Эксперт Эксперт - Эксперт № 14 (2014) Страница 19

Почему России не нужна еще одна революция Ольга Власова

section class="box-today"

Сюжеты

Вокруг идеологии:

Академия: интрига сохраняется

Целевой рост не достигнут

Приветственное слово

/section section class="tags"

Теги

Вокруг идеологии

Политика

оппозиция

Долгосрочные прогнозы

/section

Борьба с государством и со страной под видом борьбы за свободу — застарелая проблема отечественного либерализма, стоившая России двух исторических обвалов. Впрочем, сегодня у нас есть все шансы избежать повторения ошибок прошлого

Произошедший на Украине под либеральными и националистическими лозунгами переворот произвел необыкновенное по своей силе воздействие на российских либералов. Страсти среди его сторонников так накалились, что брат пошел на брата, а муж на жену, если, не дай бог, она радуется возвращению Крыма или же скептически отзывается о моральных качествах революционного киевского правительства. Российские либералы с завистью смотрят на соседей и вслух мечтают о приходе революции — и поддерживающего ее Запада — в Россию. Чаянья современных борцов с режимом удивительным образом напоминают мотивы одновременно и русских революционеров начала ХХ века, и советских диссидентов.

Смердяковская правда

Если современным либералам сказать, что по существу они есть не кто иные, как русские революционеры разного толка, боровшиеся с «кровавым царским режимом» в XIX и в начале XX века, они оскорбятся. Ведь большинство из них считают себя как раз противниками победившего большевизма и порожденного им СССР. Между тем если бы либералы занялись настоящим изучением истории своей страны, то они бы обнаружили, что русские революционеры в массе своей вовсе не были коммунистами, а являлись либералами разных оттенков. Они не стремились к победе пролетариата, они выступали за прогресс в широком понимании этого слова: за свержение или хотя бы ограничение монархии, за политические и экономические реформы, права человека. То есть вещи полезные и нужные. Почему же полученным результатом была октябрьская революция, страшная гражданская война, приведшая к разрушению всей экономической основы, созданной Российской империей, и диктатура большевиков, в результате которой и последующих репрессий была выслана или уничтожена наиболее активная часть нашего населения?

figure class="banner-right"

figcaption class="cutline" Реклама /figcaption /figure

Причин было несколько. Русские либералы так увлеклись ненавистью к режиму (это мы видим и сейчас), что и сама Россия им стала ненавистна. Противопоставление своей убогости западной развитости играет с нашими либералами злую шутку: они начинают ненавидеть себя как народ и активно хотят превратиться в кого-то другого. Часто наши либералы не замечают важной грани перехода от «я хочу быть собой, но хочу развиваться и учиться лучшему у других народов» к «я уже не хочу быть собой, я хочу стать другим народом (желательно западноевропейским или даже американским)».

Но как только ты начинаешь ненавидеть себя самого и стремишься отказаться от собственной национальной личности, ты превращаешься из реформатора своей страны в разрушителя. Именно это происходит в который раз с нашими российскими либералами: они не чувствуют границы перехода. Это удивительное свойство большинства русских либералов было отмечено еще Достоевским, когда он говорил о странной метаморфозе, происходящей с российскими либералами, когда они переходят от борьбы с пороками своей страны к борьбе с самой страной (в «Бесах» Достоевский фактически поставил знак равенства между русским либералом и революционером).

«…Поднимется в России лакей и в час великой опасности для нашей родины скажет: “Я всю Россию ненавижу”, “я не только не желаю быть военным гусаром, но желаю, напротив, уничтожения всех солдат-с”. На вопрос: “А когда неприятель придет, кто же нас защищать будет?” бунтующий лакей ответил: “В двенадцатом году было великое нашествие императора Наполеона французского первого, и хорошо, как бы нас тогда покорили эти самые французы: умная нация покорила бы весьма глупую-с и присоединила к себе. Совсем даже были бы другие порядки”». Подобная интерпретация Бердяевым смердяковской сущности русского либерализма до невероятности напоминает позицию многих сегодняшних либералов. Во-первых, в оценке ими роли России во Второй мировой войне. Они говорят, что и не было бы никакой беды, если бы Гитлер захватил тогда Россию, так как советский и фашистский режимы были одинаковы, зато мы сейчас были бы частью западного мира. Во-вторых, в действительно лакейском равнодушии к сохранению себя как независимого и самоуправляемого исторического народа.

Изрядная часть нашей либеральной интеллигенции не видит для себя никакой беды в том, чтобы отказаться от попыток (на протяжении всей российской истории, по их мнению, ни к чему хорошему не приводивших) самостоятельного управления страной. «В самом деле, — говорят они, — ну что страшного тогда произойдет? Запад позаботится, чтобы у нас было некоррумпированное правительство, мы сможем ездить в Европу без виз, беспошлинно покупать европейские товары. Мы будем свободны (правда, в пределах понимания нового “хозяина”), и даже обретенная свобода слова нам не понадобится, потому что будет все можно и протестовать будет не против чего (а против власти самого законного римского Кесаря кто же будет протестовать?). А если мы лишимся Сибири с ресурсами или там еще чего в этом процессе, то это даже хорошо. Зачем нам героические рывки по освоению Севера или космоса? Это было выдумкой бесчеловечной советской идеологии. Это, наоборот, мешает человеку сытно есть, мягко спать и жить своей маленькой жизнью».

Даже если не принимать во внимание тот факт, что изрядная часть российского населения все-таки не готова закрыть Россию как независимый цивилизационный проект (при всех его недостатках, в нем были и есть уникальные достижения человеческого духа) в обмен на гарантированный кров и похлебку, либеральный обыватель глубоко ошибается, надеясь, что при переходе во внешнее управление он сможет улучшить или даже сохранить на прежнем уровне свои доходы.

Приблизиться к солнцу

Сохранить на прежнем уровне, а тем более увеличить потребление при утрате суверенитета не получится по нескольким причинам. Известный американский социолог Иммануил Валлерстайн описал непреложную систему распределения мировых доходов. Западные страны, находящиеся в центре капитала и технологий, имеют высший уровень жизни и качества населения (там требуются не только гостиничные менеджеры, но и инженеры для строительства космических кораблей, и химики и биологи для разработки новых лекарств). Страны периферии практически обречены поставлять в центр сырье и дешевый человеческий труд, страны же полупериферии, к которым относится и Россия, находятся в подвижном состоянии, имея возможность (при приложении определенных усилий) вырваться вперед или откатиться назад из-за аморфности элит и населения. Для того чтобы выйти на другой уровень развития и приблизиться к центру, любая полупериферийная страна должна предпринимать колоссальные, почти героические усилия. Никакой другой путь, описываемый либералами (просто расслабиться и жить), не может привести к реальному приближению к технологическому центру миросистемы, наоборот, отказ от приложения серьезных усилий к развитию чреват скатыванием в абсолютную сырьевую периферию.

Картина П. П. Соколова-Скаля «Штурм Зимнего дворца». 1936–1940

РИА Новости

При этом усилия для развития может прикладывать только национальная элита, заинтересованная в росте собственного и общего благосостояния. Никогда иностранный игрок не будет развивать территорию, доставшуюся ему в управление.

Внешняя сторона, под чей протекторат ты попадаешь, совершенно не заинтересована в твоем развитии. Даже если взять во внимание страны Восточной Европы, вступившие в ЕС десять лет назад, то результат выглядит не слишком утешительно. Фактически экономики этих стран были вмонтированы в окраину общего европейского хозяйства на выгодных для центра условиях. Западноевропейским компаниям не нужны были сильные конкуренты, поэтому весь неугодный бизнес был просто закрыт после покупки. Если не брать Польшу, сумевшую выторговать себе особые условия, то в Чехии, Венгрии, Румынии и прибалтийских странах 90% населения понизили свой статус и уровень жизни, в то время как лишь 10% сохранили свой достаток и только 1% действительно получил выгоды от произошедшего. Помимо всего прочего происходит снижение качества населения, в связи с тем что в этих странах больше не требуется рабочая сила сложных специальностей, а самым востребованным образованием теперь является гостиничный бизнес.