Газета Завтра Газета - Газета Завтра 512 (37 2003) Страница 18

М.С. Не только. Мне и некоторые картины Сальвадора Дали нравятся.

"ЗАВТРА". А в литературе?

М.С. Сегодня мне близко творчество Александра Проханова, Вячеслава Дёгтева, Юрия Никитина.

"ЗАВТРА". Нестандартный ряд. Нельзя ли объяснить его возникновение?

М.С. Именно они сегодня — самые яркие и самые востребованные обществом писатели-патриоты. Они очень разные, но, на мой взгляд, враг у них один — эта лжеуравнительно-демократическая система, которую пытаются насадить в России. Это и мой враг. А народ должен знать своих врагов — иначе он превращается в стадо. Романы Проханова и фэнтези Никитина сегодня читают именно те слои населения, от которых во многом зависит будущее нашей страны: молодежь, интеллектуальная элита. Думаю, очень скоро придет и время Дёгтева.

"ЗАВТРА". Марина, чуть раньше вы упомянули о своих единомышленниках. Кто они, что это за люди, как связаны с вами и вашим творчеством? Можно ли говорить о "правой культуре" в России как о сложившемся феномене?

М.С. Да, за последнее время такое объединение произошло. Если раньше писатели-националисты во многом были сами по себе, то сегодня все мы очень серьезно расширили и круг своего взаимодействия, и круг своего влияния. У нас есть не только свои поэзия и публицистика, но и своя проза, своя критика, свой стиль общения. Это трудно объяснить словами, это происходит на уровне чувств. Скажем, я — завистливый человек, такая у меня черта характера есть. Если кто-то делает что-то лучше меня — я начинаю завидовать…Но если этот кто-то — человек моих убеждений, моего круга, никакой зависти у меня не возникает, я радуюсь его успехам. Назову среди писателей-националистов тех, кого считаю лучшими: Сергея Яшина, Дмитрия Нестерова, Алексея Широпаева, Александра Аринушкина.

"ЗАВТРА". В чем для вас заключается разница между писателями-патриотами и писателями-националистами?

М.С. Мне кажется, что разрушать демократическую систему мы будем вместе, а восстанавливать Державу — порознь.

"ЗАВТРА". То есть у вас, Марина, есть ощущение, что вы нашли сегодня свою социальную, культурную нишу?

М.С. Да, и всеми силами будем ее расширять — в меру наших талантов и возможностей.

Беседу вели Владимир ВИННИКОВ и Андрей ФЕФЕЛОВ

ИСПАЧКАТЬСЯ НЕ КРОВЬЮ, А НЕФТЬЮ

Александр Проханов

16 сентября 2003 0

38(513)

Date: 17-09-2003

Author: Александр Проханов

ИСПАЧКАТЬСЯ НЕ КРОВЬЮ, А НЕФТЬЮ

ЗАЧЕМ Я ОСТАВИЛ МОСКОВСКИЙ КАБИНЕТ, ГДЕ ЗВЕНЯЩИЙ ТЕЛЕФОН — неутомимый источник интригующих сообщений, воплей о помощи, тихих угроз, вкрадчивых и лукавых уверений? Зачем оторвался от редакции, где на пороге, сменяя друг друга, возникают загорелый после пляжа политик, изнуренный постом монах, экстравагантный модный художник, изведенный неодолимой тоской ветеран? Зачем покинул Москву, откуда виден мир во всей его виртуальной полноте — от туманных джунглей Амазонки и дымящихся моздокских развалин до золоченой кареты, в которой комично разместились английская королева и Путин? Лечу на ночном самолете над черной Сибирью. Факелы нефтеносных полей светят во тьме, как багровые костры древних стойбищ, как сигнальные огни на сторожевых растревоженных башнях, предвещая нашествия, переселения народов, загадочное движение истории.

К чему отменил неотложную встречу с молодым честолюбивым собратом, дерзающим с помощью умной интриги стать депутатом Думы? Отказал в интервью влиятельному телеканалу с игривой и злоязыкой ведущей? Перенес презентацию собственной книги, выхода которой нетерпеливо дожидался полгода? Вертолет несет меня над лазурным разливом Оби, над бессчетными протоками, старицами, наполненными солнцем озерами. Великая река катит к океану свои синие огромные синусоиды. Тундра, сочно-зеленая, золотая, рыже-красная, кипит, пузырится, хлюпает, сочится на всем необъятном пространстве, и внизу, на черной воде, ослепительно-белые, качаются лебеди.

Наездившись за жизнь по земному шару, изведав тщету неутолимого созерцания, бесплодную погоню за пьянящими зрелищами, я, как в молодости, трясусь в вездеходе, меняю катера на машины, пробираюсь в самую глубь нефтеносной Сибири.

менЯ выбросило из Москвы взрывной волной. Летом, когда обессиленные жестокой борьбой политики и отравленные собственным ядом журналисты вывалились из Думы, отхлынули с телеэкранов и обмелевших газетных полос, взорвалась "информационная бомба". Обладая невиданной силой, разметала границы устойчивых политических территорий, рванула глубинные пласты окаменевших представлений, породила безумие в помутненном сознании политологов, расплескала общественное болото так, как если бы в тунгусскую топь шмякнул метеорит. Так называемый "доклад Дискина" — об олигархическом заговоре, о государственном перевороте олигархов, возмечтавших свергнуть Путина, лишить его президентских полномочий, сломать пресловутую "вертикаль власти", сменить политическую систему страны, превратив ее из президентской республики в парламентскую. В центре этого зловещего заговора, сулящего стране неисчислимые беды, обнаружился олигарх Ходорковский, нефтяной магнат ЮКОСа, чей кошелек уродливо распирают восемь миллиардов похищенных у народа денег. Ходорковский, внезапно шагнувший из таинственной сферы теневого и преступного бизнеса в политику, претендует на роль будущего президента страны. Стремится из своих, набитых золотом подземелий, прыгнуть в Кремль, овладеть политической властью. Не допустить повторения тех трагических для крупного капитала событий, когда всесильный олигарх Березовский вдруг оказался в изгнании и ждет экстрадиции в Лондоне. А Гусинский дважды побывал в тюрьме — в русской и испанской. Российские миллиардеры совершили ошибку, передав управление страной "спецслужбисту" Путину, как если бы он был нанят ими на работу. Теперь же, с опозданием, они стремятся исправить ошибку, отозвать неэффективного управляющего, самим управлять корпорацией под названием "Россия". Обо всем этом — сочно и убедительно в пресловутом докладе.

Власть молниеносно ответила. Арестовала близкого к Ходорковскому бизнесмена Платона Лебедева. Пригласила на допрос в прокуратуру Ходорковского и его ближайшего сподвижника Невзлина, отведавшего бизнес-ланч в комнате с зарешеченными окнами. Послала следователей в подразделения ЮКОСа в Москве и "во глубину сибирских руд". Наводнила прессу разоблачительными, антиолигархическими материалами, подняв на поверхность всю скопившуюся в обществе ненависть к неправедным богатеям, с которыми в сознании народа была связана сама эта власть. Теперь же она отслаивалась, уходила в сторону, отдавая беззащитных жирных олигархов на съедение общественному мнению. Чтобы блюдо было вкуснее, его поперчили, арестовав в Греции Гусинского, теперь уже в третий раз. Тонко намекнули, что зловещие, на обочинах, плакаты с надписью "Смерть жидам", — дело рук олигархов, во многом евреев, цель которых попугать власть ростом антисемитских настроений. Вольский, бывший работник ЦК, идеолог капитализма в России, что-то жалко лепетал, сунув в руки Путину конверт, похоже, пустой. Примаков, советский разведчик, милый друг Горбачева, покровитель олигархов, нырнул в глубину и спрятался в тину, как рак.

Партии, все, как одна, заманивая к урнам народ, высказались в духе ненависти к олигархам. Потребовали немедленной национализации нефтяных полей, алмазных копий, алюминиевых и сталелитейных заводов, дабы вся отнятая у государства прибыль вновь потекла в бюджет. Превратилась в подводные лодки для флота, в лекарства для больных, квартиры для бездомных, комбайны для одичавших крестьян, школы и интернаты для сирот и подкидышей. Даже "Единая Россия", похожая на лоскутное одеяло, сшитое из подштанников олигархов, все последние годы штамповавшая "законы смерти", передавая миллиардерам остатки госсобственности, — земельные богатства, электростанции, танковые заводы и участки железных дорог, теперь вдруг выступила против "олигархического строя".

Взрыв "информационной бомбы" продолжает сотрясать прессу, оглушает обывателя, травмирует устоявшуюся психику масс, делая их беззащитными перед тонкими, умными манипуляторами, управляющими "коллективным бессознательным" сбитой с толку толпы.

Участник многих "информационных войн", я отдавал себе отчет, что подобные взрывы предшествуют крупным политическим переменам. Нужно чутко и осторожно вслушаться в какофонию ложных звуков, в заглушающие скрежеты, в ложные и пронзительные сигналы, чтобы среди истошных воплей различить едва уловимый шелест начавшихся перемен. В 33-м году, когда запылал рейхстаг и все газеты орали о поджигателе Ван-Дерлюбе, никто не слышал тихих шагов фюрера по паркету Имперской канцелярии, скрип его пера, подписывающего запрет компартии. Когда мировая пресса вопила об атаке вьетнамских катеров в Тонкинском заливе, никто не слышал, как с тихим звяком подвешиваются кассетные бомбы на американские Б-52, готовые лететь на Ханой. Когда миллионы раз возникали на мировом телевидении "боинги", таранящие Манхэттен, никто не ведал, что уже готовы карты военных вторжений в Афганистан, Ирак и Иран. Зная все это, исследуя размах возникшей антиолигархической шумихи, желая разглядеть в этом пышном информационном цветке скрытого червячка, я оставил неотложные дела и отправился в нефтяную Сибирь. В вотчину ЮКОСа. В цитадель нефтяной империи Ходорковского.