Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6550 ( № 16 2016) Страница 19

Среди встреч дореволюционных лет судьбоносной становится знакомство с Сергеем Дягилевым – влиятельнейшим гуру модернистов, придумавшим «Русские сезоны» – балетную антрепризу, гастролировавшую в Париже, Лондоне, Монте-Карло… Открыватель гениев, Дягилев расслышал в музыке Прокофьева «истинное», взял композитора под свое крыло и ввёл его в круг передовых артистов. Прокофьев становится «своим» для Стравинского, Бенуа, Ларионова, Мясина, общается с французскими музыкантами – дирижёрами, композиторами, критиками.

Бежав из России от революции, Прокофьев, казалось, полностью ассимилировался на Западе. Имел успех в Америке, для которой создал блистательную комическую оперу «Три апельсина», поставленную в Чикаго; был принят в Европе, прочно обосновавшись с 1924 года во Франции. Балеты «Блудный сын», «Шут», «Стальной скок», поставленные у Дягилева, имели большой успех и способствовали популярности имени Прокофьева.

Но что-то подтачивало его, ему хотелось признания на Родине, у соотечественников. «Я должен вернуться. Я должен снова вжиться в атмосферу родной земли… В ушах моих должна звучать русская речь… Здесь я лишаюсь сил». И в 1927 году композитор едет на гастроли в Москву и Петербург. Его встречают как зарубежную знаменитость, почти как живого классика, – приёмы и чествования кружат ему голову. Спустя год Прокофьев вернётся с концертами вновь и будет мучительно раздумывать, пытаясь сделать правильный выбор, забыв, что «нет пророка в своём отечестве», что гостей мы привечаем, а своих – уничижаем, что не стоит путать туризм и эмиграцию.

Вернувшись в Россию в 1933 году и став «невыездным» в 1936-м, композитор в полной мере ощутил жёсткость тоталитарного режима. И, как и ранее, попробовал отгородиться от реалий внешнего мира, уйдя с головой в творчество. Балет «Ромео и Джульетта» по Шекспиру открыл в нём потрясающего лирика: нет, напор, брутальность не исчезли, но вместе с тем появились нежность, теплота, искреннее любование красотой. Сейчас эта музыка понятна и близка даже детям, с увлечением разучивающим пьесы из балета по школьной программе. Тем острее и больнее казалось неприятие современников, язвительно шутивших: «Нет повести печальнее на свете, чем музыка Прокофьева в балете».

Впрочем, сочинение в итоге получило заслуженное признание, а вот «быть свободным от общества» не получилось. Пытаясь принять реалии обретённой Родины, Прокофьев пишет патриотические полотна: кантату «К 20-летию Октября», используя знакомый каждому школьнику текст Маркса про призрак коммунизма, и «Здравицу» к 60-летию Сталина. Компромисс не уберёг всемирно известного композитора, каким, безусловно, к тому моменту был Прокофьев, от «порки»: в постановлении ЦК ВКП(б) об опере В.И. Мурадели «Великая дружба» от 10 февраля 1948 года музыка Прокофьева наряду с произведениями других крупнейших советских композиторов была объявлена «формалистической», «чуждой советскому народу». И это после того, как во время Великой Отечественной войны почти круглосуточно по радио крутили «Вставайте, люди русские!» – прокофьевский хор из кинофильма «Александр Невский», ставший одним из символов духовной мощи России…

Перед властью пришлось каяться, писать письма, декларировать верноподданнические идеи: «Я придерживаюсь того убеждения, что композитор, как и поэт, ваятель, живописец, призван служить человеку и народу. Он должен воспевать человеческую жизнь и вести человека к светлому будущему. Таков, с моей точки зрения, незыблемый кодекс искусства». Всё это давалось Сергею Сергеевичу с трудом, угнетая его морально и разрушая физически.

Болезнь сердца, которую в молодости Прокофьев преодолевал с помощью учения Christian Science, обострилась: обретение духовной и душевной гармонии оказалось невозможным. У себя на даче в Подмосковье, на Николиной Горе, он, ограниченный врачебными предписаниями и собственной немощью, продолжает вести диалог с космосом, создавая последние опусы: Девятую фортепианную сонату, Седьмую симфонию, оперу «Повесть о настоящем человеке», балет «Каменный цветок»…

« Я – проявление жизни, которая даёт мне силы сопротивляться всему недуховному», – говаривал Прокофьев в молодости. Силы иссякали, и конец наступил 5 марта 1953 года. Сергей Прокофьев по величайшей иронии судьбы ушёл из жизни в один день с Иосифом Сталиным. Пока к Колонному залу текли нескончаемые толпы горюющих по Отцу народов, горстка друзей на руках несла по Камергерскому переулку одинокий гроб с телом величайшего творца XX столетия.

Как акт восстановления справедливости и в какой-то мере покаяние – хотя музыка Прокофьева все эти годы никогда не смолкала и пользовалась почитанием во всём мире – можно воспринимать ныне официальное объявление Года Прокофьева в России. Процитируем сайт Министерства культуры: «В рамках юбилейных торжеств к 125-летию со дня рождения Сергея Прокофьева в 80 регионах пройдёт свыше 1200 мероприятий. Среди основных событий – концерты XV Московского Пасхального фестиваля, премьерное исполнение оперы «Любовь к трём апельсинам» на Приморской сцене Мариинского театра, опера «Война и мир» и балет «Иван Грозный» в Государственном академическом Большом театре России. Также в программе – постановка балета «Золушка» на сцене Екатеринбургского государственного академического театра оперы и балета, показ фильма С.М. Эйзенштейна «Александр Невский» с музыкальным сопровождением оркестра Мариинского театра на Дворцовой площади в Санкт-Петербурге, Международный форум «Прокофьев. XXI век», композиторский конкурс «Время Прокофьевых» и выставочный проект «Метод Прокофьева» Всероссийского музейного объединения музыкальной культуры имени М.И. Глинки. В рамках проекта в год 125-летия Сергея Прокофьева около музея композитора в Камергерском переулке в Москве будет установлен его памятник (скульптор А.В. Ковальчук)».

Евгения КРИВИЦКАЯ,

профессор Московской консерватории

Любви все титулы покорны

Любви все титулы покорны

Искусство / Театральная площадь / Премьера

Теги: искусство , театр , пьеса

Лопе де Вега (Вега Карпьо) писал не только замечательные пьесы и забытые сегодня стихи и романы. Своё творческое кредо он сформулировал в трактате «Новое руководство к сочинению комедий», где честно признался, что ориентируется на зрительское восприятие, то есть успех у толпы. А для этого нужно не так уж много – ловко закрученная интрига, занимательный сюжет и хорошо написанные диалоги. Впрочем, это ценилось во все времена, а плодовитый испанец не знал себе равных в искусстве сочинения комедий.

Сегодня немного подзабытый драматург вновь появился на сцене. В Театре сатиры «Собаку на сене» поставил Павел Сафонов, вахтанговец по образованию и призванию, известный своими попытками радикального осмысления классических сюжетов. Его соавторы – космический инструменталист, композитор Фаустасас Латенас, Евгения Панфилова – художник по костюмам, сценограф Мариюс Яцовскис. Благодаря усилиям последнего сцена Театра сатиры превратилась в полуразрушенную оранжерею. Это пространство, где переплелись реальность и воображение, тайна и её разгадка, диктует метафоры – от простейших сравнений с тоскующей по большому чувству героиней до усложнённых, когда любовь уравнивается с пламенем, сжигающим героиню, а сама она затушить огонь не в состоянии.

Любовные истории, рассказанные всерьёз, нынче не в моде, востребованы мелодрамы со свадьбой в финале. В спектакле Сафонова линейный сюжет чуть задвинут на второй план, на первом – режиссёр препарирует чувственную основу мироздания. В «Собаке на сене» герои только и делают, что говорят о странностях и противоречиях любви, о своих и чужих чувствах. Над чувствами смеются, ими восхищаются, их воспевают и презирают. В сложную геометрическую фигуру отношений вписаны и служанка Марсела, чьё сердце навсегда отдано Теодоро, и ухажёры Дианы, равные ей по статусу. От клоунских антре маркиза Рикардо (Михаил Владимиров) и графа Федерико (Константин Карасик) до дикого вопля обманутой Марселы (Светлана Малюкова) – такова амплитуда проявления чувств в спектакле. Но как бы хорошо ни играли актёры, как бы ни веселили публику Карасик и Владимиров, как бы ни ждала эта самая публика появления графа и маркиза, спектакль не про них. И не про искренне любящую Марселу, не про безответные чувства её страстного поклонника Фабьо (Сергей Колповский).