Владимир Романовский - Скандальный путеводитель по экономике Страница 2

Период перед Великой Депрессией особо светлым сегодня не представляется. Франция, в силу традиционного государственного легкомыслия, сняла часть проблемы путем пускания крови Германии (репарации и так далее). Зато Германия и Англия приняли удар полностью. Получилась рисковая ситуация – одна из тех, что сами себя разрешают в конце концов, причем трагично, если серьезные меры не приняты быстро. Предложения были сделаны, но решений не поступало. Как всегда, правительства планеты очень долго обсуждали, как примирить тех, кто был уверен, что выиграет от новых мер, с теми, кто думал, что выиграют другие – когда вдруг знаменитое падение акций мгновенно прекратило все эти споры. Падение свершилось.

Последующие несколько лет политики и бизнесмены всех мастей пытались подобрать и собрать в единое целое обломки давно ушедшей эры, той, которую Генри Форд отправил в прошлое. Очевидно было, что благодаря механизации производство простого продукта, роскоши, и всего, что между, нуждалось в гораздо меньшем количестве рук, чем раньше. Но у потребителя не было иного способа иметь доход, кроме как наняться куда-нибудь, где нужны были пара рук и, в специальных случаях, мозги.

Выхода не было. Только малая часть страны могла иметь работу, но вся страна должна была иметь доход, чтобы потреблять продукты этой работы. Ибо экономика все еще была строго индустриальной.

Франклин Делано Рузвельт, родственник Тедди и, несколькими годами позже, близкий друг и собутыльник Сталина, решил что ситуация неприемлема и нужно срочно что-то предпринимать. Человек остроумный и не без политической смелости, он отошел от философии своих предшественников, начав активно искать решение.

Перераспределение богатств исключалось начисто. Оно всегда исключается. Люди не расстаются добровольно с вещами, которые кто-то другой может взять в оборот с пользой для себя.

Тогда Рузвельт обратил внимание на налоговые поступления и решил использовать их. Он не мог просто отдать фонды – правительствам, ежели они хотят, чтоб их воспринимали всерьез, не следует баловаться прямой благотворительностью. Вместо этого Рузвельт объяснил, что стране нужны железные дороги, шоссе, мосты и прочее (что было правдой), и что его администрация готова оплачивать труд всех, кто желает вышеперечисленным заняться.

Проблема была таким образом частично решена. Новый подход вскоре стал неотъемлемой частью экономической структуры. Те, кто производил простой продукт и так далее были обложены налогами, и деньги от этих налогов шли тем, кто производил некоторые улучшения. Предполагалось, что цены на товары при этом новом раскладе постепенно самоурегулируются.

В общем, это была хорошо организованная попытка найти полезное занятие тем, кто чувствовал себя бесполезным. Благодаря Новому Контракту (так назывался новый подход), через десять лет а то и раньше, Соединенным Штатам Америки было суждено триумфально войти в новую эру. Постепенно, отжившие нормы Века Производства должны были отпасть сами собой, двадцать процентов населения легко бы поставляли еду, одежду и крышу для всех, позволяя остальным работать над улучшениями, технологиями, изобретениями и образованием. С достаточным количеством еды, одежды и крыш для всех, с работой или без работы, гражданин мог бы провести сколько угодно времени в поисках себя в любой из многочисленных областей человеческой деятельности. Те, кто не был уверен насчет своего призвания могли бы сносно существовать на публичную помощь, не боясь завтрашнего дня.

Это был благородный проект. Америка предоставляла миру новую, здоровую альтернативу нереализованной и недостижимой мечте человечества (т.е. Коммунизму, каким он показан в сериале Звездные Тропы). Альтернатива была притягательнее, поскольку совершенно не нуждалась в русском кровавом эксперименте с радикальными лидерами и несостоятельными идеологиями. Смена эпох по плану должна была быть бескровной.

Но была Германия, и была Франция, и была Япония, и была Вторая Мировая.

Захват Чехословакии немецкими солдатами был недвусмысленно игнорирован. Разделение Восточной Европы между Гитлером и Сталиным, проводящими свои собственные экономические эксперименты, тоже было проигнорировано, хотя в этом случае легкомыслия было значительно меньше. Немецкие самолеты, пролетая над Лондоном, сыпанули на него бомбами. Англичане заметили и заинтересовались. Вторжение Гитлера на территории Сталина было неприятным, по многим причинам, и даже попало в газеты. И была атака на Перл Харбор, тоже попавшая в газеты.

Новая Мировая Война всех запутала и напугала. Эпоха Производства, давно ушедшая, ожила и была срочно призвана спасти все человечество. По-другому, наверное, действовать было нельзя. Все были слишком сердиты и взволнованы. Миллионы рабочих рук опять требовались на фабриках по всему миру. Продукты, непосредственно относящиеся к военному делу, уничтожались сразу по прибытию к потребителю, открывая место для следующей порции – мечта старообрядного дельца.

В конечном счете, неважно, кто все это начал. Весь мир по уши завяз в войне! войне! войне! Новый Контракт был отложен на неопределенное время. Трезвомыслящий Рузвельт умер до того, когда мировая драка подошла к концу.

Любой большой политический сдвиг являет миру коррупцию мошенников на ключевых позициях и позволяет действительно энергичным, страстным, предприимчивым душам занять роли для которых они предназначены. Послевоенная вспышка активности по всему миру была результатом недавнего разгрома. Капризная коллективная природа человечества самоутверждалась в восстановлении и одобрении того, что она совсем недавно намеревалась уничтожить.

Когда шок был пережит и трагедия четырехсот тысяч погибших американцев учтена и пережита, Америка оказалась в состоянии эйфории. Технологии двигались вперед семимильно, эхо Нового Контракта было еще слышно от берега до берега, планировались новые мосты и шоссе. Солдаты, возвращающиеся из инферно, видевшие смерть в лицо тысячи раз, были более склонны радоваться жизни, чем быть ею недовольными. Старые технологии сменялись новыми, лучшими. Всем достало работы, не только иммигрантам.

Когда бездумная эйфория ушла и туман рассеялся, оказалось, что новая эпоха, еще не объявленная (она не объявлена до сих пор) уже существует.

(Началась, правда, Холодная Война. Она развлекала, не только Америку, но и весь мир, до середины семидесятых, когда радость и взаимные угрозы уменьшились. Была война во Вьетнаме, но, морально жуткая, она не могла поддержать Эпоху Производства – в масштабном смысле она была слишком мала, и, хоть и стоила жизней, не создавала рабочих мест).

Появление принципиально новой технологии отметило рождение Призрачного Производства. Компьютеры выглядели изначально многообещающе, также как конвейер Форда в свое время. Некоторые экономисты возражали, понимая, что как нововведения Форда оставили без работы миллионы, также и компьютеры освободят (интересное слово) тьмы и тьмы клерков (многие из которых были бы фабричными в другую эпоху. Стремительно растущее число конторских служб было послевоенным эхом рузвельтовского Нового Контракта, видоизмененным и бессмысленным. Протирать штаны, правда, легче, чем строить мосты).

И тогда кто-то предложил демократическую (или коммунистическую?) идею – делиться. Вместо того, чтобы заменять тысячу клерков одним компьютером, почему бы не дать им всем по терминалу. Позднее идею улучшили, познакомив каждого клерка с его Персональным Компьютером. Новые горизонты открывались перед просвещенным человечеством. Каждая дюжина клерков нуждалась в ремонтнике, и каждые пять ремонтников в начальнике, который следил бы за работами и моралью.

Разница между Новым Контрактом и этим оригинальным подходом в том, что компьютеры предлагают человеку только один вид деятельности. Призванная решить проблемы многих, новая технология очень быстро достигла лимита полезности, но продолжала расти, забираясь в те безбрежные мутноводные пространства, где производство и техническое его обеспечение подменяются принципом, называющимся на языке шустрых адвокатов созданием работы. В этот момент технология перестала быть действительным производством и начала приобретать призрачные черты быстрее, чем экономисты успевали привыкать к новым идеям.

Долгожданная Новая Эпоха вошла в жизнь страны, и всей цивилизованной части планеты, безболезненно и гладко. Призрачное Производство эффективно заменило рузвельтовский Новый Контракт.

(Примечание автора-переводчика для русских читателей. В Советском Союзе Призрачное Производство отличалось от американского варианта некоторыми оттенками, но введено было примерно в то же время. Более того, непринадлежность к Призрачному Производству рассматривалась, как уголовное преступление, за которое можно было получить срок. Оттенки разнились в основном из-за нехватки на территории Советского Союза соответствующих технологий, но, идя вполне в ногу со временем, технологии заменялись бумагой, а также их отсутствие компенсировалось с лихвой низкой производительностью труда, даже по призрачно-производственным меркам. Когда Советский Союз распался и давно ушедший младший брат Капитализма Социализм был официально объявлен отмененным, все более или менее встало на свои места, с поправкой на то, что в Америке двадцать процентов рабочей силы, занятые непосредственно производством необходимого, что-то все-таки производят. В России, в отличие от Америки и Германии, Призрачное Производство существует сегодня в более или менее чистом виде).