Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6493 ( № 51 2014) Страница 19

А вот с Новым годом поздравляет нас олимпийский чемпион по вольной борьбе Александр Иваницкий. Этот стройный тяжеловес за всю жизнь ни одного очка (!) не проиграл иностранным атлетам! И – его вызывает на борцовский поединок телевизионный богатырь Виктор Балашов. После короткой схватки объявляется ничья, и немного смущённый чемпион произносит поздравления. Балашов – официальный голос державы, но в новогоднюю ночь в нём просыпалось лукавство.

Виктор Балашов, Клавдия Шульженко

24 декабря одному из лучших – Виктору Ивановичу Балашову – исполняется девяносто лет. Помним и любим его, диктора, актёра, фронтовика! Здоровья вам, Виктор Иванович, и новых встреч с нами – быть может, не только в воспоминаниях о старых добрых временах.

Самый благородный голос советского телевидения звучал не только в программе «Время», но и в авторских передачах о Великой Отечественной: «Победители», «Клуб фронтовых друзей». А в «Огоньках» он веселился, озоровал и умело преподносил вереницу волшебниц «Голубого огонька» во главе с Валентиной Леонтьевой.

В прямом эфире сочинял первые стихи Нового года Роберт Рождественский. Провозглашал тосты за женщин Расул Гамзатов. Улыбались молодым певицам молодые, но уже легендарные космонавты начиная с Юрия Гагарина. А Трус, Балбес и Бывалый норовили выпить лишку, подначивая музыкантов Эдди Рознера. На одном из огоньков участники играли в операторов – и Бабаджанян наводил камеру на Магомаева, когда певец-азербайджанец пел песню композитора-армянина. Искусство выше национальных предрассудков – в те времена это считалось прописной истиной. Кто знал тогда, что в 1987-м едва ли не всех нас потянет в сторону одичания?

Неизменно звучал в «Огоньках» чистый фольклорный голос России – без саксофонов, под балалайки и баяны. Тогда не принято было коверкать интонацию на американский лад. Накануне 1964-го Тамара Стрелкова спела «Ой, снег-снежок», а подхватили её песню шутники, очень серьёзные частушечники Павел Рудаков и Станислав Лавров. На тот же мотив они дали жару: «Эх, снег-снежок, белая метелица. Пишем-пишем, а Госплан не мычит, не телится». Иногда в прямом эфире случалось непредвиденное: как в любом хорошем застолье. Ведущий ещё что-то говорит – а уже звучит песня. И певец Горовец, покачиваясь, под гром хлопушек начинает исполнять фривольную «Дилайлу», которую на всякий случай объявил как «мальтийскую народную». Пожалуй, в тот вечер гости «Огонька» пили не только бутафорское шампанское. Певцы в те годы на концертах неизменно пели вживую, но в телеревю без фонограммы не обойтись.

В конце 70-х шеф телевидения С.Г. Лапин создавал телевидение «для людей и про людей». За столиками новогоднего «Огонька» стало больше передовиков производства. Строители, колхозники, токари, чабаны – разнообразная публика. Да, причёсанные, да, с заученными тостами, но как они искренне смущались. И страна видела в телевизионном зеркале себя, а не гламурное зазеркалье. Вольнодумцев это раздражало – что ж, в наше время они, вероятно, удовлетворены. У нас ведь нынче как? Артисты и продюсеры извиваются у микрофонов и они же улыбаются друг другу за столиками. И – чтоб духу рабочего не было! В 1990 году, помимо пролетариата, из новогодних концертов практически изгнали классику и хореографию. А мусорные шлягеры вскоре уничтожили и саму форму «Огонька».

Возобновил стилистику классического «Голубого огонька» Михаил Швыдкой, в то время сменивший Николая Сванидзе на посту генерального директора ВГТРК. Сванидзе к истории «Голубого огонька» не имеет прямого отношения, мы его упомянули по большому счёту просто для красоты. Притихшая от кризиса Россия встречала новый 1999-й. Кусок в горло не шёл, но на ВГТРК снова появился знакомый фон с Шуховской башней. Правда, рабочих за столиками не было, зато вспомнили про космонавтов, позвали Георгия Гречко и Алексея Леонова. Вместо Лемешева, Магомаева и Рубана запел Жириновский. Какие времена – такие и премьеры. В первом выпуске возоб­новлённого «Огонька» главный либерал-демократ страны предстал эдаким фертом в окружении танцующих Дедов Морозов и сбацал песню Исаковского и Блантера «Летят перелётные птицы». Пел громко и фальшиво. Но Швыдкой с продюсером Акоповым не сомневались: пуб­лика жаждет почаще видеть на экране Жириновского, Хакамаду и самого Швыдкого. Они не сомневались: именно в такой компании бывшему советскому народу сподручнее веселиться до упаду. Что это было – самонадеянность или заказ на популя­ризацию власти хоть тушкой, хоть чучелком? Беда в том, что это выглядело как «пир во время чумы». Да и художественный уровень начальственных реприз оставлял желать Райкина и Мирова с Новицким. Вообще-то все эти сановитые господа – и даже артистичный Швыдкой – напоминали в праздничном эфире Огурцова из той же «Карнавальной ночи». Но неудачные шаблоны навязчиво повторялись – из года в год. Вот так и политика у нас переплетается с шоу. Получается расточительно и бестактно.

Грустно, что не сохранились (или пока что не найдены?) записи новогодних «Огоньков» с 1971 по 1981-й год. Не худшее было десятилетие, а плёнка пошла в распыл. Зато первые «Огоньки» и новогодние телеревю 1980-х переизданы на DVD, размещены в интернете и время от времени появляются в эфире на каналах «Ностальгия» и «Время» и без зрительского внимания не остаются. Сегодня, как в 98-м, общество будет испытывать разочарование в современной коммерции – а значит, биржевые котировки архивных записей утраченного мира возрастут. Плёнку, наверное, можно отреставрировать, а чёрно-белое обаяние не выветривается. В чём тут военная тайна? В целомудренности и простодушии? Да, этого червонного золота тогда было больше. В профессионализме и таланте? Несомненно. Фиктивным артистам в СССР дороги не было: тогда успех строился не на проплаченной рекламе модных «проектов». Но не состоялось бы новогоднее волшебство, кабы не было[?] ну, что ли, народного единства по ту и эту сторону экрана. Современное телевидение построено иначе: крепостные с восторгом и любопытством глазеют на бар. В праздничных бокалах у звёзд советского эфира вместо игристого вина, как правило, плескалось ситро, но в гримёрке они открывали ту же «Столичную» и то же самое «Советское шампанское», что и их зрители. Дело-то, конечно, не в горячительном. Это и есть доброе новогоднее братство, которое не терпит при­творства.

Теги: Новый Год , Голубой огонек

Больше плюрализма?

На Первом канале произошло знаковое событие. Гостем и участником программы "Политика" стал украинский депутат, председатель Одесского областного совета Алексей Гончаренко.

Об этом господине можно сказать, что он обычный прохвост, популист и приспособленец (из Партии зелёных транзитом через «Партию регионов» в «Блок Петра Порошенко»), однако в историю он вошёл своим непосредственным участием в одесских событиях 2 мая.

В тот день он сам и рассказал о своём участии в преступлении. Кадры из программы «Шустер-лайф» показывали неоднократно, есть они и в Сети. Гончаренко сам ведёт съёмку на пожарище, азартно комментирует: «Это горят остатки лагеря сепаратистов на Куликовом поле[?]» - и в студии Шустера зрители отзываются радостными аплодисментами. Потом Гончаренко рассказывает о сожжённых в Доме профсоюзов, даёт, по существу, признательные показания, ещё не понимая толком масштабов трагедии.

Позже в Сети появились инфернальные фото, где Гончаренко снимает на телефон трупы погибших одесситов, пиарится на фоне жертв трагедии. Он объяснял: фотографии были сделаны в назидание «сепаратистам», чтобы они понимали, к чему приводит участие в протестных акциях «под флагом чужого государства»…

Ну а вообще милый парень из интеллигентной одесской семьи, медицинское образование получил в родном городе, экономическое – в Москве, настойчиво делал карьеру, пока политическая конъюнктура не потребовала от него стать упырём.

Степень его вины должно устанавливать следствие, разобраться, был ли он просто среди организаторов массового убийства или убивал собственными руками.

Ещё в октябре Следственный комитет России возбудил дело по событиям в одесском Доме проф­союзов, поэтому было бы вполне логично увидеть приехавшего в Россию Гончаренко в Бутырке, однако он оказался на Первом канале.

Один из участников программы попытался привлечь внимание к фигуре одиозного гостя, однако мало кто из зрителей понял из сбивчивых, эмоциональных реплик, о чём, собственно, речь. Правда, Гордон что-то всё-таки хотел предъявить Гончаренко, даже назвал его «тварью», но по обрывкам фраз ведущего можно было понять единственное – претензия у Александра Гариевича личного плана, мол, ему теперь в родной город не попасть…