Дух времени. Введение в Третью мировую войну - Андрей Владимирович Курпатов Страница 18

Собственно, один только собирательный портрет этого «врага» заставляет о многом задуматься. Удивительным образом это объясняет, почему героем западного мира становится полная противоположность — субъект, не имеющий представления о том, какого он пола, космополит, выражающий протест против любого порядка, любых правил, без определённого рода занятий и каких-либо целей в жизни, кроме перманентного самовыражения.

Удивительным образом подборка активизма, представленная Дж. Хеймансом, как нельзя лучше подходит под определение, которое было сформулировано чуть выше: «победившие неудачники», склонные к тоталитаризму толпы. С другой стороны, невольно возникает ощущение, что мы смотримся в зеркало биологической сущности человека: то, что организует этих людей, отнюдь не «ценности», а агрессия, страх, корысть, желание символической власти и секс[60].

Обсуждая плюсы и минусы «новой власти», уже в заключении своей книги Дж. Хейманс говорит о своей вере в то, что в конце концов «силы света одержат победу над силами тьмы». И в качестве примера такой «победы» приводит весьма сомнительную, как мне представляется, акцию на Reddit, где люди рисовали сердечки. С учётом же того, что «Новая власть» была написана Дж. Хеймансом уже больше пяти лет назад, победа «света» на фоне только разрастающегося безумия пока определённо откладывается.

Более того, чем дальше, тем больше становится очевидным, насколько инспирированной является или может быть воспетая Дж. Хеймансом «самоорганизация». Прекрасной иллюстрацией этому стала гениальная по замыслу шуточная теория заговора, согласно которой правительство США заменило всех реальных птиц на дроны-шпионы, которые следят за гражданами.

«Самоорганизация» этого культа под названием Birds Aren’t Real («Птиц не существует») прошла по всем канонам «новой власти», собрав под своими знамёнами сотни тысяч людей, большинство из которых поверили в эту чушь. Впоследствии автор «теории» Питер Макиндо[61] то опровергал её, то подтверждал, всё время зарабатывая на мерче своего бренда. В эфире CBS News Питер определил свою затею как «очень интересный арт-проект, вроде зеркала экспоненциально растущей абсурдности мира и Америки».

Иными словами, «новая власть» — это потенциально весьма эффективный способ вовлечения людей в массовую деятельность деструктивного характера, является механизмом влияния на людей, общественное мнение и даже государственное устройство, что продемонстрировали те же действия QAnon[62] при попытке захвата здания Конгресса США в 2021 году.

Да, выглядит этот новый инструмент политической борьбы достаточно нелепо, но работает, судя по всему, безотказно, особенно учитывая ту самую информационную псевдодебильность, порождаемую цифровой реальностью, о которой я рассказываю в своих публикациях. И всё это было бы даже смешно, если бы за каждой такой «самоорганизацией» не появлялись свои бенефициары.

Дж. Хейманс с радостью ребёнка, оставшегося без родительского контроля, рассказывает о том, что «новая власть», не имея лидеров, демонстрирует некую новую справедливость. Но не из-за отсутствия ли официально признанных лидеров BLM, начиная с 2020 года и по сей день, сотрясают бесконечные коррупционные скандалы?

Есть у вас лидер или нет, но если вы организуете людей, кто-то должен заниматься организационными вопросами на постоянной основе и кто-то должен физически распоряжаться деньгами, поступившими в качестве пожертвований. Не знаю, как по поводу организации, но на управление средствами добровольцы нашлись. Именно они и покупали на пожертвования для организации дорогие дома и безделушки в личную собственность.

Впрочем, коммерческие компании, использующие ту же технологию «новой власти», как выясняется, ничем не лучше таких доморощенных мошенников, только чеки там совсем другие. Взять хотя бы скандалы, связанные с Uber, которая, согласно расследованию The Guardian, основанному на утечке 124 тысяч внутренних документов компании, «пренебрегала законами, обманывала полицию, использовала насилие в отношении водителей и тайно лоббировала правительства во время своей агрессивной глобальной экспансии».

Или, например, Airbnb — компания с таким, казалось бы, прекрасным имиджем, как выяснило Bloomberg, ежегодно тратит порядка 50 миллионов долларов для того, чтобы замять очередную проблему с недобросовестными пользователями платформы, включая не только кражи или мошенничество, но и убийства.

Проблема в том, что все эти «расследования» сами основываются на «утечках», то есть, опять-таки, на воровстве данных. А учитывая фигурантов — в случае Uber это, например, Джо Байден, Эммануэль Макрон и Олаф Шольц, — вообще непонятно, насколько объективно эти «утечки» отражают ситуацию. Что там ещё не «утекло» — по каким юрлицам, по каким официальным лицам, — и насколько корректна интерпретация данных?

Всё это очевидные проявления наступающего хаоса. Вот почему, когда я говорю о падении прежних социальных институтов, речь не идёт о каком-то «моральном разложении», «падении нравов» и т. д. Нет, проблема в другом, и она куда серьёзнее: эффекты де-фрагментации и анонимизации информации создают ситуацию, когда никому нельзя доверять, ни на кого нельзя полагаться, никто в действительности не несёт ответственности за происходящее.

В ходе опроса, проведенного в конце 2021 года, 80 % респондентов в Китае заявили, что доверяют СМИ как источнику достоверной информации. В США, Великобритании, Франции, Японии и Южной Кореи доверие к СМИ — менее 40 %. В России СМИ доверяют только 29 %, и лично я точно не в их числе. На протяжении лет уровень доверия не только к СМИ, но и к политикам, бизнесу, общественным организациям неуклонно снижается.

В лидерах этого снижения как раз наиболее развитые страны, аккумулирующие пресловутый «золотой миллиард». Уровень же доверия, и тут любой социолог это подтвердит, является наилучшим критерием для определения состояния общества. С утратой доверия сама система управления обществом перестаёт работать.

Иногда, впрочем, меня спрашивают: «А что, обществом нужно управлять?» Ну, если мы не хотим полного хаоса и понимаем, что представляет собой человеческая природа в том самом «биологическом зеркале», то, конечно, нужно.

Другое дело, что общество может управляться репрессивной государственной машиной, а может — своими собственными социальными институтами. В этом случае то же самое, по сути, репрессивное давление просто перераспределяется между множеством самостоятельных агентов внутри социальной структуры, что и не приводит к физическому насилию, но даёт, в общем, тот же эффект: все за всеми, так сказать, присматривают.

Конечно, странно было бы, с моей стороны, говорить, какая система управления лучше, а какая хуже. Но два факта, на мой взгляд, вполне очевидны: во-первых, «цифровая толпа» не способна выполнить функцию эффективного управления, а во-вторых, в мире, где все против всех, а путеводной звездой являются базовые инстинкты, каждый из нас — буквально — оказывается беззащитным перед флуктуациями тех самых агрессивных «цифровых толп».

Причём эта агрессивность — поскольку вся наша жизнь теперь как на ладони, под прицелом видеокамер — не остаётся внутри цифровой среды, а выплёскивается за её пределы в реальный — офлайновый — мир. Анонимная по сути цифровая толпа превратилась в «Большого брата», который