Василий Дрожжин - Ликвидация СССР и сионизм Страница 19

Равноправие союзных республик выражалось в том, что каждая республика имела одинаковую с другими компетенцию, свою конституцию, применяемую и изменяемую Верховным Советом республики. Равноправие республик, далее, выражалось в том, что каждая республика обладала правом свободного выхода из СССР; территория ни одной республики не могла быть изменена без ее согласия; союзная республика имела свое республиканское гражданство и обладала правом приема в него, при этом каждый гражданин союзной республики являлся одновременно гражданином СССР; каждая союзная республика независимо от величины своей территории и количества населения избирала одинаковое число депутатов в Совет национальностей — одну из палат Верховного Совета СССР, представлявшего интересы союзных республик и тем самым выражавшего федеративную природу СССР.

Равноправие союзных республик выражалось и в том, что каждая союзная республика имела своего представителя в высших государственных органах Союза ССР: в Президиуме Верховного Совета СССР, в состав которого входил Председатель Президиума Верховного Совета союзной республики; в Совете Министров СССР, в лице Председателя Совета Министров союзной республики; наконец, в Верховном суде СССР, в который входил Председатель Верховного суда союзной республики.

Хотя Российская Федерация по размеру своей территории была в 570 раз больше Армении, а по численности населения превосходила ее в 46 раз, обе эти республики обладали в федеративном государстве — Союзе ССР — равными правами. Таковы факты против грубого вымысла.

«Федеративная государственная система», предлагаемая Сахаровым, вела к ликвидации союзной и российской государственности и образованию на их территории десятков самостоятельных государств со всеми вытекающими отсюда негативными последствиями.

9 июня Съезд принял постановление «Об основных направлениях внутренней и внешней политики СССР». Знаменательно его начало:

«Съезд народных депутатов Союза Советских Социалистических Республик, выражая волю народа, принимает на себя всю полноту высшей государственной власти в стране.

Народ вверил депутатам свою судьбу, и нет более высокого долга, чем выполнить его наказ».

Принятие «на себя всей полноты высшей государственной власти в стране» означало и принятие такой же ответственности с этого момента за ее судьбу. Отныне будущее страны будет определяться не партийными органами, а народными депутатами СССР, самостоятельно принимающими судьбоносные решения со знаком «минус».

Вне повестки дня редакционной комиссией в составе 68 человек под председательством В.А. Медведева 9 июня был подготовлен проект Постановления Съезда народных депутатов СССР «Об основных направлениях внутренней и внешней политики», который был принят за основу. В постановлении закладывались не основы укрепления Союза ССР, а экономической и политической дезинтеграции: «Съезд исходит из признания незыблемыми и священными… прав народов на самоопределение. Любое ущемление прав человека и права народов недопустимо…»

Здесь содержалось все то, что нужно было национал-сепаратистам в национально-государственных образованиях СССР, чтобы начать процесс дезинтеграции союзного государства путем принятия деклараций о суверенитете, игнорирующих нормы внутригосударственного и международного права. Уже в начале июля 1989 г. А.Д. Сахаров представил проект Конституции Союза Советских Республик Европы и Азии, в котором не предусматривалось никаких национально-территориальных единиц, кроме республик. «Союз ССР стремится к встречному парламентскому сближению (конвергенции) социалистической и капиталистической систем, как к единственному кардинальному решению глобальных и внутренних проблем. Политическим выражением такого сближения должно стать создание в будущем Мирового правительства», — говорилось в проекте Сахарова.

1 июля Горбачев выступил по Центральному телевидению «по вопросу о межнациональных отношениях», заявив, что «мы можем рассчитывать на изменение к лучшему лишь в том случае, если каждая нация, каждый народ будут чувствовать себя, я бы сказал, уверенно в собственном доме, на своей земле». А 15 июля начались грузино-абхазские столкновения в Абхазской ССР, заявившей о желании выйти из состава Грузии (погибло 12 человек)…

29 июля Шеварднадзе принял государственного секретаря США в резиденции советского посла в Париже и в ходе двухчасовой беседы проинформировал его о внутренних проблемах страны — межнациональных отношениях и экономическом кризисе.

Бейкер заявил: «Мы не поймем советские власти в случае применения силы для прекращения забастовок и других форм политической активности. Если такое произойдет, вы получите с нашей стороны то же отношение, что и к событиям на площади Тяньаньмынь, а уж отсюда — и вся дальнейшая логика…».

«То, что происходит в Советском Союзе, — сказал Шеварднадзе, — настоящая революция, и во главе ее стоит Горбачев. Невзирая ни на что, Горбачев твердо намерен осуществить революцию мирным путем»…

29—30 июля состоялся Первый съезд Межрегиональной депутатской группы. Афанасьев сообщил, что «Е.М. Примаков приглашает нас идти в комитеты и комиссии Верховного Совета и работать там». Он сформулировал цели объединения в МДГ: «Попытаться выработать альтернативный вариант политики, опережающей события политики со стороны партии и государства. Предложить от имени нашей Межрегиональной депутатской группы созвать Второй съезд народных депутатов в сентябре этого года для обсуждения вопроса о конституционном процессе в СССР. Не о принятии Конституции, а именно о конституционном процессе. Может быть, съезд придет к выводу о том, что и не нужна нам союзная Конституция. Может, пока следует ограничиться Союзным договором, или чем-то вроде Хартии согласия. А конституции разрабатывать по республикам. Съезд необходимо созвать именно в сентябре, потому что мы не сможем обсуждать все прочие законы — и о собственности и о земле, и о союзном устройстве, не внеся соответствующие изменения в Конституцию…»

С тезисами программы выступил Ельцин: «Самое главное — это вопрос о собственности. Признать частное или индивидуальное, кому как нравится, владение собственностью — и рухнет основной бастион, на котором держится государственный монополизм на собственность и все, что с ним связано, — государственная власть. Второе — вопрос о земле. Только если на земле появится хозяин, страна будет накормлена. Далее децентрализация власти, экономическая самостоятельность республик и реальный суверенитет… На сегодняшний день дело обстоит так, что главная ценность нашей партийно-бюрократической системы — государство… Я делаю и буду делать все для того, чтобы до конца этой минуты остались считанные месяцы, недели и дни». Итак, главная цель — уничтожение государства, признание частной собственности, в том числе и на землю.

Члены МДГ выступили с Заявлением, в котором сформулировали свои цели: «На протяжении 1990 года должна быть подготовлена ликвидация экономических министерств и передача предприятий в собственность акционерных обществ, кооперативов, в полноправную аренду или в недробимую собственность коллективов… Мы можем стать союзом свободных государств, необычной по своей экономической органичности конфедерацией, в которой будет действовать принцип, сильные республики и созданный ими центр, в которой республик будет гораздо больше, чем сейчас, и в которой каждая из республик сама решает, будет ли она передавать конфедеративному правительству какие-либо дополнительные полномочия сверх минимума. Ясно, что необходимо предусмотреть в новом Союзном договоре свободный выход из конфедерации».

Таким образом, речь шла о выработке «платформы» МДГ по демонтажу Союза ССР.

Руководство МДГ требовало жесткой дисциплины в рядах фракционной группы. На секретной конференции Московского объединения клубов избирателей и Московской ассоциации избирателей в сентябре 1989 г. Г.Х. Попов говорил, что «у нас есть шансы для победы. Нужно ставить на учет каждого депутата РСФСР. Он должен понять, что если он будет голосовать не так, как скажет межрегиональная группа, то жить ему в этой стране будет невозможно». И ставка делалась на «всеобщее народное возмущение», для чего предлагалось «довести систему торговли до того состояния, чтобы ничего невозможно было приобрести». «Таким образом, — излагал тактику действий Попов, — можно добиться всеобщих забастовок в Москве. Затем ввести полностью карточную систему. Оставшиеся товары (от карточек) продавать по произвольным ценам…».

Оппозиция исповедовала и внедряла на практике принцип «чем хуже, тем лучше», всеми возможными способами дестабилизировала экономическую, а, следовательно, и политическую ситуацию. В свете приведенных выше откровенных высказываний лидеров оппозиции того времени становится ясно, кто и с какой целью инициировал забастовки шахтеров 1989–1990 гг., саботаж со стороны так называемой теневой экономики, преднамеренное сокрытие, а то и умышленное уничтожение огромной массы товаров. В это именно время почти повсеместно стали вводиться талоны на сахар, масло, табачные и винно-водочные изделия. Искусственно обостренный дефицит, сопровождаемый махинациями и злоупотреблениями в сфере распределения во многом инициировал в целом стихийные и водочные бунты. Один из первых таких бунтов разразился в Свердловске уже в декабре 1989 г., т. е. через два месяца после упомянутой конференции.