Николай Мормуль - Катастрофы под водой Страница 19

Эта авария произошла 13 октября 1960 года на подводной лодке «К-8» - третьей по счету атомной субмарине Советского Союза. Корабль был построен на Северном машиностроительном предприятии в Молотовске (ныне город называется Северодвинск) и успешно прошел испытания на Белом море. В декабре 1959 года в тяжелых ледовых условиях совершил переход к постоянному месту базирования - в губу Западная Лица, что в Кольском заливе.

В базе «К-8» дополнительно оснастили навигационным оборудованием, эхоледомерами, подкрепили ограждение рубки, дабы обеспечить кораблю возможность всплывать во льдах. А личный состав приступил к отработке весьма специфических упражнений. Судя по курсовым задачам, лодке в ближайшие месяцы предстояло плавание во льдах Арктики. В принципе, ничего архинеожиданного для военных моряков в этом не было. Подледное плавание уже являлось пройденным этапом для наших извечных соперников, военно-морского флота США. Более того, в 1958-м американская «Наутилус» перешла с Берингова пролива в Северную Атлантику, покорив Северный полюс... Правда, получилось это у «американки» лишь с пятого захода. Но кто станет вспоминать о предыдущих неудачах, если ты - победитель?!

Хоть и позже американцев, но штурмовать Северный полюс неминуемо предстояло и нам. И в этом смысле, конечно, у советских подводников все победы еще были впереди. В отличие от неудач, которые на нашем счету уже имелись. Дело в том, что в ноябре 1959 года другая наша атомная подлодка, «К-3», предприняла первую в истории отечественного флота попытку подледного плавания. Однако завершилась эта попытка откровенной капитуляцией: при всплытии во льдах лодка сломала перископ и потому вынуждена была вернуться. А на обратном пути потек и парогенератор... В результате «К-3» пришлось встать на длительный ремонт. Мне довелось участвовать в этом походе в качестве командира группы автоматики, и я до сих пор помню те чувства разочарования и досады, которые долго и мучительно переживал экипаж...

Течь парогенератора на «К-3» была самым тревожным «звонком», и все это, безусловно, прекрасно понимали. Ученые, конструкторы, специалисты ВМФ усиленно трудились над решением этой проблемы. Но «К-3» являлся атомным «первенцем» СССР, и недостатки, то и дело выявляющиеся в процессе эксплуатации этого корабля, его создателям только предстояло осознать. Понятно, что в конструкции третьего по счету советского атомохода, «К-8», никакие недоработки еще не могли быть учтены. Уже потом, позже, флот выделит науке для ресурсных испытаний несколько лодок с парогенераторами, изготовленными из различных материалов. Благодаря чему с опасной «болячкой» к исходу шестидесятых годов сумеют, наконец, разобраться. Но тогда, в 1960-е, покорение Северного полюса для военно-морского флота было не только вопросом технического могущества. Но и международного престижа.

Именно перебазированной в Западную Лицу «К-8» и доверило командование ВМФ СССР штурмовать полюс. К выполнению столь сложной и ответственной миссии корабль готовили почти девять месяцев. За это время командир субмарины вместе со штурманом дважды успел обследовать на самолете маршрут предстоящего похода, а личный состав «К-8», несмотря на атмосферу строжайшей секретности - догадаться о том, какое задание получит... К 10 октября подготовка в целом была завершена. Командир и экипаж в полном сборе. Энергоустановка работает в турбогенераторном режиме. Параметры в норме. Но инженер-механики продолжают дотошно проверять состояние корабля и 11, и 12 октября... Лишь 13 октября 1960 года субмарина вышла в море.

Возможно, кто-то суеверный заметит: число-то, мол, какое несимпатичное выбрали для выхода!.. Но для находившихся на борту «К-8» - 30 офицеров, 75 старшин и матросов и около двадцати представителей науки, промышленности и вышестоящего командования — день был хорош, невзирая на число. А командиру первого дивизиона Леонарду Никитину он и вовсе казался прекрасным: тринадцатое октября было днем его рождения.

Несостоявшийся праздник

Экипаж «К-8» формировался в Обнинске, начиная с 1957 года. Там же прошли обучение ведущие специалисты и командование корабля. Знакомство с энергоустановкой состоялось на наземном стенде учебного центра. Командиром подлодки был назначен капитан 2 ранга Василий Петрович Шумаков, имевший немалый опыт по дизельному подводному флоту. Заместителем командира «К-8» стал Владимир Алексеевич Каширский, а старшим помощником - капитан-лейтенант Дмитрий Николаевич Голубев, впоследствии удостоенный звания Героя Советского Союза.

Вопреки неписаной традиции, я не хочу ограничиваться лишь именами старших командиров корабля. Завершись тот, первый, поход к Северному полюсу удачей - и флотские историки скрупулезно перечислили бы всех. Но разве вина экипажа, что им достались только тернии «звездного» пути?.. И потому справедливости ради назову и остальных: помощника командира — старшего лейтенанта Н. Заковряшина, замполита - капитана 3 ранга А. Наливайко, командира БЧ-V - капитан-лейтенанта Е. Бахарева, врача — Ю. Виноградова, командиров дивизионов — старших лейтенантов Е. Вишнякова, Г. Колотилова, А. Татаринова, командиров групп - лейтенантов Л. Сухарева, А. Рубайло, Г. Паньшина, Ю. Сотникова, Ю. Дубовского (впоследствии заместителя командира соединения подводных лодок по ЭМЧ), Ю. Чудакова, В. Простакова, О. Белошапко, Д. Ксендзова, Ю. Иванова, Ю. Гетмана, Н. Хмелева, Н. Мясникова, Л. Никитина (впоследствии контр-адмирала, заместителя командующего флотилией по ЭМЧ), М.Б. Джанзакова...

В 10 часов 02 минуты командир задраил верхний рубочный люк. Подлодка погрузилась, и по корабельной трансляции Шумаков торжественно сообщил, что перед экипажем поставлена задача достигнуть района Северного полюса.

В течении последующих семи часов все шло по плану. Уверенно поддерживались и глубина, и заданный ход. К 17.00 в кают-компанию пригласили Никитина — по случаю дня рождения подводники приготовили ему сюрприз. Но едва именинник успел взять в руки подаренный товарищами торт, как по громкоговорящей связи прозвучало: — ...Командиру первого дивизиона! Срочно прибыть в турбинный отсек!.. Пробегая через центральный пост, Никитин узнал от вахтенного инженер-механика: в системе второго контура обнаружена неисправность, по правому борту - большие протечки питательной воды. (Для несведущего читателя уточню: питательной называют воду специальной очистки, используемую в реакторах — Н.М.) Прибыв в турбинный отсек, командир I дивизиона оценил обстановку и вместе с командиром турбинной группы М. Джанзаковым и старшиной 1 статьи Т. Шевченко приступил к ликвидации аварии. Но прежде, чем моряки начали работу в трюме аварийного отсека, на пульте управления главной энергетической установки основательно пришлось потрудиться опытным операторам А. Могиле, Ю. Белову и А. Белову. В подобных ситуациях операторы должны вывести из действия правый борт главного турбозубчатого агрегата и произвести для этого на пульте массу необходимых переключений.

Пока Никитин с подчиненными устраняет причины течи, главная энергетическая установка левого борта работает в турбогенераторном режиме. А субмарина продолжает идти в подводном положении под электромоторами... О том, что произошло дальше, Никитин рассказывал мне так:

«Наша работа подходила к концу, мы возились, наверное, часа два. Там, в глубине трюма, стоит постоянный гул от действующих механизмов, и потому плохо слышно, что происходит наверху. Но вдруг мы поняли: что-то случилось... По боевой трансляции почти непрерывно раздавались команды, дюралевый настил над нами содрогался от грохота множества бегущих ног».

Да, пока на «К-8» устраняли одну аварию, произошла другая, и куда более серьезная. В 19.00 из реакторного отсека поступил доклад вахтенного матроса В.Тарасова: в первом контуре реактора - на сей раз уже левого борта! - падает давление... На пульте главной энергетической установки фиксируют падение давления до 90 кг/кв.см. Показатель - критический, и потому оператор А. Могила вынужден нажать кнопку аварийной защиты реактора левого борта. Проще говоря, вывести его из действия.

Через двенадцать минут на корабле объявлена боевая тревога. Лодка всплывает на перископную глубину и передает на командный пункт Северного флота аварийный сигнал. Оба дизеля запускаются на продувание главного балласта, они же обеспечивают теперь электроэнергией и саму главную энергетическую установку. Приборы, фиксирующие по кораблю газовую и аэрозольную активность, дружно зашкаливают. Но наиболее опасно сейчас в турбинном отсеке. Командир 1 дивизиона Никитин об этом, правда, еще не подозревает: отослав старшину Шевченко наверх, он заканчивает работу в трюме...

«Когда я тоже поднялся в отсёк, - вспоминает Леонард Борисович, - с пульта энергоустановки по трансляции уже поступали команды, свидетельствовавшие, что из действия выводят оба реактора и турбины. Принимая команды и отдавая их сам, я невольно обратил внимание, что мой голос изменился. И с ужасом понял, что вместе с паром в отсек выходит и активный газ первого контура - гелий... Это означало: произошел разрыв или основательная течь парогенератора».