Лев Троцкий - Перманентная революция Страница 2

– Но неужели же вы считаете, – возражали мне десятки раз Сталины, Рыковы и все прочие Молотовы 1905-1917 г.г., – что Россия созрела для социалистической революции? На это я неизменно отвечал: нет, этого я не считаю. Но мировое хозяйство в целом, и прежде всего европейское, вполне созрело для социалистической революции. Приведет ли диктатура пролетариата в России к социализму или нет – каким темпом и через какие этапы, – это зависит от дальнейшей судьбы европейского и мирового капитализма.

Таковы основные черты теории перманентной революции, как она сложилась уже в первые месяцы 1905 г. После того успели совершиться три революции. Русский пролетариат поднялся к власти на могучей волне крестьянского восстания. Диктатура пролетариата стала в России фактом прежде, чем в какой-либо из несравненно более развитых стран мира. В 1924 году, т. е. через семь лет после того, как исторический прогноз теории перманентной революции подтвердился с совершенно исключительным могуществом, эпигоны открыли против этой теории бешеную атаку, выдергивая отдельные фразы и полемические реплики из моих старых работ, основательно мною самим к этому времени позабытых.

Тут уместно напомнить, что первая русская революция разразилась через полвека с лишним после полосы буржуазных революций в Европе, и через 35 лет после эпизодического восстания Парижской Коммуны. Европа успела отвыкнуть от революций. Россия вообще их не знала. Все проблемы революции ставились заново. Не трудно понять, как много неизвестных и гадательных величин заключала для нас тогда будущая революция. Формулы всех группировок были своего рода рабочими гипотезами. Нужна полная неспособность к историческому прогнозу и полное непонимание его методов, чтобы теперь, задним числом, рассматривать анализы и оценки 1905 г., как если б они были написаны вчера. Я часто говорил себе и друзьям: не сомневаюсь, что в моих прогнозах 1905 г. были большие пробелы, которые не трудно вскрыть теперь задним числом. Но разве мои критики видели лучше и дальше? Не перечитывая долго своих старых работ, я заранее готов был считать пробелы их гораздо более значительными и важными, чем они были на деле. В этом я убедился в 1928 г., во время своей ссылки в Алма-Ата, когда вынужденный политический досуг дал мне возможность перечитать с карандашом в руках свои старые работы по вопросу о перманентной революции. Я надеюсь, что из дальнейшего и читатель в этом убедится полностью.

В рамках этого введения необходимо, однако, дать по возможности точную характеристику составных элементов теории перманентной революции и главных возражений против нее. Спор настолько расширился и углубился, что стал охватывать в сущности все важнейшие вопросы мирового революционного движения.

Перманентная революция, в том смысле, какое Маркс дал этому понятию, значит революция, не мирящаяся ни с одной из форм классового господства, не останавливающаяся на демократическом этапе, переходящая к социалистическим мероприятиям и к войне против внешней реакции, революция, каждый последующий этап которой заложен в предыдущем, и которая может закончиться лишь с полной ликвидацией классового общества.

В интересах рассеяния того хаоса, который создан вокруг теории перманентной революции, представляется необходимым расчленить три ряда идей, которые сочетаются в этой теории.

Во-первых, она охватывает проблему перехода от демократической революции к социалистической. Таково в сущности историческое происхождение теории.

Понятие перманентной революции было выдвинуто великими коммунистами середины XIX века, Марксом и его единомышленниками, в противовес демократической идеологии, которая, как известно, претендует на то, что с установлением «разумного», или демократического государства, все вопросы могут быть разрешаемы мирным, реформистским или эволюционным путем. Буржуазную революцию 48-го года Маркс рассматривал лишь, как непосредственное вступление к пролетарской революции. Маркс «ошибся». Но ошибка его имела фактический, а не методологический характер. Революция 1848 года не перешла в социалистическую революцию. Но именно поэтому она и не закончилась демократией. Что касается германской революции 1918 года, то это вовсе не демократическое завершение буржуазной революции: это обезглавленная социал-демократией пролетарская революция; вернее сказать, это буржуазная контрреволюция, вынужденная, после победы над пролетариатом, сохранить лже-демократические формы.

Вульгарный «марксизм» выработал схему исторического развития, согласно которой каждое буржуазное общество раньше или позже обеспечивает себе демократический режим, после чего пролетариат, в обстановке демократии, постепенно организуется и воспитывается для социализма. Самый переход к социализму мыслился при этом не одинаково: открытые реформисты представляли его себе в виде реформистского заполнения демократии социалистическим содержанием (Жорес). Формальные революционеры признавали неизбежность революционного насилия при переходе к социализму (Гэд). Но и те и другие рассматривали демократию и социализм по отношению ко всем вообще народам и странам, как два, не только совершенно раздельных, но и далеко друг от друга отстоящих этапа в развитии общества. Такое представление было господствующим и у русских марксистов, которые в период 1905 года принадлежали в общем к левому крылу Второго Интернационала. Плеханов, блестящий родоначальник русского марксизма, считал идею диктатуры пролетариата в современной нам России бредовой. На той же точке зрения стояли не только меньшевики, но и подавляющее большинство руководящих большевиков, в частности все без исключения нынешние руководители партии, которые были в свое время решительными революционными демократами, но для которых проблемы социалистической революции, не только в 1905 году, но еще и накануне 1917 года, были смутной музыкой отдаленного будущего.

Этим идеям и настроениям теория перманентной революции, возрожденная в 1905 году, объявляла войну. Она показывала, как демократические задачи отсталых буржуазных наций непосредственно ведут в нашу эпоху к диктатуре пролетариата, а диктатура пролетариата ставит в порядок дня социалистические задачи. В этом состояла центральная идея теории. Если традиционное мнение гласило, что путь к диктатуре пролетариата лежит через долгий период демократии, то теория перманентной революции устанавливала, что для отставших стран путь к демократии идет через диктатуру пролетариата. Этим самым демократия становится не самодовлеющим режимом на десятки лет, а лишь непосредственным вступлением к социалистической революции. Они связываются друг с другом непрерывной связью. Между демократическим переворотом и социалистическим переустройством общества устанавливается таким образом перманентность революционного развития.

Второй аспект «перманентной» теории характеризует уже социалистическую революцию, как таковую. В течение неопределенно долгого времени и в постоянной внутренней борьбе перестраиваются все социальные отношения. Общество непрерывно линяет. Один этап преобразования непосредственно вытекает из другого. Процесс этот сохраняет по необходимости политический характер, т. е. развертывается через столкновения разных групп перестраивающегося общества. Взрывы гражданской войны и внешних войн чередуются с периодами «мирных» реформ. Революции хозяйства, техники, знания, семьи, быта, нравов, развертываются в сложном взаимодействии друг с другом, не давая обществу достигнуть равновесия. В этом перманентный характер социалистической революции, как таковой.

Международный характер социалистической революции, составляющий третий аспект теории перманентной революции, вытекает из нынешнего состояния экономики и социальной структуры человечества. Интернационализм не есть отвлеченный принцип, но лишь теоретическое и политическое отражение мирового характера хозяйства, мирового развития производительных сил и мирового размаха классовой борьбы. Социалистическая революция начинается на национальной почве. Но она не может на ней закончиться. Сохранение пролетарской революции в национальных рамках может быть лишь временным режимом, хотя бы и длительным, как показывает опыт Советского Союза. Однако, при изолированной пролетарской диктатуре противоречия, внешние и внутренние, растут неизбежно вместе с успехами. Оставаясь и далее изолированным, пролетарское государство в конце концов должно было бы пасть жертвой этих противоречий. Выход для него только в победе пролетариата передовых стран. С этой точки зрения национальная революция не является самодовлеющим целым: она лишь звено интернациональной цепи. Международная революция представляет собою перманентный процесс, несмотря на временные снижения и отливы.

Борьба эпигонов направлена, хоть и не с одинаковой отчетливостью, против всех трех аспектов теории перманентной революции. Иначе и быть не может, так как дело идет о трех нерасторжимо-связанных частях целого. Эпигоны механически отделяют демократическую диктатуру от социалистической. Они отделяют национальную социалистическую революцию от международной. Завоевание власти в национальных рамках является для них по сути дела не начальным, а заключительным актом революции: дальше открывается период реформ, приводящих к национальному социалистическому обществу.