Скандал столетия - Габриэль Гарсия Маркес Страница 17

Дата смерти

Джан-Пьеро Пиччони, одетый менее официально – в спортивном стиле – и, как все римляне, звучно раскатывавший «р», держался не так уверенно и спокойно, но тоже заявил, что не имеет к делу Вильмы Монтези никакого отношения. В день ее смерти он отдыхал в Амальфи, откуда на машине вернулся в Рим и был там 10 апреля в 15:30. Тут же сообщил, что вечером того же дня слег с тяжелой ангиной. И в доказательство обещал представить рецепт профессора Ди Филиппо, посетившего его с врачебным визитом.

По поводу своей предполагаемой встречи с начальником римской полиции (вместе с Монтаньей) Пиччони заявил, что Ана Мария передергивает: да, он несколько раз один и вместе с Монтаньей бывал у него, но исключительно, чтобы попросить воздействовать на прессу, пятнавшую его доброе имя в связи с делом Вильмы Монтези. «Эти нападки преследовали только одну цель и цель политическую – скомпрометировать моего отца».

В архив!

Поскольку эти версии показались бесперспективными и недостаточно убедительными, чтобы разрушить версию несчастного случая, дело Вильмы 2 марта 1954 года было вторично отправлено в архив. Пресса, однако, и не думала сдаваться. Процесс журналиста Муто продолжался, и каждое новое свидетельское показание снова и снова ворошило дело Монтези.

Читатель должен помнить:

a) дату возвращения Пиччони из Амальфи (с его слов);

b) рецепт профессора Ди Филиппо, который Пиччони обещал предъявить следствию.

В числе многих других был допрошен некий Франчимеи, художник, около недели живший с Андреа Бизаччиа – одной из двух женщин, которых Муто назвал источником своих сведений. Франчимеи рассказал полиции впечатляющую историю. По его словам, Андреа страдала от ночных кошмаров и во сне разговаривала. Однажды она принялась вскрикивать в ужасе: «Вода!.. Нет-нет!.. Не топите меня!! Я не хочу такой же смерти!.. Отпустите!»

В то время как художник давал показания, из окна третьего этажа отеля в Александрии выбросилась женщина, находившаяся в наркотическом опьянении. При ней полиция обнаружила записанные на клочке бумаги номера двух телефонов, которые не значились в списке абонентов Рима. Номера этих телефонов принадлежали частным лицам. Один – Уго Монтанье. Другой – Пьеро Пиччони.

Вся жизнь

Женщину, пытавшуюся покончить с собой, звали Коринна Версолато: она была явной авантюристкой и менее чем за год перепробовала себя на самых разных поприщах. Работала медсестрой в респектабельной клинике, гардеробщицей в ночном клубе «Пикколо Слэм», вскоре закрытом полицией, а в свободное время подрабатывала подпольной проституткой.

К моменту своей попытки суицида Коринна была личной секретаршей Марио Амелотти – бродяги родом из Венесуэлы, подозреваемого в употреблении и распространении наркотиков. Ненадолго придя в себя, Коринна в присутствии врача и представителя алессандрийской полиции сделала заявление для прессы – сообщила, что в последнее время впала в немилость у Амелотти, поскольку отказывалась принимать участие в его темных делах. «Это все, что я могу сказать. Марио церемониться не станет. Он подкупил полицию и водит дружбу со многими влиятельными людьми».

Под конец она заявила, что среди друзей ее шефа был человек, куривший сигареты с марихуаной. И при содействии своего приятеля-фотографа изготовлял порнографические открытки.

Это похоже на кино

Пресса меж тем не унималась. И полиция продолжала получать анонимные доносы. Когда дело Вильмы Монтези было вторично сдано в архив, число их превысило 600. Одно письмо, подписанное явно вымышленным именем Джанна ла Росса («Красная Джанна»), гласило следующее:

«Я в курсе событий, произошедших в апреле 1953 года и имевших непосредственное отношение к гибели Вильмы Монтези. Потрясена жестокостью Монтаньи и Пиччони, которые пытаются связать ее с наркоторговцами в провинции Парма (если точнее, то в Траверсетоло). Я немедленно известила об этом полицию Пармы, но там на мое сообщение не обратили внимания.

Несколько месяцев назад оставила второе письмо настоятелю церкви в маленьком городке возле Траверсетоло. Я поступила так из опасений, что меня может ждать судьба Вильмы Монтези.

Настоятель церкви передаст письмо тому, кто предъявит половину прилагаемого здесь билета. Вторая половина – у него.

Далее Джанна ла Росса снова объяснила, по каким причинам не желает называть свое настоящее имя. И завершила свое письмо так: «Моя шкура ничего не стоит, но так уж вышло, что другой у меня нет».

Откуда ветер дует?

Полиция быстро расследовала оба случая. В отношении самоубийцы выяснилось, что Коринна посещала в Риме клуб «Виктор», а в отеле, где проживала, устраивала буйные «празднества наслаждения», на которые собирались известные люди. Среди них была и киноактриса Алида Валли.

Полиция произвела обыски в алессандрийском отеле, где Коринна жила и где совершила попытку самоубийства. В ее номере обнаружили две газетные вырезки: одну – про закрытие клуба «Пикколо Слэм». Другую – о деле Монтези.

«Давайте посмотрим, падре»

Полиция быстро установила, что упомянутого в письме Красной Джанны настоятеля зовут Тоннино Оннис, он служит в приходе Банноне ди Траверсетоло и учился на инженерном факультете. Клирика посетили, предъявив ему половинку билета за пятьдесят лир на Выставку древностей, устроенную министерством просвещения. Оннис показал письмо с надписью на конверте, сделанной его рукой: «Вручено мне в собственные руки 16 мая 1953 года для передачи тому, кто предъявит вторую половину прилагаемого билета AN 629190». На обороте имелась еще одна надпись: «Запечатано мною собственноручно. Имя и адрес лица, написавшего это письмо, мне неизвестны».

Письмо вскрыли и прочли сенсационный текст.

Разоблачения свидетелей

В датированном 16 мая письме, которое настоятель отдал полиции, среди прочего было написано:

«Когда вы прочтете это письмо, меня уже не будет в живых. Хочу, чтобы вы знали – я умру не своей смертью. Меня вывели из игры маркиз Монтанья и Пьеро Пиччони… Последние месяцы превратились для меня в кошмарное ожидание того, что я разделю судьбу Вильмы Монтези… Я привожу в исполнение свой замысел – разоблачить банду наркоторговцев… Если он провалится, меня ждет участь Вильмы… Это письмо должно попасть только в руки того, кто назовет пароль…

Ловушка

Но падре Оннис, не довольствуясь тем, что передал письмо полиции, воспользовался случаем и поведал историю, напоминающую гангстерский боевик. В августе 1953 года, в среду, когда он на своем мотоцикле уже собирался уезжать из Пармы, рядом затормозил автомобиль с французскими номерами, из которого вылезли и подошли к нему двое. Имитируя иностранный акцент – сквозь него падре явственно различал южноитальянский выговор, – они