Газета Завтра Газета - Газета Завтра 426 (3 2002) Страница 18

Современные персоналки произведены за рубежом, и это с самого начала определяет все проблемы. Противник старается проникнуть в сеть уже через саму машину. Враг применяет самые разные "закладки" в машине или программной оболочке. Например, на микропроцессор ставят маленький блочок. Блочок по сигналу дает на процессор хороший электрический заряд, от которого весь процессор сгорает. Сигналом для включения блочка может стать все, что угодно. Это и условная дата, и недопустимая операция с целеуказанием по целям на территории США или страны-изготовителя. Такие же закладки ставят на программные оболочки, в определенный момент они могут вырубиться. Ты поставишь команду на пуск ракеты, а машина скажет тебе, что ты выполнил недопустимую операцию, и вся программа отключена. Что это значит в условиях войны, объяснять не надо. Бороться с такими закладками почти невозможно. Конечно, специалисты проверяют всю технику, поступающую в войска. Но чтобы найти маленький "блочок-террорист", надо снимать слой за слоем весь процессор, иными словами уничтожать его полностью. Раз мы покупаем их, нет смысла их все ломать, чаще всего проверяют машины выборочно. Это называют случайной выборкой. Чистят только один процессор из целой закупленной партии в надежде, что "палево" найдется. Если что-то находится, всю партию отправляют назад, такие случаи бывали. Но это очень не надежно, теория вероятности утверждает, что вполне возможно, наша армия хорошо подсела на иностранные закладки и в принципе не боеспособна.

ВСЕ ОПАСЕНИЯ МОГУТ БЫТЬ УСТРАНЕНЫ только при условии, что Россия станет оснащать свою армию ЭВМ собственного производства. Тогда все будет по уму. Военспецы смогут контролировать все производство и обеспечивать поставки в армию "чистых" "камней". Неизвестно, что дешевле для страны — вечно проверять иностранные машины без всякой гарантии на безопасность и содержать для этого целые службы или самим производить эти машины с гарантированной безопасностью. Тем не менее, наши офицеры стараются защищать даже то, что есть, стараясь не думать о том, что от них не зависит.

Проблемы самих офицеров, работающих с сетью, ничем не отличаются от проблем всех офицеров Минобороны. Мизерные зарплаты, бардак с пайками, вечные, как пирамиды, очереди на квартиры и, как следствие, укор семьи. Большинство семей ютятся по гостиницам или общагам. Бессемейные лейтенанты вообще бомжуют, ночуют у каких попало друзей или прямо на службе. А это верная дорога к пьянству, еще одному недугу любого войска. Традицией стала добыча денег на подработках, чаще всего в охранах.

Но даже урезанная, оставшаяся от СССР космическая мощь России не дает покоя противнику. Постоянно кто-то пытается взломать сеть.

Чаще всего враг пытается влезть в сеть через какую-нибудь второстепенную машину. Используя левый шифр, стараются попасть в сетевой контур. Тогда и загорается сигнал тревоги в системной лаборатории. Сигнал тревоги не всегда означает взлом сети. Может быть, кто-то просто неправильно набрал пароль, перепутал цифры шифра. Еще причиной "левой" тревоги бывает установка на штатные "камни" нелицензионных программ. Минобороны выделяет довольно скудные средства на программное обеспечение войск. Поэтому, армия закупает старые машины и программы для того, чтоб на эти средства купить именно лицензионные программные оболочки и компьютеры "правильной" сборки. Но уже внутри самой армии находятся предприниматели. Говорят, они скупают по дешевке на "Горбушке" пиратские программы, взломанные доблестными русскими хакерами, а громадную разницу в цене отправляют на другие нужды. Чаще и безопаснее лицензионные программы все-таки покупают по-настоящему, но потом их продают налево, а в штабы загружают продукцию пиратов. На большинстве крутых оболочек изготовителями-разработчиками поставлены блоки на пиратов. Если ты включил такую программу нелегально, она автоматически начинает связываться с Интернетом, пока не сообщит изготовителю свое местонахождение, сдав своего ничего не ведающего пользователя с потрохами. Если твой компьютер не включен в Интернет на постоянной основе, тебе особо бояться нечего. В войсках же это приводит к полному бардаку. Машины, в которые загрузили пиратские программы, сами собой, независимо от пользователя пытаются включиться в местную сеть. В системной лаборатории это выглядит, как настоящий штурм: сразу несколько машин наперебой атакуют сеть, не называя ни шифров, ни паролей. Найти виновных сейчас трудно. Программы закупались много лет назад, тогда ни кто и не говорил о создании сетей, эти программы исправно служили в штабах, а те, кто их закупал, давно поувольнялись. "Грехи" вскрылись только, когда стали создавать сети.

Вообще офицеры говорят, что положение на "электронном театре военных действий" похоже на состояние русской армии начала эпохи Петра Первого. Тогда проходимцы пичкали войска пушками, ядрами и мушкетами "левой сборки". Их качество вскрылось только на войне прямо под стенами Нарвы. Пушки лопались при первом же выстреле, мундиры рвались на солдатах еще на марше, ядра взрывались прямо в обозах. В какой момент возможной войны в штабах начнут гореть процессоры, виснуть программы, а ракеты и спутники полетят в неизвестность, сейчас трудно сказать.

РОССИЙСКАЯ АРМИЯ, ОКАЗАВШАЯСЯ НА ПОРОГЕ ХХI ВЕКА на новом для себя поля боя еще только привыкает и учится новым правилам боя, тактике и стратегии. Электронные войны для нас еще только начинаются. Как в правильной компьютерной стратегической игрушке, Россия пока еще не может и помышлять ни о каких наступлениях. Мы в глухой обороне, защитить бы хоть свои маленькие сети. Но уже в первые годы присутствия русских военных в новом пространстве проявились во всей красе традиционные для русского воинства качества, видимо передающиеся генетически от многих поколений еще со времен походов на Царьград.

Враг может залезть в сеть и при помощи предателя. Но самое опасное из вредных качеств, даже не вечное, как мир предательство, которое особенно расцветает в смуту, а родное, увы, разгильдяйство. Не смотря на все запреты, офицеры тайно грузят в штатные машины игрушки, само собой пиратские, чтоб в окно свободного времени не глядеть в потолок, а долбиться в "Дюк". Другие используют служебные машины для своих нужд, вставляют дискеты, чтоб подработать на какую-нибудь фирму, денег-то мало платят. Все это наводняет сеть вирусами и возможно новыми закладками — с офицерами, работающими в сети, всегда страстно хотят подружиться самые разные элементы. Веселые и разбитные, свои в доску, парни силятся добиться к себе расположения, подсовывают по-дешевке разные диски.

Казнокрадство — другой "вирус", загнанный в генофонд армии много эпох назад. Даже та мелочь, что выделяется наивным российским обществом на оборону, частенько уходит в трубу. О поставках некачественных машин и программ уже говорилось. До сих пор ходят страшные рассказы про то, как во времена черномырдинской инфляции зарплаты офицеров прокручивались через банки. Большие начальники попроще строят коттеджи, обзаводятся дорогими авто. Стелят в своих штабных кабинетах ковры, делают евроремонт, ставят мягкую мебель, телевизоры с плоским экраном. Недавно офицеры рассказывали, как их один полковник заставил таскать куда-то полсотни "обалденных пылесосов", в то время, как во многих служебных помещениях нет даже плафонов на лампах, а гордо называемые туалетами обычные "параши" постоянно забиты.

Помимо этого, у воинов электронных сражений есть и специфические проблемы. У подобных частей в подчинении нет солдат. Но все равно есть внешняя и внутренняя территории, которые надо убирать. Поэтому, офицер приходит на службу пораньше, берет в руки лопату и гребет снег, долбит ломом лед, сыпет, как сеятель, соль. У каждого отдела свои лопаты, носилки, закрытые опытным каптером в подвале на известный только ему хитрый замок. "Чтоб не сперли другие отделы". Инвентарь часто ломается, а без лопаты офицер будет ровнять свой сугроб до вечера — хакеры смогут за это время взломать все сети, какие только есть.

Все это угнетает тех, кто мечтает о настоящей службе. Но именно они и делают всю электронную войну. Каждый день офицеры, повязанные всеми этими бытовыми проблемами, занимают свои места перед мониторами и отмороженные "на территории" пальцы кладут на клавиатуру, держат электронный фронт. "Компы", программы, сети — они этим живут. Их страсть к кибервойне, злобные порывы "своевать" в сети русскую войну, отчаянная вера в победу русского оружия в любом пространстве. Это и есть самое главное качество русских, такое же бессмертное, как и все предательства, такое же всесильное.

Лаборатория реагирует на любые сигналы о попытках взлома. Офицеры по машине найдут источник взлома, ту персоналку, с которой была осуществлена попытка, номер комнаты, где она находится, имя пользователя. Туда отправятся дознаватели с вооруженными солдатами и задержат того, кто все это сделал. Бывает, что на месте находят парней с целой системой приборов для записи и дешифровки — это шпионы. Бывает, на месте окажется просто новичок, который плохо ориентируется в клавиатуре, ему сделают внушение. Больше всех доставляют проблем старые полковники. Седые черти, привыкшие лезть во все, не считают нужным реально учиться пользованию компьютером и все портят. "Системщики" стараются не давать "полканам" шифры и пароли для доступа в сеть. Но полковники страшно обижаются, они привыкли планировать целые операции и войны. Лейтенанту трудно объяснить полковнику, почему тому нельзя давать доступа в программу, а только доступ к просмотру файлов, без права их изменения. Обычно полковнику, если это необходимо, ставят выделенную линию, которую тот не сможет "закосячить" при всем желании. Для кабинета с таким контуром РЭБовцы ставят отдельный контур заземления, чтоб враг не мог считывать информацию с электрической сети или с обычной розетки. Поэтому, особо секретные кабинеты и машины заземляют отдельно. Подвал, куда идут все заземления тоже охраняется вооруженным караулом, чтоб никто не подключился, сам кабель постоянно проверяют. Совсем недавно на одном кабеле нашли блочок, прилепленный пластилином. Приемы и методы электронной войны формируются десятками в год и быстро меняются. Остается неизменным только факт войны.