Массимо Ливи Баччи - Демографическая история Европы Страница 2

Вторая общая черта ограничивающих факторов — то, что они неизменны (пространство, климат, болезни) или изменяются медленно (земля, источники энергии, продовольствие, система расселения). Неизменность нельзя понимать буквально, ибо и пространство может быть создано (например, путем мелиорации) или разрушено (эрозией), и климат имеет длительные циклы, и возбудители заболеваний видоизменяются, меняется их вирулентность. Пожалуй, они неизменны лишь на отрезке времени, на котором проявляется демографическое поведение человека: в течение жизни одного поколения, одного индивида. Вообще ограничивающие факторы относительно устойчивы, человек своими силами может изменить их воздействие только за очень длительный срок. Ясно, что количество продовольствия, сырья, источников энергии можно увеличить за счет освоения новых земель, технического развития и внедрения новых технологий; что негативное влияние климата можно ослабить, строя соответствующие жилища и изготовляя соответствующую одежду; что от болезней и эпидемий можно защититься, предотвращая их передачу и распространение. Но и освоение новых земель, и развитие техники, и приспособление к климату, и меры против болезней не происходят в одночасье, а требуют долгого времени. В короткие и средние по продолжительности периоды (но нередко также и в длительные) население должно «приспосабливаться» к ограничивающим факторам, как-то сосуществовать с ними.

Процесс приспособления предполагает гибкие способы поведения, позволяющие соотносить быстроту прироста и численность населения с вышеописанными ограничивающими факторами. В некоторых случаях такое соотношение возникает автоматически, в других его определяет общество, а иногда оно является следствием осознанного выбора. Пример автоматической адаптации — снижение веса и роста людей во время продовольственных кризисов. До некоторых пределов такая адаптация не наносит вреда физическим показателям, здоровью и не влияет на ожидаемую продолжительность жизни. За этими пределами недоедание, естественно, приводит к росту смертности, которая может проявляться избирательно (и в таком случае положительно влиять на ожидаемую продолжительность жизни следующих поколений), но которая по определению противоречит процессу адаптации. Другой пример адаптации — почти автоматической, во всяком случае, не зависящей от воли человека, — это приобретение временного или постоянного иммунитета к некоторым болезням, таким как корь или оспа, или же длительное сосуществование возбудителя болезни и человека, ее носителя, приводящее к «смягчению» недуга, бывшего вначале смертоносным (так произошло, например, с сифилисом).

Но самые интересные факторы, оказывающие наибольшее влияние на уровень естественного прироста, — это изменения демографического поведения, связанные с осознанным выбором, как индивидуальным, так и коллективным. Эти факторы, ускоряющие или замедляющие прирост населения, хорошо известны демографам: брачность, «узаконивающая» воспроизводство; уровень рождаемости, обусловленный как естественными причинами (например, длительностью выкармливания), так и волей человека (аборты, контроль над рождаемостью); перемещения и миграции, влияющие на географию расселения людей и на их численность.

В этой работе рассматривается динамика за длительный период: мы попытаемся проследить, как сказываются на протяжении нескольких веков две разные, но тесно связанные между собой группы явлений. Первая — система ограничивающих факторов, которая обусловливает демографические феномены и сводится к трем основным компонентам: пространство и наличие свободных земель, производство продовольствия и режимы питания, эпидемиологическая картина. Вторая относится к способам функционирования демографической системы, точнее, различных ее типов. Компоненты системы — брачность, рождаемость и воспроизводство, смертность, мобильность и миграция — взаимозависимы и подчинены определенным закономерностям. От закономерностей функционирования демографической системы зависит динамика численности населения, скорость изменений его структуры, плотности и оседлости. Система ограничивающих факторов, как уже говорилось, является достаточно жесткой не потому, что они неизменны (например, эпидемиологическая картина весьма нестабильна), но потому, что человеку для ее изменения требуется очень длительный срок. А демографическая система не задана раз и навсегда — она во многом зависит от меняющегося со временем адаптационного выбора населения.

Демографическое развитие за тысячу лет

Оценки общей численности населения Европы базируются на более-менее надежных индуктивных данных только с конца Средневековья. На рисунке 1.1 представлена ее динамика, относительно которой мнения ученых в основном сходятся. Вместе с тем, по мере отдаления в прошлое точность значений уменьшается. Самый полный, обширный и доступный из дошедших до нас документов — «Domesday Book»[1], кадастровая опись 1086 г., охватывающая почти всю территорию современной Англии; эта опись содержит также подсчет жителей, что позволяет оценивать численность тогдашнего населения в 1,1 млн чел., плюс-минус 20 %. Очевидно, что для других районов, данные о которых менее полны или вообще отсутствуют, оценки еще более приблизительны. На рисунке 1.1 указаны также некоторые ограничивающие факторы и способы адаптации, которые в длительной перспективе способствовали естественному приросту населения.

Основные черты развития народонаселения Европы установлены с достаточной степенью точности, мы еще вернемся к ним и рассмотрим их подробнее. Несомненно, наблюдался сильный прирост населения с начала тысячелетия и по XIII в., о чем свидетельствуют освоение новых земель, массовое расселение, особенно к востоку от Эльбы и Одера, основание тысяч новых замков и деревень и увеличение площади главных городов (см. гл. 2). Многие данные неопровержимо доказывают, что к концу XIII в. этот прирост замедляется, и связано это замедление с тем, что под давлением все увеличивающегося населения снижается урожайность на недавно освоенных землях, учащаются продовольственные кризисы — так, например, около 1320 г. Европу поразил голод, — а следовательно, и кризисы демографические. Последствия чумы, пришедшей в Европу в конце 1347 г., отражены во множестве достаточно надежных источников. Волны эпидемии, которая пошла на спад лишь в первой половине XV в., значительно уменьшили численность населения континента. В этот период отмечается ее минимальное значение — спорной является лишь точная оценка. Во время последующего роста, который продолжался добрых полтора века, показатели, имевшие место до чумы, были превзойдены; вновь началось заселение свободных пространств и их усиленное освоение; потоки переселенцев вновь устремились на восток континента. С открытием Америки население Европы впервые начало уменьшаться из-за такого фактора, как эмиграция. Стала гуще сеть городов. Этот подъем обрывается к концу XVI в. и переходит в кризис XVII века, обусловленный Тридцатилетней войной, новой эпидемией чумы и все чаще случающимися продовольственными кризисами. В следующем столетии, с началом Нового времени, чума в Европе исчезает; индустриализация открывает доступ к новым источникам энергии, увеличивается производство ресурсов; открываются великие пути — на запад в Америку, но также и на восток, к Уралу и за Урал, — обеспечивающие отток человеческих ресурсов и приток ресурсов материальных.

К этой достаточно общей картине, которой мы пока будем придерживаться, необходимо добавить несколько уточнений. Первое касается направлений заселения (под заселением здесь понимается не только демографический прирост, но и увеличение плотности населения и интенсивность использования пространств). За очень длительный период времени можно проследить два направления заселения: первое с юго-востока на север и северо-запад, от первоначального ядра в восточном Средиземноморье к берегам Атлантики; второе — с запада на восток, вдоль оси, по которой происходит постепенное перемещение народов по континенту — из сердца Европы к просторам Польши и России. Второе уточнение касается последовательного изменения роли Европы, которая в Средние века импортировала население, в Новое и Новейшее время экспортировала его, а к концу тысячелетия вновь начала импортировать. И наконец, третье уточнение относится к темпу демографического прироста за длительный период, который легко проследить на рисунке 1.1. Разделив тысячелетие на три основных периода демографического развития, границы между которыми обозначены фазами застоя или спада (первый — до затухания эпидемии чумы; второй — до конца кризисного XVII в.; третий — до наших дней, когда наблюдается отсутствие прироста или спад), можно увидеть, что темпы развития в эти периоды весьма несхожи: в первый (с 1000 по 1400 г.) и второй (с 1400 по 1700 г.) периоды население выросло менее чем вдвое, а в третий (с 1700 по 2000 г.) его численность увеличилась почти в шесть раз.