о горе пел Донбасс, – Аля не посвятила ему ни строчки, – тоже пропустим.

Монолог о том, что она живёт и пишет свои складухи на земле, освобождённой русским солдатом под красным знаменем – за которое теперь на Украине сажают в тюрьму взрослых, а детей бьют, – опустим.

Аля как Аля. Ничему мы уже не удивляемся.

Новейшая российская история выучила нас простым вещам.

Демократия – это не про демократов.

Либерализм – это не про либералов.

В их мире у русских права голоса нет.

Но то, что они используют русский язык, чтобы сообщить нам об этом, – противно, конечно.

Дьявол стал изворотливей, изысканнее и работает тоньше.

Но он всё равно – дьявол.

Изыди.

Мы вас оставили на час, а ну скорей любите нас

Десятки, сотни, тысячи уехавших в феврале и марте 2022 года российских деятелей из сфер медиа, спорта, бизнеса, культуры – спустя какое-то время начали возвращаться. Кому нескольких дней добровольного изгнания хватило, кому – нескольких месяцев, кому – года на чужбине.

Чаще всего – молча, ни с кем не объясняясь, они занимали свои, не слишком запылившиеся со времён отъезда места.

Редко когда какой артист или музыкант лениво ронял: вы меня неправильно поняли, я пошутил, да и вообще – это всё не имеет значения.

Во всём происходящем был повод для умеренного оптимизма, но и причина для некоторой меланхолии.

Европа, увы, однажды поведёт себя так или почти так, как иные наши артисты или музыканты: скажет, что её поставки оружия и санкции «не имеют больше значения».

Как и все наши дети, братья, отцы, убитые этим оружием.

«Россия, давай уже включай своё тепло, мы тебя в Канны пригласим позырить на проход гостей по красной дорожке. Если будешь хорошо себя вести – и сама там пройдёшь через год. Или два».

Это, наверно, хорошо. Красная дорожка, вспышки фотоаппаратов… Поощрительный приз за новую серию «Левиафана».

Плохо то, что наша страна, так и не избавившаяся от европоцентризма, снова попадёт в ту же западню: как минимум моральная зависимость от Запада будет здесь реанимирована. И эта зависимость снова распустится пышным цветом, пожирая мозги очередных поколений молодых людей.

Несмотря на все катастрофы