Роджер Киран - Продавшие социализм: Теневая экономика в СССР Страница 2

У профсоюзов существовали реальные права в деле разрешения всех проблем, споров и конфликтов на рабочем месте. Они могли отменять неправомерные приказы об увольнениях и даже обладали правом отзывать руководящих функционеров с занимаемых должностей.

Все цены в стране подлежали государственному регулированию. Цены на основные товары, пищевые продукты и на жилье дотировались крупными субсидиями со стороны государства. Суммы за наем жилья составляли не больше 2–3 % бюджета среднестатистической семьи, а вместе с платой за воду и другие удобства не превышали 4–5 %. Возможности получения жилья распределялись в основном в зависимости от потребности граждан. Вместе с тем была, конечно, и практика концентрации в определенных районах соответствующего жилфонда, предназначенного для функционеров высшего руководства страны. В повседневной жизни, однако, вполне нормальной практикой считалось, если директора предприятий, медицинские сестры, университетские преподаватели, дворники и рабочие жили рядом, зачастую на одном и том же этаже, в одном и том же доме.

Проводимая правительством политика на всестороннее повышение уровня жизни в стране, как правило, предусматривала широкую гамму мероприятий, направленных на культурное и интеллектуальное развитие личности. Государственные субсидии книжному делу, газетам, сценическим искусствам и т. д. держали цены на их продукцию на уровнях, близких к минимальным. Прямым результатом такой политики являлись, например, многочисленные личные библиотеки, которые часто можно было увидеть и в домах рабочих. По статистике, у каждой семьи в Советском Союзе была подписка хотя бы на четыре периодических издания в год. По данным ЮНЭСКО (специализированной Организации ООН по делам экономики, социальной политики и культуры), граждане СССР читали больше книг и смотрели больше фильмов, чем какой бы то ни было из остальных народов мира. Число посетителей музеев каждый год равнялось почти половине всего населения страны, а общая численность зрителей и слушателей в театрах, концертных залах и на других событиях культурной жизни нередко превышало число всего населения государства. Повышение уровня грамотности и уровня жизни самых отсталых районов Союза было объектом специальных усилий государственной политики. Целенаправленно поддерживалось развитие собственной культуры более ста отдельных национальных групп и народностей по всей территории СССР. До 1917 года, например, только один из 500 жителей Киргизии мог читать и писать. За 50 лет советской власти почти все население этой республики стало грамотным.

В своем труде «Состояние и перспективы развития классовой структуры советского общества» социолог из США Альберт Шимански делает анализ целого ряда исследований западных ученых, посвященных советской политике в области доходов, их распределения и состояния уровня жизни в стране. В ходе своей работы он пришел к выводу, что признанные и известные представители искусства и литературы, профессора и ученные, а также высшие руководители страны составляют категорию наиболее высокооплачиваемых слоев и групп населения. Однако потолок их доходов не превышал 1200–1500 рублей в месяц. В то же время зарплата высокопоставленных государственных служащих составляла около 600 рублей в месяц. Директора предприятий получали 190–400 рублей, а рабочие в среднем — около 150 рублей.

Стало быть, уровень наибольших доходов в СССР был примерно в десять раз выше средних доходов рабочих. За тот же исследуемый период разница в доходах высших служащих корпораций и рабочих в США составляла 115 раз.

Существование социальных различий в советском обществе порождало, конечно, определенные критические настроения. Несомненно, людям не нравились привилегии материального характера для высокопоставленных служащих и руководителей, их магазины и системы специального снабжения товарами, государственные легковые машины, дачи и прочее. И все же существование этих различий было не в состоянии приуменьшить или отменить общую тенденцию развития советского общества в сторону все возрастающего социального равенства и гармонии. (В то же время общее развитие США шло в совершенно противоположном направлении. К примеру, к концу 90-х годов размеры жалований высших корпоративных руководителей превосходили средний уровень заработков рабочих уже в 480 раз.)

Конечно, в СССР были свои проблемы в области социальной справедливости и распределения доходов. Они усугублялись и дополнительно обострялись и некоторыми тенденциями к неоправданной уравниловке в трудовом вознаграждении за разный объем и качество труда. О них речь еще пойдет далее.

Вместе с тем следует еще раз подчеркнуть, что в историческом плане никакому другому государству, кроме СССР, никогда и нигде не удавалось достичь столь высокой степени социального равенства и гомогенности (однородности по составу, свойствам, происхождению) при одновременном впечатляющем росте уровня жизни практически для всех слоев и групп населения. Решающей предпосылкой для такого развития была экономическая политика советского государства, проводимая в условиях общенародной собственности на средства производства и системы единого экономического планирования.

Существование этих условий и предпосылок делало возможным, например, постоянное применение таких мер в области формирования цен, вследствие которых цены на товары класса люкс, как правило, всегда устанавливались на уровнях, намного превышающих их стоимость. Одновременно с этим, товары первой необходимости всегда и везде предлагались по ценам ниже их действительной стоимости. Таким образом, кроме всего прочего, осуществлялось и своего рода вторичное перераспределение денежной массы и средств более высоко оплачиваемых социальных групп в сторону интересов широких слоев населения.

Формирование, функционирование и развитие целого ряда общественных и социальных фондов потребления составляли другую, очень существенную, исключительно социалистическую характеристику собственно экономических рычагов существования и действия системы советского социализма.

С последствиями и результатами существования и действия этих фондов граждане СССР и других стран социалистической общности непосредственно сталкивались буквально на каждом шагу своей жизни. Общественный транспорт и основные продукты питания по символическим ценам, бесплатные и общедоступные здравоохранение и образование, отдых, забота о материнстве и детях, всеобщее пенсионное обеспечение всех граждан страны по исполнению определенного возраста и т. д. и т. п., — все это финансировалось общественными фондами социального развития. Ко всему этому люди в СССР привыкли. Это считалось как бы само самой разумеющимся, на что с течением времени стали обращать все меньше и меньше внимания. Просто брали то, что полагается. А иным этого даже и не хватало. Хотелось чего-то большего…

А нигде в других странах и при других экономических системах ничего подобного никогда не было даже и в помине. Из-за этого там о таких вещах довольно скромно старались умалчивать.

Почему-то, однако, об общественных фондах не так уж много говорилось и в самом Советском Союзе. Впрочем, говорилось, в общем-то, немало, но преимущественно в тонах пропагандистских. Надо было что-то сказать в ответ пропаганде Запада, вот и говорили об общественных фондах.

А о них следовало бы думать и писать гораздо глубже и серьезнее, ибо они на самом деле были подлинным историческим «новшеством» экономической системы социалистического общества. Одна из причин недостаточного внимания к ним со стороны советской, да и вообще марксистской общественной мысли, могла заключаться в двойственном и несколько внутренне противоречивом способе формирования и накопления этих фондов.

Оно происходило за счет прибавочного продукта, получаемого в ходе процесса производства. Об этой категории политической экономии социализма тоже почему-то мало говорилось. Иной раз даже шутили: «Вот там, при капитализме, прибавочная стоимость, а у нас тут, мол, продукт прибавочный получается…»

А разница, между прочим, принципиальная и огромная. Прибавочная стоимость при капитализме прямо приводит к непосредственному возрастанию массы капитала. Поскольку капитал является частной собственностью капиталиста, то нет никакой гарантии, что он и впредь будет оставаться в системе непосредственно общественного воспроизводства и будет ее обслуживать. Наоборот, практика показывает, что он чаще всего склонен покидать ее. Он может либо осесть в банке под большие проценты, либо пойти на частное потребление собственника, либо на что угодно.

С добавочным общественным продуктом в условиях социализма это произойти не может. Он прочно остается в системе общественного воспроизводства и разными способами и путями идет вновь и вновь на пользу как обществу в целом, так и непосредственному производителю (рабочему), в частности. К тому же это происходит способами и формами, все более существенно отличающимися от уже известных, преимущественно денежных, средств и механизмов. В этом и проявляется суть социализма как начала перехода человеческого общества и его экономической системы от полного и безраздельного господства товарно-денежных отношений к другому способу общественно-экономической организации, которую классики марксизма определяли как коммунистическую.