Савелий Дудаков - Парадоксы и причуды филосемитизма и антисемитизма в России Страница 18

Священник Иоанн Снигирев, находившийся в тесной дружбе с семьей Ильина (дружба скрепилась тройным кумовством) и "уличенный" в знакомстве с Волгиными и Шептаевыми, исходя из чего высокое начальство было убеждено в его знакомстве с "Сионской вестью", был переведен под строгое наблюдение в Пермский уезд.

Что же касается "десных", то для искоренения ереси было принято решение о высылке вожаков секты с места жительства, остальных же оставили под надзором полиции и духовенства. Причем следствие было убеждено, что имеет дело с субботниками.

Как пример сочувствия священников секте иеговистов свидетели приводят удивительный факт. В начале 60-х годов прошлого века в Верхотурском монастыре появился средних лет человек с ярко выраженной семитской внешностью. Архимандрит А. полностью доверил ему ведение хозяйства. Во время церковной службы этот человек обходил молящихся с кружкой. Голова еврея всегда была покрытой, одет в шерстяную полосатую ризу (талес) с шерстяными нитями на всех четырех сторонах (цицот).

Сборщик будто гипнотизировал прихожан, щедро наполнявших церковную кружку. При переездах настоятель всегда брал этого странного человека с собой. Если в дороге настигала их суббота, они останавливались на полтора дня на постоялом дворе и архимандрит терпеливо ждал окончания субботы. В конце 60-х годов настоятель умер, а странный жилец покинул монастырь и переехал в Америку. Высказывалось предположение о связи архимандрита с сектой иеговистов-субботников, причем постоялец выполнял роль посредника между настоятелем и сектантами18.

Но вернемся к делу "десных братьев". Синод отнесся к ним достаточно жестко.

Пострадала вся семья Ильина; его дочь, вдова Будрина, Александра Николаевна, была заключена в Новгородский Свято-Духов женский монастырь. Находилась она в нем недолго, ибо дала подписку неукоснительно соблюдать учение православной церкви19. Впоследствии она вновь примкнула к иеговистам.

Ильина признали виновным в основании новой религиозной секты и в превратном толковании православной веры. После тюремного заключения в Петропавловской крепости его сослали в Соловецкий монастырь. Соловки, по словам писателя С.

Максимова, – вторая живая могила после Спасо-Евфимовского монастыря в Суздале. "В одном из промежутков между циклопическими стенами… складенными из громадных диких камней, и стенами жилых монастырских строений, в северо-западном углу, приютилась отдельная палата каменная и двухэтажная. Часть ея занята казармами караульных солдат… другая часть – арестантскими. 12 чуланов существовали издавна в нижнем этаже очень старинного здания, построенного еще в 1615 году. 16 новых чуланов прилажены были и в верхнем этаже в 1828 году"20.

Самому Максимову, несмотря на официальное разрешение, не дали возможности переговорить с заключенными за религиозные убеждения. Впрочем, из уст возницы-монаха он услышал страшную фразу: "Не выдерживают они у нас: в уме мешаются"21. Судя по некоторым признакам, Максимов посетил монастырь в то время, когда там находился Ильин. Настоятелем монастыря был архимандрит о. Александр, герой обороны Соловецкого монастыря при попытке англичан в 1854 г. во время Крымской войны захватить его. Среди знаменитых предшественников Николая Сазонтьевича, заключенных Соловецкого монастыря – советник Ивана Грозного священник Сильвестр, келарь Троице-Сергиевой лавры писатель Авраамий Палицын, касимовский царь Симеон Бекбулатович, а среди иноков – Великий Никон.

В Соловецкий монастырь на "исправление" ссылались люди на длительный срок.

Исследователь обратил внимание на списки заключенных, находившихся в заточении 20-30 лет. "Рекордсменом" был крестьянин Шубин, заточенный за старообрядчество и богохульство в 1812 г. Он пробыл в заключении 63 года, достигнув 108-летнего возраста22. Чашу скорби Н.С. Ильину пришлось испить сполна. Начиная с 1858 г. он провел в каменном мешке 14 лет. По другим данным, он был доставлен в монастырь 25 сентября 1859 г. Ильин писал:

День судьбы несчастной!Капище пред взором…Стены с кровлей красной,С варварским запором!Боже мой! Страшно! Будь со мной!23

Из тюрьмы он написал царствующему монарху Александру II стихотворное послание, начинающееся так:

Там, где остров СоловецкийС мрачным капищем стоит,В нем-то деспот папа русскийХристиан в плену томит24

Впоследствии, вспоминая свои муки, он писал:

Кости мне сломали,Яду поддавали,Смрад и чад впускали,Рявкали, стучали,И палач вынудил меня,Чтоб места отхожие чистил сам бы я;Чтоб дрова и водуНа себе таскал бы… …И различных скорбейМного причиняли,Мерзости злословий

На меня рыгали… 25 В конце 1860-х годов английский путешественник Вильям Диксон, посетивший Соловецкий монастырь, имел случай видеться и говорить с основателем "Десного братства", находившимся под "строгим надзором". Впоследствии он описал встречу с интересным узником и изложил в общих чертах учение, созданное Ильиным, в книге "Free Russia"26. По внешнему виду Ильин напомнил английскому путешественнику венгерского революционера Кошута. Высокий, худой человек, сохранивший, несмотря ни на что, военную выправку. Отдадим должное Диксону, он стал хлопотать об освобождении узника в петербургских гостиных, но, увы, безрезультатно. "Между тем, люди, подобные Ильину, – это соль земли… Люди, способные ради своих убеждений идти в огонь и в воду, люди, предпочитающие праведную жизнь в тюрьме – греховной жизни в самых богатых дворцах мира!"27 Эти слова Диксона почти повторяют слова Н.Г. Чернышевского в адрес подвижников веры: "Они соль соли земли, теин в чаю, букет в благородном вине". Попытку освободить Ильина предпринял и будущий анархист, князь П.А. Кропоткин, привлекший к судьбе узника внимание даже одной из великих княгинь (Елены Павловны?), но все хлопоты были безуспешны.

Ильин, несмотря на строгость режима, умудрялся посылать своим друзьям весточки и даже целые программы. Некоторые из этих посланий вместо чернил были написаны его собственной кровью. Убежденный в правоте своего пути, он на многих страницах проповедовал слияние христианства с иудаизмом. Важнейшим для него было именно то, что евреи являются последней и единственной силой, способной содействовать единению. Он жалуется на жестоковыйных евреев: "Все дело только и остановилось за ними… образумься они… то образумятся и все. Познай, или точнее сказать, признай они Человекабога (так в тексте. – С. Д.) за ихняго Бога, то признают Его тогда и все. Для них тогда устроится Вечный мир с их Богом, а вместе с ними или из-за них утешатся, утишатся, возрадуются, благословятся и заблаженствуют и все народы. См. послание ап. Павла к Римлянам гл. 15, ст. 11, 12 и гл. 11, ст. 25-28"28. Ильин был незаурядным версификатором. Для него составление гимнов было духовной потребностью. Идеалом ему служила русская народная песня, духовные стихи и т. п.

Рукописный сборник "гимнов", озаглавленный им "Пятою частью Луча Света для Рассвета", Ильин посвящает специально евреям:

Эй, друзья, сыны Иуды!Жгите все ваши талмудыИ не ставьте даже в грошВсю в них дьявольскую ложь!Бросьте чушь Синедриона,Слушайте Глас к вам Сиона,Просветитесь все "Лучем",-Обновитеся умом.Всей душой Христу предайтесь. …Скинув дурь и суеверья, –Надо-ж обновить и перья,Бросить пейсы, жен бритье,Влезть в немецкое шитье… ….Если ж это не поймете,То совсем уж пропадете…Бог отдаст Иерусалим,

Но не вам… 29 В Соловецких казематах Ильин познакомился с сосланным за отпадение от православия евреем. Его звали Захарий Шарри. Как рассказывает в своих записках Николай Сазонтьевич, Шарри был кантонистом, которого насильно крестили. Став взрослым, он вернулся к иудаизму и для "вразумления и увещания" был заточен в Соловецкий монастырь. Мы знаем несколько судебных дел эпохи царя-освободителя, когда насильственно крещенным разрешалось вернуться к религии отцов.

Но такие случаи можно перечесть по пальцам, ибо Синод не желал выпускать из своих цепких лап новоприобретенные души30. Вероятно, прообраз Захария лег в основу одного из рассказов Л.О. Гордона о сосланном в Соловецкий монастырь кантонисте Якове Каце (Кацалове) и спустя 25 лет, после насильственного крещения и трехгодичного суда, вернувшегося в иудаизм31.

Ильин наблюдал жуткую сцену, когда конвойный солдат силком тащил в церковь несчастного. Захарий упирался и не хотел идти, его повалили и стали тащить по крыльцу за ноги и немилосердно бить. Заступничество Ильина не помогло. Среди прочего Ильин кричал конвойному, что он новый мучитель Христа. Это лишь озлобило тюремное начальство. Однако неподдельное сочувствие к страданиям Захария скрепило дружбу между ними. Видеться часто они не могли, и поэтому Ильин писал своему другу письма, где подробно излагал свою экуменическую теорию. В бумагах Николая Сазонтьевича сохранилось письмо, так и озаглавленное: "К соузнику моему Еврею Захарию Шарри". Вот некоторые выдержки из него: «Голубчик ты мой возлюбленный! Сиротка безутешный, страдалец невинный! Ты открыл мне всю сущность, за что ты страдаешь, или за что и тебя мучат с нами в сем… узилище, и просишь меня дать тебе ответ и совет, как от искреннего друга твоего…