Артём Сергеев - Статьи Страница 2

У немцев чёткий распорядок, движение — всё безукоризненно организовано. Они наступали днём. Шли колонной. Ночью они останавливались: привал, охранение. Утром наступают. У них было отсутствие практики ночного и лесного боя. А мы перед войной в училище половину времени занимались ночью, в лесах. Если говорить о кадровой армии, то мы готовились на пределе человеческих возможностей. Солдат знает своё дело, офицер знает, что такое усталость и боеспособность. Он не раз в мирное время испытывал это состояние. Очень важно, чтобы офицер чувствовал боеспособность солдат.

Ещё одну вещь нужно чувствовать — холод и промокание. Всегда нужно офицеру знать и иметь подразделение хоть маленькое, но сухое, накормленное и тёплое. Резерв иметь, не потерявший боеспособности. Во втором ленинградском артиллерийском училище — Михайловском училище, где я учился, было много старых офицеров, служивших ещё в дореволюционной армии. Подготовка была суровая, напряженная, связанная с длительной бессонницей, с бесконечными маршами. Наши тяжёлые орудия загоняли куда-то в болото, в речку, переворачивались с моста, чтобы в этих условиях действовать.

Среди курсантов соревновательность была жестокая. Батареи выходит на стрельбы. И назначается взвод сорвать эти стрельбы. За выполнение задачи всего ставят 6 общих баллов. Если батарея получает «5», то взвод получает кол за работу. Были на отдельных позициях драки: и зубы трещали, и носы трещали. За всё время было два несчастных случая. Начальник нашего училища так сказал: «Я убью 10 курсантов, но не допущу, чтобы в первые дни войны погибло зря 100 офицеров».

Или тревога ночью: 32 километра бросок с 36 килограммовым ранцем. И никто нам эту ночь не компенсировал: утром всё идёт по-прежнему.

Учили жестоко. Первый раз тревога — многие не надели портянки и так в кровь разбили ноги. На всю жизнь запомнили: не дай Бог сапоги без портянок надеть. Если оплошал, сделал неправильно, страдал, запомнил на всю жизнь. Это воспитание было очень полезным для нас.

Яша

19 марта 2007 года исполнилось 100 лет со дня рождения Якова Иосифовича Джугашвили, старшего сына И.В.Сталина. А каким был и запомнился Яков людям, близко знавшим его? О нём мы беседуем с Артёмом Фёдоровичем Сергеевым, воспитывавшимся в семье Иосифа Виссарионовича.

Е.Г.: Каким вам запомнился Яков? Как складывались отношения Василия и Светланы со старшим братом?

Василий Сталин, младший брат ЯковаА.С.: Яша был очень мягкий, добрый, хороший. Мы его любили очень. Он приехал в Москву к отцу из грузинской глубинки в 1921 году в возрасте 14 лет (он 1907 года рождения). Русский знал плохо, образование было слабенькое. Ему пришлось пойти в школу и учиться с детьми младше его. Да ещё и они усваивали лучше. Он стеснялся этого, чувствовал свою некоторую ущербность, что ли, в этом плане. И отец его жалел. Поначалу Яша жил в доме у Сталина. Комнаты отдельной там у него не было, поскольку квартира была небольшой. Шел коридор зигзагом: здесь окно, здесь окно, здесь дверь, здесь стоял диван черный с высокой спинкой, он был отгорожен простыней в качестве занавески. Это был Яшин диван — его место. Здесь стоял стол, за которым он занимался. Эта же комната в какой-то мере служила столовой. Но обычно ели по комнатам. Общего обеда, как правило, не было, если не специальное застолье. Обычно разносили тарелки, ставили, когда ты все съедал, уносили.

Василий любил Якова. Тот был обаятельный человек. Но Яков больше любил Васю, чем тот его. Яша, может, как старший, очень любил Васю и Светлану. Светлана тоже очень любила Яшу.

Яша, пришло время, влюбился, дело там что-то не пошло, влюбленные решили стреляться. Яша стрельнул, а она не стреляла. У Яши было ранение. Болтают, что Сталин смеялся, мол, даже застрелиться не мог. Но кому он это сказал? Кому? Где это зафиксировано? Или, как и многое другое, придумано трепачами нынешними? Сталин очень любил Яшу. Это было видно, чувствовалось. Вася даже ревновал.

После случившегося Яша перешел жить в общежитие. Потом поехал в Ленинград, где тогда жил Сергей Яковлевич Аллилуев, там сколько-то пробыл. Затем вернулся, поступил в Институт инженеров путей сообщения на электротехнический факультет, жил в общежитии. Помню, снабдили его кое-каким приданным, дали одеяло, а он это одеяло отдал товарищу. Надежда Сергеевна была недовольна, ворчала. А Сталин сказал: «Значит, тому товарищу оно было нужнее. Наверное, мы Яше сможем дать другое одеяло».

Очень часто к отцу домой приходил. У Василия комнатка была, Яша обычно приходил и сидел на стуле в комнатке Василия, дожидался отца, если мог дождаться.

Закончив институт, он работал инженером-электриком на заводе, (насколько помню, на ЗИСе), был хорошим специалистом. А в 1938 году он поступил в артиллерийскую академию сразу то ли на 3, то ли на 4 курс.

Е.Г.: Как Надежда Сергеевна относилась к Яше?

А.С.: Сталин относился лучше. Когда Яша женился на Юле, то отец позаботился, создал условия: дали молодым квартиру на Большой Никитской, затем, после рождения в 1938 году дочери Галины, им дали квартиру на улице Грановского (ныне Романов переулок). Когда они жили на Б.Никитской, мы с Васей из школы на большой перемене бегали к ним домой. Яши, как правило, не было, а Юля кормила нас яичницей- глазуньей. Юля была очень хорошей женой для Яши. Что бы о ней ни говорили сейчас. И Яша очень любил свою семью: жену, дочку.

Когда они только ещё встречались, сидели как-то на даче какие-то тётушки-родственницы и говорили, что вот Яша собирается жениться. Она — танцовщица из Одессы. Не пара. Сталин сказал: «Кто-то любит принцесс, а кто-то — дворовых девок. Ни те, ни другие от этого ни лучше, ни хуже не становятся. Вам что, мало того, что уже было?»

Мы с Яковом последний раз встретились 1 июня 1941 года. Жена Якова очень дружила с женой первого секретаря московского комитета партии Александра Щербакова, и у Яши в гостях были Щербаковы и я.

В то время Яша был старший лейтенант, командир батареи 14 гаубичного артиллерийского полка 14 танковой дивизии 7 механизированного корпуса. Командиром дивизии был генерал-майор Виноградов, начальником артиллерии генерал-майор В.И. Казаков, в дальнейшем маршал артиллерии. Мы с Яшей мечтали вместе служить после окончания им артиллерийской академии. У меня был опыт: я 3 года в армии прослужил.

Долго тогда у Яши сидели, он сокрушался: «Как неудачно ответил Сталину начальник академии». Дело в том, что начальник артиллерийской академии генерал Сивков неудачно возразил Сталину. Сталин сказал, что, мол, вы учите на старых образцах оружия. Тот возразил. А Сталин ему: а у меня вот есть записи, конспекты вашего слушателя. Яков-то учился в артиллерийской академии. Вообще у Сталина слова не расходилось с делом: если упор на артиллерию (а тогда даже лозунг был «Молодёжь — в артиллерию!) — сын учится в артиллерийской академии артиллериста. Я тоже стал артиллеристом.

Сивков еще что-то возразил не по делу. Ну и был снят.

Сивков был сильнейший начальник академии, блестящий артиллерист, о нём говорили, что он за неделю может написать учебник: только чтобы был отдельный кабинет и молодая секретарша.

Ворошилов, когда руководил партизанским движением, взял к себе Сивкова как очень крупного специалиста начальником артиллерии партизанского движения. Потом Сивков стал командующим артиллерии фронта. Погиб 1943 году в бою.

Яков — инженер-электрик, окончивший электромеханический факультет Института инженеров железнодорожного транспорта, окончил и артиллерийскую академию, ушел на фронт, воевал.

Яша долго считался пропавшим без вести, потом якобы оказавшимся в плену. Но нет ни одного достоверного подлинного документа, свидетельствующего, что Яков был в плену. Вероятно, 16 июля 1941 года он был убит в бою. Думаю, немцы нашли при нем его документы и устроили такую игру с нашими соответствующими службами. Мне в то время пришлось быть в немецком тылу. Мы видели листовку, где якобы Яков с немецким офицером, который его допрашивает. А в моем партизанском отряде оказался профессиональный фотограф. Он на мой вопрос, каково его мнение, ничего не сказал сразу, и лишь через день, после размышлений, уверенно заявил: монтаж. И сейчас криминалистическая экспертиза подтверждает, что все фотографии и тексты Якова якобы в плену — монтаж и фальшивка. Конечно, если бы Яков, как утверждали немцы, попал к ним, то они бы позаботились о достоверных свидетельствах, а не предъявляли бы сомнительные: то фотографии размытые, то со спины, то сбоку. Свидетелей тоже в итоге ни одного не оказалось: то они знали Якова лишь по фотографиям, но в плену опознали его, то такие же несерьезные свидетельства. У немцев хватало тогда технических средств, чтобы и на кинопленку снять, и на фото, и записать голос. Ничего этого нет. Таким образом, очевидно, что старший сын Сталина погиб в бою.