Джордж Оруэлл - Уэллс, Гитлер и Всемирное государство Страница 2

Впрочем, не становится ли отцеубийцей человек моего возраста (а мне тридцать восемь), посягнувший на авторитет Уэллса? Интеллигенты, родившиеся примерно в начале века, — в каком-то смысле уэллсовское творение. Можно спорить о степени влияния любого писателя, в особенности «популярного», чьи книги находят быстрый отзвук, но, на мой взгляд, из писавших, во всяком случае по-английски, между 1900 и 1920 годами никто не повлиял на молодежь так сильно, как Уэллс. Все мы думали бы совсем иначе, если бы его не существовало, а значит, иным был бы и мир вокруг нас. Но дело в том, что как раз целенаправленная сосредоточенность и одностороннее воображение, которые придавали ему вид вдохновенного пророка в эдвардианский век, превращают его теперь в мелкого мыслителя, отставшего от времени. Когда Уэллс был молод, антитеза науки и реакции не выглядела ложной. Обществом управляли недалекие, редкостно банальные люди — алчные бизнесмены, тупые сквайры, епископы, политики, способные цитировать Горация, но слыхом не слыхавшие об алгебре. Наука почиталась несколько безнравственной, а религия была незыблемой. Казалось, что всё это вещи одного ряда — страсть к традициям, скудоумие, снобизм, патриотические восторги, предрассудки, поклонение войне; требовался кто-то способный выразить противоположный взгляд. На заре столетия подросток впадал в экстаз, открывая для себя Уэллса. Этот подросток жил среди педантов, святош, игроков в гольф, будущие его работодатели помыкали им: «Не смей! Нельзя!» — родители изо всех сил старались уродовать его половое развитие, безмозглые учителя издевались, вдалбливая в него мертвую латынь, — и вдруг являлся этот чудесный человек, который мог рассказать о жизни на других планетах или на дне морей и твердо знал, что будущее предстанет вовсе не таким, как полагали респектабельные господа. Лет за десять или даже больше до того, как инженеры сумели построить аэроплан, Уэллс знал, что человек вскоре сможет летать. А знал он это, оттого что сам хотел научиться летать и верил: исследования в данной области будут продолжаться. Но с другой стороны, в годы, когда я был мальчишкой и братья Райт все-таки подняли с земли машину, продержавшуюся в воздухе пятьдесят девять секунд, общественным мнением было: если бы Всевышнему угодно было, чтобы мы летали, Он бы снабдил нас крыльями. До 1914 года Уэллс был истинным пророком. Что касается материальных подробностей, его предвидение сбылось с удивительной точностью.

Однако он принадлежал девятнадцатому веку, а также народу и сословию, не любящим воевать, и поэтому для него осталась тайной огромная сила старого мира, олицетворением которого он видел тори, занятых лисьей охотой. Он не смог, да и сейчас не в состоянии понять, что национализм, религиозное исступление и феодальная верность знамени — факторы куда более могущественные, чем то, что сам он называл ясным умом. Детища темных столетий чеканным шагом двинулись в нашу эпоху, и если это призраки, то такие, которые требуют очень сильной магии, чтобы совладать с ними. Фашизм лучше всего поняли либо те, кто пострадал от него, либо сами наделенные чем-то родственным фашизму. Незатейливая книга вроде «Железной пяты», написанная тридцать с небольшим лет назад, содержит куда более верное пророчество будущего, чем «О дивный новый мир» или «Образ надвигающегося мира». Если искать среди современников Уэллса писателя, который мог бы явиться в отношении него необходимым коррективом, следует упомянуть Киплинга, отнюдь не безразличного к понятиям силы и воинской «славы». Киплинг понял бы, чем притягивает Гитлер или, раз на то пошло, Сталин, хотя трудно сказать, как бы он к ним отнесся. А Уэллс слишком благоразумен, чтобы постичь современный мир. Серия романов о нижнем слое среднего класса — они его высшее достижение — прекратилась с началом той первой войны и уже не была возобновлена, а с 1920 года Уэллс растрачивает свой талант, сражая бумажных драконов. Но как это прекрасно, когда есть что растрачивать!

1941

Примечания

1

Сэнки Джон (1866–1948) — лорд-канцлер лейбористского правительства с 1929 г.

2

Раушнинг — автор книги «Революция нигилизма» (1939), заинтересовавшей Оруэлла темой «тоталитарного интеллектуала».

3

Силоне Игнацио (род. 1900) — итальянский писагель-антифашист. Творчество его было близко Оруэллу разработкой темы тоталитаризма, позже развитой Силоне в книге «Школа для диктаторов» (1963).

4

Боркенау Франц — немецкий социолог, писал о гражданской войне в Испании, один из ранних критиков тоталитарных версий социализма. Оруэлл написал рецензию на книгу Боркенау «Мировой коммунизм» (1939).

5

Артур Кёстлер (1905–1983) — писатель, философ, исследователь эстетического и религиозного сознания. Родился в Венгрии. В 1948 г. принял английское гражданство. Был связан с Оруэллом личной и творческой дружбой. Оруэлл, высоко ценивший роман «Слепящая тьма» (1940, рус. пер. 1988), написал также доброжелательные рецензии на романы Кёстлера «Гладиаторы» (1939) и «Приезд и отъезд» (1983).

В Испании Кёстлер, тогда коммунист, корреспондент левой газеты «Ныос кроникл», был арестован франкистами после захвата ими Малаги, приговорен к расстрелу, освобожден благодаря вмешательству мировой общественности. В 1937 г. в Москве вышла его книга «Беспримерные жертвы» о зверствах франкистов. В 1938 г. журнал «Интернациональная литература» сообщил о выходе в свет в Париже «Испанского завещания» А. Кёстлера (1937).