Дмитрий Калюжный - Другая история Московского царства. От основания Москвы до раскола [= Забытая история Московии. От основания Москвы до Раскола] Страница 19

Понятно, что первобытные племена Евразии были вынуждены искать, кто рассудит их споры между собой, кто установит законы и обеспечит их выполнение. Властные структуры племён нуждались в общем иерархе. А кто выше всех, кто может «назначить» такого иерарха? Только Бог. Некая местность, первой освоившая опыт управления, стала центром притяжения, поскольку здесь высший иерарх получал помазание на царство от Бога. Это вопрос доверия, так же, как и в случае с деньгами, «обеспеченность» которых — только в доверии пользователей.

Само собой, структуры церкви и светской власти эволюционировали, вступая в противоречия. Было время судей, и было время царей.

Первым общим письменным алфавитным языком, применявшимся и в Византии, и в других странах, был язык библейский, или древнееврейский. К VIII веку н. э. от Испании до Уйгурии по всей Евразии протянулась цепь каганатов, государств, в которых власть держали цари-священники. Затем, с экономическим развитием территорий, вместо одного общего культурного центра в Византии, их стало два; мир распался на греческий Восток и латинский Запад.

По традиционной версии истории, с VIII века на основании латыни начали образовываться письменности народов Европы, в том числе французская и немецкая. Однако нет в природе оригиналов рукописей, написанных не то, что на французском или немецком, а даже по-латыни ранее XIII века, в частности, нет оригиналов Данте, Боккаччо и Петрарки в Италии, Д. Уиклифа и Р. Бэкона в Англии, Ф. Бонавентуры во Франции и других авторов, традиционно относимых к XIII веку. Все якобы древние рукописи «утрачены», они существуют только в позднейших списках. Так же, кстати, в Риме или Вене не сохранилось ни единого здания, построенного ранее XV века, — если не считать за древний недостроенный римский Цирк Максимум Колизей. А сохранившиеся архитектурные памятники XIII–XIV веков Флоренции, Пизы и других городов носят ярко выраженный византийский колорит. Да и упомянутый Колизей, если правильно прочесть его название, означает «Круглый Большой Храм».

И как раз в XIII–XIV веках в Европе началось образование наций и национальных государств. То есть, нации возникали одновременно с появлением латыни, отграничившем Запад от греческого Востока, и не непосредственно из народностей, а в результате распада культурной общности, которую очень условно можно назвать Византийской (Ромейской или Римской) империей.

Может быть, следует вместо «империя» придумать другое какое-то слово для обозначения этой первичной культурной общности. Иначе возникает путаница: будто бы непосредственно Византийская империя, самостоятельное государство, история которого более или менее известна, имела в подчинении едва ли не все земли планеты. Нет, они не были в её административном подчинении, но вся Византийская империя была культурным ядром той общности, которую представляли тогда из себя народы Евразии.

В 962 году легендарный император Оттон I на землях Германии, Чехии, Бургундии, Нидерландов, Швейцарии и севера Италии создал Священно-Римскую империю со столицей в Аахене. Она с конца XV века, то есть уже после перехода столицы Византийской империи — Царьграда к мусульманству (1453), стала называться Священной Римской империей германской нации; но уже с XIII века она утеряла Северную Италию, а Германия, занимавшая господствующее положение, распадалась на территориальные княжества.

Если же мы внимательнее присмотримся к истории этой империи, то, отбросив второстепенные детали, увидим, что главной функцией императора было утверждение высшего церковного иерарха, понтифика (с середины XI века получившего название папы римского), а понтифик, в свою очередь, признавал полномочия императора. Так происходила взаимная легитимизация светской и церковной властей.

С 1618 по 1648 год по всей Европе гремела Тридцатилетняя — по сути, Мировая — война; Вестфальский мир 1648 года закрепил превращение империи в конгломерат независимых государств. Причём и до этого, и после народности продолжали жить на своих исконных территориях и в большинстве случаев имели свою государственность, оставаясь в рамках всё той же империи, которая просуществовала до 1806 года, и была ликвидирована Наполеоном Бонапартом.

Итак, после падения единого культурно-идеологического центра (Царьграда = Константинополя в 1453 году) образовалось несколько империй нового типа, не таких, какой была Византийская: Османская, Испанская, Португальская, Британская и Австро-Венгерская в XVI–XVII веках, Российская в XVIII веке, Французская и Германская в XIX веке. Теперь, чтобы восстановить действительную картину развития цивилизации на Земле, нам необходимо прояснить, что подразумевали люди под словом «Империя».

В Испании и Португалии, в Италии и Англии, во Франции и России это слово выводят от книжного латинского impero («повелеваю»); в итальянском это — impero, в испанском и португальском imperio, в английском и французском языке empire. В немецком языке такое слово вообще отсутствует, а понятие «империя» передаётся словом «рейх», что значит просто государство.

А вот по-гречески «эмпириа» означает «знание, человеческий опыт», а понятие «империя» в смысле власти передаётся словом «автократия», то есть самодержавие. И эта разница в понимании смысла «империи» не только сразу показывает нам эволюцию слова от Царьграда до окраин, но и лишний раз подчёркивает значение Германии как центральной части латинской империи в Европе. А заодно объясняет, каким образом на колоссальной территории, от Британии до Индии, Таджикистана и некоторых районов Китая сложился так называемый индоевропейский язык, породивший затем столько диалектов и национальных языков Европы и Азии.

Ведь мы видели на примере папуасов, друзей Миклухо-Маклая, сколь быстро разделяются языки при отсутствии или ограничении совместной деятельности. Индоевропейский язык тоже разделился. Но что же привело к его распространению в прошлом? А вот что: наличие единого генератора культурно-идеологических правил, «империи», обеспечивавшей легитимизацию территориальных владык, общий суд и общие правила торговли.

Первичная империя технически не могла быть, и не была унитарным государством или абсолютной монархией, то есть империей в современном смысле слова. Неспешность передвижения определяла и неспешность развития общественных структур. Система взаимоотношений регионов с Царьградом строилась по-разному: от прямого правления в близлежащих регионах, до феодальных договоров с более отдалёнными правителями по образцу вассал-сюзерен, или даже «демократических» (формально равноправных) договоров с европейскими городами-республиками типа Венеции и Новгорода.

Но в каждой местности осваивали способы управления, а система власти требовала учёта и контроля. Поэтому нет ничего удивительного, что методы такого учёта и контроля разные владыки тоже «слизывали» с византийского образца, в те ещё времена, когда греческий язык был письменным языком межнационального общения.

Сегодня вряд ли кто задумывается над тем, что первоначально означали дворянские титулы владетельных феодалов: граф, маркиз, барон и т. п. А ведь, например, немецкое граф значило «писарь» (от греческого grapho — «пишу»). Итальянский «граф» — conte, как и французское comte означало «учёт» (итальянское contare и французское Compter — «считать»). В новых европейских империях «графьями» стали потомки прежних писарей и учётчиков. Так что между русским приказным дьяком (по сути, министром), французским дюком (герцогом) и венецианским дожем этимологически большой разницы нет. И это не должно нас удивлять: законы эволюции всеобщи, чиновники при родовом вожде повсюду «переродились» а аристократию.

Отсутствие национальных государств, юридически оформленных границ и миграционного законодательства, при наличии торгового интереса, вели к тому, что люди разных племён перемещались к центру притяжения — Царьграду, и обратно. Так в Царьград попадали знания обо всех открытиях и изобретениях, о разных диковинах и необычных природных явлениях, и город на этом только увеличивал своё преимущество: он был не только главной столицей, но и главным хранилищем и распространителем знаний.

Основная, хоть и не осознанная идея единственной тогда Империи заключалась отнюдь не в порабощении одного народа другим, не в подавлении инакомыслящих (иноверцев), а в сохранении единства человечества. Любая динамическая система имеет целью своё собственное выживание; вот почему знание (эмпириа) о том, как правильно жить, объединило людей. Создалась эта удивительная Империя естественным, эволюционным путём, а то, что в неё входила вся Западная Европа, подтверждается тем, что собственно западноевропейской культуры как таковой минимум до XIII века просто не было, — она была частью византийской культуры, и кое-где оставалась таковой даже позже XIII века. Так, алтарные православные росписи Андрея Рублёва (например, «Деисусный ряд») и алтарные католические «ретабло» в Испании (например, в Севилье), выполненные в одно и то же время (конец XIV века), и композиционно, и функционально однородны, они принадлежат общей византийской культуре.