Газета Завтра Газета - Газета Завтра 35 (1032 2013) Страница 18

"Сталин не мог позволить своим военачальникам проиграть битву за город, который носит его имя", - поучают, например, авторы. Ни слова не говорится о сражении за железнодорожный вокзал, подвиге Зайцева, сибирских полках и множестве других важных аспектах

Далее мы так толком и не узнаём, как развивалось наше наступление в 1944-1945-м. А также, чья заслуга в капитуляции Японии? Из 359-и страниц энциклопедии, вкладу Красной Армии отдано всего 16 страниц текста (столько же, сколько и Японии)! Да, книга написана в Британии. Но издают-то её в России! И эта книга призвана учить наших детей истории. Что узнает школьник о Великой Отечественной войне из такого сборника? Волнует ли это российских издателей, которые хватаются за явно выигрышный вариант, не заботясь об элементарной этике?

Пару лет назад мне довелось в Петербурге отдыхать в компании местных ребят, а также студентов из Норвегии, Финляндии, Швейцарии и Германии. Общались, гуляли. И вот нечаянно зашёл разговор о Второй мировой войне. Иностранные гости как-то разом замолчали: им не хотелось поддерживать тему. И вдруг одна из девушек, петербурженка, то ли чтобы подбодрить друзей, то ли ещё по какой-то причине, начала вдруг рассказывать, что "фашисты были не такими уж плохими", что "смотря сегодняшние документальные фильмы и читая книги, по-новому начинаешь осмысливать эту войну". Повисла неприятная пауза. Кто-то сменил тему

Знакомясь с литературой, которая выходит сегодня без купюр, без любых разъяснений (хотя на фоне некоторых отечественных псевдоисториков она выглядят даже безобидно, чего стоит только сочинитель Виктор Суворов, но это отдельная тема) неискушённый читатель, глядишь, и, действительно, не заметит, как чёрное превращается в белое. И вот уже наши студенты доказывают немецким ровесникам, что "фашисты-то были не такими уж и плохими". А возможно, даже "великими"

Закрома

Алексей Касмынин

10 октября 2013 1

Культура Общество

Выставка картин из личной коллекции Саввы Ямщикова

В галерее "Нагорная" проходит выставка, посвящённая Савве Ямщикову. В этом году ему исполнилось бы семьдесят пять. На показе нет работ самого Саввы, знаменитого художника-реставратора, искусствоведа и коллекционера. Для посетителей представлены произведения визуального искусства, собранные им в течение жизни. Выставка продлится до 13 октября.

Савва Ямщиков - защитник радио "Радонеж", завсегдатай передач "Народного радио", обладавший хрипловатым, проникновенным голосом. В устной речи в конце предложений он всегда будто бы интонировал точку, после которой, как после аксиоматического высказывания, уже нечего было добавить или возразить. История запомнит его имя и многие дела, запомнит несколько идеализированный скульптурный портрет авторства Олега Комова, лишённый характерного саввинского прищура, его габаритов и эффекта присутствия, которое он создавал, входя в эфирную рубку или в телестудию.

Дело в том, что Савва Ямщиков не был похож на аскета, с ног до головы покрытого нечёсаной бородой, ходящего в драной мешковине, полубезумными глазами зыркающего на врагов российской истории. Не был он похож и на смотрящего за горизонт идеалиста с точёными мраморными чертами и отрешённостью во взгляде. В чём-то его образ отдавал стяжательством и помещичеством, возможно, гоголевским Собакевичем. Но стяжательство это было не личностное, а общероссийское.

Именно его усилиями в России остались многие художественный произведения, полученные по итогам Второй мировой, которые в девяностые хотели отдать "за так". Правда, мы до сих пор не можем их увидеть - они хранятся на засекреченных в советские времена складах. Где-то в закромах реставрационного центра дожидается своего часа "Венгерская коллекция", состоящая из полутора сотен образцов западноевропейского искусства, в неё входят работы Эль Греко, Веласкеса, Гойи, Ренуара. А ещё существует "Бременская коллекция", чья стоимость приблизительно оценивается в миллиард долларов.

"Возврату не подлежит!" - так называется книга Саввы Ямщикова о трофеях Второй мировой. Так он написал, так он и поступал.

Либералы хотели бы видеть всех людей, подобных Савве Ямщикову, полоумными ретроградами, плохо образованными, спотыкающимися о факты, теряющимися при приближении диалогов, например, о художественных течениях XX века. Такой образ можно делать немодным, клеймённым и потом пугать им школьников и студентов гуманитарных вузов. В каком-то роде слово "патриотизм" и всё, с ним связанное, уже попало в эту зону. Хватило двух десятилетий, полных обездоленных, несчастных патриотов, угрюмо глушащих водку и сбивающихся в стайки на бессмысленных малочисленных митингах, где их бока бывают часто биты омоновскими дубинками. А обобщение - это мощнейшее оргоружие в умелых руках.

С личностью, ставшей частью истории, подобные манипуляции проделывать проще, сам объект уже не сможет ничему возразить. Но у Саввы Ямщикова было множество друзей. Среди них, например, режиссёр Андрей Тарковский, которому молодой Савелий Васильевич помогал консультациями при работе над фильмом "Андрей Рублёв" и даже лично участвовал в процессе подборки актёров. Тарковский и Ямщиков пользовались внутренним чутьём, подыскивая киновоплощение Андрея Рублёва, потому что нигде не сохранилось ни единого портрета иконописца.

Первая жена Саввы Ямщикова, до момента их знакомства, будучи дочерью дипломата, успела пожить в Европе и даже в США, знала несколько языков, поэтому реставратор, всю жизнь отдавший прочёсыванию российской провинции в поисках древних икон, на самом деле неплохо разбирался в западном искусстве и ценил художественные направления XX века. Он находился в гуще богемной жизни, у него было множество друзей. В том числе - художников. Художники дарили картины, некоторые работы Савва Ямщиков выпрашивал сам, иногда по нескольку раз. Его коллекция росла, особую роль в ней играл "Музей друзей", а именно так называется выставка, проходящая в галерее "Нагорная". И показ этой частной, предельно личной коллекции - может многое рассказать о широте кругозора Саввы Ямщикова.

"Музей друзей" содержит в себе работы, кажется, всех художественных направлений. От реализма, в виде пейзажей, до шестидесятнического советского нонконформизма (иногда называемого вторым русским авангардом), всегда открыто-наивного и добродушного. У выставки нет общего направления, это будто бы визит в тайные закрома, где под потолком за посетителями смотрит столетний паук, охраняющий все картины от личинок и плесени. Кто-то яростно чиркал карандашом, и этот рисунок моментально входил в коллекцию, кто-то, подобно Комову, годами исследовал объект, и плоды этих поисков так же находили своё место среди экспонатов.

Одну работу подарили к открытию выставки. Это вторая половина диптиха "Ангел рождества". Подарок преподнесён автором - Еленой Болотских. При жизни Савва Ямщиков, обладавший одной из половинок, всё просил подарить ему вторую, но художница не могла расстаться с ней. Теперь картина воссоединилась. Неподалёку висит рисунок руки Максима Дмитриевича Шостаковича с подписью "Портрет С. Ямщикова в клубе ВДК". А рядом - ещё один портрет, но уже авторства Анатолия Зверева.

Сумбур стилистического наполнения "Музея друзей" придаёт всему собранию некую искренность. Ничего не пытались подогнать под выставочные рамки или причесать, каталогизировать. Закрома были вскрыты, такими мы их и видим.

Вертикаль

Ольга Суслова

10 октября 2013 0

Культура Общество

Муж лет двадцать уговаривал меня побывать на Камчатке. А я всё сопротивлялась, отговаривалась, мол, дорого, мол, эти деньги можно и тут потратить. А он фанат Камчатки, каждый год отправляется туда на рыбалку и продолжает совершать эти путешествия, несмотря ни на какие преграды или финансовые обстоятельства.

Но в этом году я всё же решила, что надо ехать, о чём не пожалела. Камчатка поразительна. Вся Европа, даже со всеми её красотами и достопримечательностями, с Альпами, с её историческими морями, с сокровищами Италии, не может сравниться с Камчаткой. На самом краю нашей страны нет ничего, кроме природы, её красот и богатств, может быть, в этом и кроется главная притягательность камчатского края. С другой стороны, во мне поселилась обида после того, как я воочию увидела, насколько заброшен и забыт наш Дальний Восток. Люди, оставшиеся там, будто бы существуют автономно, отрезанные от остальной России.