Игорь Танцоров - Деньги или любовь. Жертвы половой войны Страница 19

Но не надо думать, что идея самоограничения свободы чужда женщинам. Как раз наоборот! Это мужчине пришлось ей долго учиться и заодно воспитывать в себе свою социальную сущность в упорных боях за собственность, власть и выгоду. В женщине всё это развилось в процессе эволюции само собой — потому что личные отношения вообще не предполагают свободы. Правда, самоограничение, которому мужчина научился ради общего блага и выгоды других, отличается от женского, выбираемого ради выгоды своей. В мужчину боями был вколочен учёт чужих интересов. Женщине это не нужно. Она отказывается от своей свободы, когда выбирает принадлежать мужчине ради собственной безопасности, достатка и возможности растить детей. И каждый из них при этом абсолютно свободен, насколько может быть свободен человек, сам выбирающий свою судьбу.

Поэтому бесконечные попытки «освободить» женщину, нагрузив её социальным равенством, правами и ответственностью, есть не только дешёвая демагогия, но и иезуитский грабёж её истинной, природой выданной свободы. И потому гуманное общество старается лишний раз не сердить свободную женщину разговорами о её особых обязанностях.

Эмансипация — наделение всяческими правами. Новые правовые конфликты требуют новых законов и чем более эмансипировано общество, тем больше в нём всяческих правил, установлений и положений. С одной стороны, логика безудержного бюрократического роста сама требует всё новых законов, всё новых сфер регулирования. А с другой, забота о мире и дружбе среди свежеиспечённых неразумных подданных не даёт покоя государству-няньке, отчего оно стремится к максимальному контролю, засовывая свой заботливый нос далеко в личные дела, опекая, поучая и воспитывая. Как, например, решая, что можно есть, а что — нельзя. Что можно нюхать, а что — категорически запрещено. На что можно смотреть, а на что — ни в коем случае. А взамен поощряя и даже заставляя пристёгивать ремни, одевать спасательные жилеты и натягивать велосипедные шлемы.

В случае эмансипации, однако, мы имеем противоречие прав и правил. Приравнивание женщины к мужчине породило ядовитый клубок проблем, на который даже страшно смотреть. Оказалось, что наделение женщины «мужскими» правами незаметно лишает её женских. Например, право женщины быть свободной от приставаний и домогательств противоречит праву той же самой женщины быть привлекательной и соблазнительной. Право женщины на свободу от сексуального насилия противоречит её праву кокетничать, флиртовать и водить за нос. А право равной оплаты с мужчиной за всё и вся — праву требовать от мужчины оплаты за доступ к телу. Но общество эмансипированного маразма, защитив законами «мужские» права женщин, умело решает эти проблемы. Как? Очень просто. Люди сами решают свои проблемы. А если, не дай бог, доходит до суда, он всегда на стороне женщин. Так что проблем нет — идеалы равенства торжествуют.

В результате у женщин в частной жизни появилась удивительная «личная свобода», которой они не преминули воспользоваться, сводя мужские инстинктивные промахи к собственной материальной выгоде, не брезгуя и вымогательством, и прямым шантажом, что благожелательное государство-нянька окрестило «эмансипацией в половой сфере». Двусмысленность поведения, игра намёков — характерное и врождённое оружие женщины в отношениях с мужчинами. Неуклюжая попытка государства влезть в эти отношения и законодательно «упорядочить» их привела, с одной стороны, к лишению мужчины естественного права инициативы, а с другой, к лишению женщины целого арсенала средств манипуляции мужчинами и породило путаницу среди самих женщин, многие из которых вовсе не собираются маршировать от первого знакомства до постели согласно строгому юридическому протоколу. Это силовое вмешательство не только ухудшает отношения между полами, и так далеко не безоблачные, но и постоянно требует их дальнейшей детальной регламентации, уточнения «прав и обязанностей» сторон, правил поведения, инструкций и процедур. Все двусмысленности, недомолвки, недоговорённости, намёки и экивоки должны в конце концов исчезнуть из отношений равных сексуальных партнёров. Короче, апофигей бюрократического маразма, только подтверждающий простую истину — никаких особых личных прав у женщин нет и быть не может. Так же, как и у мужчин. Впрочем, у мужчин их и так нет.

Длинный государственный нос пролез и в пока остающиеся семьи и даже в святая святых — в семейную постель. Но нелепый контроль за правом женщины уклоняться от излишне частого выполнения «супружеского долга» ещё не так вреден, как контроль за «правами» детей и соответствующее лишение нормальных родителей нормальных воспитательных прав. Национализировав женщин, государство принялось за национализацию детей. Теперь сама главная нянька своей нежной рукой балует детишек, превращая их в полноценных граждан правового государства, стучащих на родителей, качающих с ними свои новообретённые «права» и вообще ни в грош не ставящих ни родителей, ни семью. И конечно, не забывая при этом неустанно печься об их сексуальном здоровье, которое в эпоху повышенной женской ценности стало одной из актуальнейших моральных тем. Что делает беспрерывный конфликт поколений одной из отличительных черт нового времени. Дети не понимают родителей. И это неудивительно, потому что сами родители себя уже не понимают.

К этим тонким материям примыкает и желанное «равноправие» в самой семье — предмет той же назойливой заботы: от домашнего насилия и разводов, до родительских прав отцов. Свободной женщине оказалось очень удобно при первых признаках семейных проблем привлекать на помощь государство. В конце концов, разве не для этого оно нужно? Конечно, для этого. Конечно, для женщины было создано социальное государство и поэтому никого не должно удивлять, что мужья там позорно отступают, по неосторожности затеяв разборки со своей слабой половиной.

Но, разумеется, было бы верхом наивности предполагать, что на этом государство-нянька остановится. Однако рассматривать все увлекательные перипетии борьбы за равноправие, сводящиеся к наделению слабого пола всё новыми правами в культуре или в политике, на рабочем месте или в очереди за пособием, в браке или только в его подготовке, нет никакой возможности. Увесистые фолианты захватывающего юридического чтива поистине никого не оставят равнодушным.

Те же читатели, кто терпеть не может их читать, наверняка имеют собственный опыт вкушения эмансипированных прав и свобод. Расширяя свободу женщины, государство вступило на скользкий путь сужения всякой иной свободы. Ужалась и свобода слова, и свобода религии, и множество других свобод, которые, как выяснилось, оскорбляют, унижают, эксплуатируют или подвергают женщин неоправданному риску. И вот уже добрая нянька приобретает черты усатого полицейского. Ширятся ряды судей, юристов, полиции. Разбухают своды законов, ужесточаются наказания, растёт вместимость тюрем.

Из этой правовой свистопляски можно сделать вывод, что есть сфера отношений, принципиально не регулируемых правом. И как нетрудно догадаться — это именно сфера любви и личных отношений. Та, которая не терпит и вмешательства посторонних денег. Право и деньги начинают применяться лишь когда отношения любви заменяются формальными. Должны применяться то есть. Поэтому то, чем занимается в интимных делах, да и в публичных тоже, государство-нянька — чистой воды сексуальный терроризм. И чтобы оправдать его, мужчина продолжает рисоваться грубым циничным насильником, а женщина доброй невинной жертвой. Этот стереотип неустанно воспроизводится во всевозможных исследованиях и документах озабоченного эмансипированного общества, рисующих ужасающее положение женщин, их унижения, притеснения и т. п. И дальнейшая борьба за вечное освобождение женщин, за их права на счастье, за их права на борьбу, на права, на борьбу за права, и главное — на защиту от самой борьбы, продолжает всемерно накаляться и неуклонно усугубляться.

Вся эта плодотворная деятельность есть не что иное, как война против остатков любви и семьи, против всей сферы личных отношений, где подобное вмешательство сродни кастету в лечении зубов. Обеспечение прав и свобод эмансипированной женщины требует непрерывного экономического и правового закабаления мужчин. Подорвав собственность мужчины на женщину, государство теперь вынуждено постоянно ограничивать права мужчин, не давая им возможности вновь обрести её и тем восстановить ценностный баланс между полами. Но это только первый фронт войны, который дополняется вторым — соблазнением женщин всё новыми материальными и правовыми подачками, разжиганием их эгоизма, эксплуатацией их уязвимых персональных качеств. Впрочем, личную дилемму женщины отложим до следующей главы.