Алексей Исаев - Пять кругов ада. Красная Армия в «котлах» Страница 19

Отмечая хорошую организацию отхода, нужно отметить, что в условиях сложившейся тогда обстановки отступление 5-й армии было шагом настолько логичным и ожидаемым противником, что никакие меры маскировки не могли обмануть ожидания противника. Филиппи пишет: «Тем не менее штаб 6-й армии еще 18 августа был проинформирован о том, как оценивает обстановку ОКХ. Командованию армии предлагалось „срочно принять соответствующие меры“, чтобы выяснить намерения противника и „перестроить армию таким образом, чтобы в случае отхода 5-й армии красных начать немедленное энергичное преследование“. 20 августа штаб 6-й армии доложил, что в течение последней ночи пятью дивизиями проводились разведывательные поиски, и их результаты отнюдь не свидетельствуют об изменении намерений противника. Командующий 6-й армией, возвращавшийся вечером 20 августа с северного участка фронта, также подтвердил, что не мог заметить признаков начавшегося отхода противника»[42].

Предположения о скором отходе 5-й армии базировались, таким образом, только на логических умозаключениях и интуиции немецких командующих. Франц Гальдер записал в своем дневнике: «Крайне удивительно, что командующий 6 А (ген. Рейхенау) настолько уверен в отходе противника (5 А), что он уже завтра (22.8) хочет начать преследование»[43].

Однако с самого начала отход пошел не так, как было запланировано. Первоначальный план отхода указывал: «С отходом за р. Днепр правый фланг армии загнуть от Навозы на Чернигов» (Сборник боевых документов ВОВ. Выпуск № 40. М.: Воениздат, 1960. С.117). В дополнительном распоряжении от 20 августа М. И. Потапову командующий фронтом указывал, что при выходе армии на Днепр «правый фланг от Навозы на Чернигов не загибать, а занять и прочно оборонять восточный берег р. Днепр от фронта (иск[лючительно]) Лоев, Ст. Глыбов»[44]. Тем самым правый фланг армии выносился на 60 километров на северо-запад от Чернигова. Но вскоре оказалось, что отход армий левого фланга Центрального фронта требует именно загнуть правый фланг 5-й армии в районе Чернигова фронтом на север и даже на восток, так как сюда уже начали выходить передовые части 2-й армии Вейхса. Поэтому 135-я стрелковая дивизия, выгрузившаяся 22 августа в районе Бахмач, была срочно выдвинута на реку Десна для поддержки отходящих с севера на юг войск 21-й армии Центрального фронта. При этом западнее Чернигова бездействовали несколько дивизий 31-го стрелкового корпуса. Назначение 5-й армии широкого фронта обороны на Днепре привело к напрасному распылению сил и, во-первых, затруднило парирование возникшего на левом фланге армии кризиса, а во-вторых, создало предпосылки для окружения выдвинувшихся северо-восточнее Чернигова соединений 31-го стрелкового корпуса.

23 августа 98-я, 111-я, 113-я пехотные дивизии легко прорвали слабую арьергардную завесу на стыке 5-й армии и 27-го стрелкового корпуса. В образовавшийся прорыв устремилась передовая боевая группа 11-й танковой дивизии. Танки и мотопехота дивизии устремились по дороге через Кухары прямо на Окуниново. Мост через Днепр в районе Горностайполя (немцы употребляют именно это название) охранялся сводными подразделениями стрелков, понтонеров в составе 182 человек и 18 зенитными пушками. Печкинский мост был минирован, кроме того, в это время у Окуниново переправлялся полк 171-й стрелковой дивизии 27-го стрелкового корпуса. Обычно в таких случаях немцы прибегали к услугам спецназа из «Учебного полка 800», известного больше как «Бранденбург». Спецназовцы переодевались в советскую форму, имитировали отход разрозненных частей и использовали другие приемы для обмана охраны важных объектов.

В результате мост был захвачен, и мотопехота 11-й танковой дивизии образовала сильную предмостную позицию. Полк 171-й стрелковой дивизии был просто отброшен от переправы на север и влился затем в состав 5-й армии. В бою за переправу был ранен командир 11-й танковой дивизии Гюнтер Ангерн, сменивший 15 августа убывшего в Африку Людвига Крювеля.

Тем временем передовой отряд 11-й танковой дивизии попытался развить успех далее. От Окуниново на восток, на переправу через Десну и Остёр была выдвинута разведгруппа. Но здесь немцам удача не улыбнулась. Мост охранялся только ротой НКВД с двумя станковыми пулеметами и зенитной батареей, но в район Остёра был направлен отряд Пинской флотилии под командованием майора В. Н. Добржинского в составе канонерской лодки «Смольный» и сторожевого корабля «Пушкин». Огнем кораблей флотилии немецкая разведка была отбита, и мост через Десну успели взорвать. В дальнейшем оборону района Остёра взяли на себя 212-я воздушно-десантная бригада, 205-й артиллерийский полк и бойцы запасного полка и частей НКВД.

Переправа главных сил 5-й армии, 31-го и 15-го стрелковых корпусов прошла у Чернобыля и Навозов без приключений. 31-й стрелковый корпус (193-я, 195-я, 200-я стрелковые дивизии) занимал оборону по восточному берегу Днепра, фронтом на запад и частично на север. 15-й стрелковый корпус (62-я, 45-я и 135-я стрелковые дивизии) выдвигался на рубеж севернее и восточнее Чернигова фронтом на северо-восток, принимая на себя отходящие части 3-й армии Центрального фронта. 25 августа переправа 5-й армии на восточный берег Днепра закончилась.

Штаб Юго-Западного фронта для парирования окуниновского кризиса вечером 24 августа приказал направить в состав остёрской группы сводный стрелковый полк 146-й стрелковой дивизии (2000 человек), который к утру 25 августа предписывалось на автомашинах переформируемой в стрелковую 7-й мотодивизии перебросить в район Остёра. Учитывая, что на 21 августа общая численность 146-й стрелковой дивизии составляла вместе с тыловыми частям 2814 человек, можно сказать, что на остерское направление эта дивизия рокировалась практически целиком.

У захваченного немцами плацдарма события развивались по традиционному в таких случаях сценарию. Используя момент внезапности и промахи частей и подразделений РККА, немецкие войска завладевали клочком земли, который потом упорно оборонялся. Поскольку захватывался действительно стратегически и оперативно важный пункт, советские войска были вынуждены большими силами пытаться отбить его. Причем атаки следовали вне зависимости от желания или нежелания их проводить. Плацдарм на восточном берегу Днепра, прорыв «линии Сталина» разрушали саму идею обороны, вынуждая прикладывать титанические усилия для восстановления положения. Тревожное положение на окуниновской переправе стало известно штабу фронта. И А. А. Власову, и М. И. Потапову М. П. Кирпоносом была поставлена задача уничтожить противника и вернуть переправу. Командарм 37-й бросил в бой 27-й стрелковый корпус, командарм 5-й собрал против Окуниново тактическую группу, объединенную управлением 22-го механизированного корпуса. В состав группы входили 19-я и 41-я танковые дивизии, 228-я, 131-я и 124-я стрелковые дивизии, усиленные дивизионом 458-го артиллерийского полка и 589-м артиллерийским полком.

Против переправы у Окуниново были брошены авиация и Пинская флотилия. Из состава флотилии для удара по переправе были выделены канонерские лодки «Димитров», «Каганович», «Верный» и монитор «Смоленск» (бывший польский «Краков»), которые заняли позиции для обстрела Печкинского моста. Для речной флотилии бои в районе Горностайполя стали ее звездным часом. Канонерской лодке «Верный» удалось артиллерийским огнем поджечь мост. Разрушение моста привело к разделению 11-й танковой дивизии на две части. Одна отбивала атаки на восточном берегу Днепра, другая бездействовала на западном: «Собственно пехота еще смогла пройти мост через Днепр, и даже смогла продвинуться вперед еще на 30 км к востоку от реки, однако танковые подразделения пройти не смогли, так как этот важный мост через Днепр был разрушен русскими канонерскими лодками и самолетами и горит. Поэтому мы остаемся на западном берегу Днепра и ждем дальнейших приказов» (G. W. Schrodek. Op. Cit. S.169). Корабли флотилии также препятствовали наведению новых переправ. 25 августа монитор «Смоленск» и канонерская лодка «Верный» при попытке немцев организовать понтонную переправу в районе Сухолучья уничтожили значительную часть переправочного парка противника. Этот эпизод подтверждается немецкими источниками: «русские канонерские лодки — упомянутые выше мониторы, которые в начавшуюся наводку моста пришли сюда и провели прекрасный фейерверк» (Ibidem). В ответ немецким командованием был брошен в бой самый страшный враг кораблей 40-х годов — авиация. Канонерская лодка «Верный» была повреждена ударом с воздуха и затонула с частью экипажа.

Бои в районе Окуниново носили упорный характер с обеих сторон. С нашей стороны действовали части 228-й стрелковой дивизии, 22-го механизированного корпуса, 124-й стрелковой дивизии, 215-й стрелковой дивизии, части 27-го стрелкового корпуса и другие. Против частей 11-й танковой дивизии на обоих берегах Днепра также активно работала авиация: «Все больше встречается советских истребителей с реактивными снарядами, которые впервые появились у Днепра и сильно усложнили жизнь. Эти твари, которые появлялись целыми роями, летели так низко, что только в самый последний момент их можно было увидеть. При первых налетах этих новых самолетов наших зенитчиков утешал лишь тот факт, что при попадании в крылья самолета было видно, как взрывались реактивные снаряды. Вскоре мы получше узнали этих птичек с их адскими снарядами и были начеку при их появлении. Как вскоре выяснилось, ракеты были быстрее обычных бомб. Были установлены посты оповещения против этих подарочков сверху. Но все-таки мы не могли полностью избавиться от этой опасности» (Ibid). Если судить по имеющимся на сегодняшний день сведениям, роль «адских тварей» выполняли истребители 36-й авиадивизии ПВО.