Федор Раззаков - Советское детство Страница 19

После событий на Украине в феврале 2014 года вообще непонятно, что станет с Крымом и «Артеком» в том числе. Поэтому можно только позавидовать советским детям, которые в течение долгих шести десятилетий отдыхали в этом пионерлагере в абсолютной безопасности.

Если тебе комсомолец имя…

Следующей ступенью после звания пионера было звание комсомольца. В комсомол принимали с 14 лет. Лично меня так и приняли: в феврале 1976 года мне исполнилось четырнадцать, а в апреле я уже стал комсомольцем. Прием проходил в Бауманском районном комитете комсомола, который находился в пяти минутах ходьбы от нашей школы — напротив МИХМа, на улице Лукьянова (свой комсомольский билет я не выбросил, а до сих пор храню его среди остальных своих документов).

Помню, что примерно за неделю до приема я начал усиленно готовиться к этому событию: учил устав ВЛКСМ, штудировал вопросы, которые могли мне задать члены приемной комиссии: например, сколько орденов у комсомола, когда и за что были вручены и т. д. На тот момент, когда я вступал в ВЛКСМ, у комсомола было 6 правительственных наград, полученных им в разные годы: 1928-й — Орден Красного Знамени (за боевые заслуги в годы Гражданской войны и иностранной интервенции), 1931-й — Орден Трудового Красного Знамени (за проявленную инициативу в деле ударничества и социалистического соревнования, обеспечивших успешное выполнение первого пятилетнего плана развития народного хозяйства страны), 1945-й — Орден Ленина (за выдающиеся заслуги перед Родиной в годы Великой Отечественной войны Советского Союза против гитлеровской Германии), 1948-й — Орден Ленина (в связи с 30-летием со дня рождения ВЛКСМ), 1956-й — Орден Ленина (за большие заслуги комсомольцев и советской молодежи в социалистическом строительстве, освоении целинных и залежных земель), 1968-й — Орден Октябрьской Революции (в связи с 50-летием ВЛКСМ).

А вообще комсомол был создан осенью 1918 года по инициативе В. И. Ленина, а если точнее — 29 октября, когда был открыт I Всероссийский съезд союзов рабочей и крестьянской молодежи, на котором и было провозглашено создание РКСМ. Основополагающим идейным документом ВЛКСМ на долгие годы стала работа Ленина «Задачи Союза молодежи», которую он зачитал в 1920 году на III Всероссийском съезде комсомола. Два года спустя у комсомольцев появились первые нагрудные значки: в центре его располагалась надпись КИМ (Коммунистический интернационал Молодежи), надпись ВЛКСМ появилась на значках только в 1945 году, а свой окончательный вид (с профилем В. И. Ленина) значки ВЛКСМ приобрели только в 1958 году. Именно такой значок мне и вручили вместе с комсомольским билетом в апреле 1976 года.

Очень быстро комсомол остался единственной в РСФСР, а затем и во всем СССР политической молодежной организацией. Через ее структуру осуществлялось идеологическое воспитание молодежи и реализовывались политические и социальные проекты. ВЛКСМ позиционировался как «помощник и резерв» КПСС. Под эгидой ВЛКСМ в 1922 году была создана детская политическая организация: Всероссийская, а позже — Всесоюзная пионерская организация имени В.И. Ленина. Одним из основных инициаторов создания пионерии стал Н. П. Чаплин, генеральный секретарь ЦК ВЛКСМ (1924–1928).

Накануне войны в рядах ВЛКСМ состояло более 10 миллионов комсомольцев. Около 1 млн. членов ВЛКСМ перед войной стали «Ворошиловскими стрелками», более 5 млн. сдали нормы ПВХО по военной топографии и другим военным специальностям. Они и стали «Молодой гвардией», «Юными мстителями» и другими подпольными организациями, которые сражались с фашистами на оккупированной территории. Три с половиной тысячи комсомольцев стали Героями Советского Союза, три с половиной миллиона были награждены орденами и медалями. Специальные подразделения из девушек-комсомолок насчитывали в своих рядах более 200 тысяч пулеметчиков, снайперов и специалистов других специальностей. За свои боевые заслуги в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками орденами и медалями были награждены 100 тысяч девушек, 58 из которых получили звание Героя Советского Союза.

Конечно, когда я вступал в ВЛКСМ, это была уже несколько иная организация. Нет, ее основополагающие принципы остались неизменными, однако стало гораздо больше формализма, она обюрократилась. Дух романтики из ВЛКСМ выветрился, а в его верхушке гуляли и вовсе противоположные «ветры» — коммерческие. Романтику победил голый прагматизм. Не случайно, когда грянула горбачевская перестройка, верхушка ВЛКСМ стала во главе всеобщей коммерциализации. Как написано в Википедии:

«В поздние годы СССР членство в ВЛКСМ фактически являлось необходимым атрибутом для успешной карьеры молодого гражданина в СССР. Комсомол стал не просто массовым, а практически всеобщим (свыше 60 % молодежи). Это почти неизбежно вело к организационной размытости, к тому, что членство в ВЛКСМ перестало восприниматься как почет и ответственность одновременно. В последние годы советской власти Комсомол окончательно превратился в бюрократическую систему, полностью соответствующую общей бюрократической системе последних лет СССР…»

Однако в моей памяти о комсомоле сохранились в основном светлые воспоминания. Все-таки это была вторая половина 70-х — вроде бы «застой» на дворе, но достаточно сытый и благополучный период в жизни страны. Я был школьным знаменосцем (1975–1976 годы), участвовал во всех городских смотрах и слетах, где все еще витал дух романтики. Хотя, конечно же, львиную долю романтики мы получали в другом месте — в собственном дворе, где не было места ни формализму, ни идеологии.

Дворы нашего детства

Как прекрасно было после многодневного пребывания в пионерском лагере возвратиться в свой родной двор, который был самым главным местом нашего детского обиталища (помимо дома, естественно). Мой двор располагался на улице Казакова неподалеку от Курского вокзала. Классический двор старой московской застройки — в нем стояли дома конца XIX и начала XX века. Например, наш двухэтажный дом № 29 был построен в конце позапрошлого века и когда-то принадлежал одной купеческой семье. В советские годы из него сделали «коммуналку», в которой обитала уже не одна семья, а несколько — только в нашем левом «крыле» их было четыре: наша, многодетная (пять человек, из которых трое — дети), бездетная (двое студентов), семья с ребенком (три человека) и семья, состоящая из одинокой женщины.

Наш дом был уникальным: с массивной деревянной дверью, дошедшей до нас еще с дореволюционных времен, небольшой парадной лестницей. Дверь в нашу «коммуналку» была первой с левой стороны (всего на лестничной площадке располагалось две коммунальные квартиры, то же самое было и этажом выше). Наша семья ввиду ее многочисленности занимала самую большую по метражу квартиру — двухкомнатную. В однокомнатных жили студенты, семья с ребенком, а одинокая женщина тоже жила в двухкомнатной, но с меньшим метражом. Коридор в нашей коммуналке был настолько обширный, что мы с братьями играли в нем… в футбол. Кстати, шкафы в нем стояли еще те, дореволюционные, перевидавшие не один десяток обитателей этого дома.

Коридор выходил в кухню, из которой дверь вела на задний двор с деревянным крыльцом и деревянной лестницей на второй этаж. В дореволюционные годы в этом крыле жила прислуга хозяев этого дома, а в наше время — несколько рабочих семей. Эти семьи покинули дом чуть раньше нашего, поэтому мы с ребятами несколько раз проникали в их бывшую обитель через лаз на чердаке, что считалось настоящим приключением.

К сожалению, нашего дома уже давно нет — его снесли вскоре после нашего переезда (июнь 1977 года), зато все остальные дома в глубине двора сохранились до наших дней. И только дома, выходившие на улицу Казакова, были снесены в середине 70-х (один был подожжен после выселения из него жителей). На этом месте образовался пустырь, который летом служил нам футбольным полем, а зимой мы заливали на нем каток (воду в ведрах носили из нашего дома, поскольку мы жили на первом этаже).

Главной достопримечательностью наших окрестностей была знаменитая усадьба графа А. Разумовского, которая располагалась на противоположной от нашего двора стороне улицы Казакова. Когда-то, в конце 17-го века, здесь была усадьба датского купца Давида Бахарта, но в начале следующего века она перешла во владения канцлера Гаврилы Головкина (один из приближенных Петра I). В 1741 году, после восшествия на престол Елизаветы Петровны, усадьба была конфискована и передана во владения фаворита царицы графа Алексея Разумовского. При его сыне Алексее Кирилловиче усадьба была перестроена (1803 год) и получила тот вид, в котором пребывает и доныне (по одной версии, перестройку осуществил архитектор М. Ф. Казаков, по другой — Н. А. Львов). Читаем в энциклопедии «Москва в кольце Садовых»:

«Большой дворец стоит в глубине парадного двора, ограниченного по бокам двумя флигелями, выходившими на красную линию улицы (она называлась Гороховой, а в 1939 году стала улицей Казакова. — Ф. Р.). Центральная часть дворца выделяется богатой обработкой сдвоенными колоннами на выдвинутых вперед портиках и прекрасного рисунка полукруглой лоджией с кессированным полукуполом и дверью в центре, куда ведут два марша лестницы. Эта часть дворца была по желанию владельца построена из дубовых брусьев, поставленных вертикально. Тут, в самой здоровой части дома, и находилась хозяйская спальня, ибо тогда полагали, и вероятно, не без основания, что значительно полезнее для здоровья жить в деревянном, а не в каменном доме. Дом отделали с необыкновенной даже для тех расточительных времен роскошью, и истратили на него, по некоторым оценкам, более миллиона рублей. Дорогие зеркала, бронза, позолота украшали дворец, стены многих комнат покрывали редчайшие гобелены, а подоконники делались из ляпис-лазури, ценного поделочного камня (отметим, что у графа была обширная библиотека, которая поражала воображение гостей обилием средневековых книг. — Ф. Р.). Жозеф де Местр писал о дворце Разумовского, что он «превосходит все, что можно видеть в этом роде в Европе». По роскоши с дворцом соперничал обширный парк площадью более 28 десятин, раскинувшийся по обоим берегам Яузы, полный редких растений, с беседками, статуями, с целой системой прудов и каналов…»