Бенджамин Таккер - Свобода, равная для всех Страница 2

Из Смитова положения, что труд является истинной мерой ценности – или, как выразился Уоррен, что стоимость есть истинное мерило цены – эти три господина сделали следующие выводы: что естественной платой труда является его продукт; что эта заработная плата или продукт, является единственным справедливым источником дохода (не считая, конечно, дарения, наследования и т.п.); что все, получающие доход из другого источника, прямо или косвенно вычитают его из естественной и справедливой оплаты труда; что этот процесс вычитания обыкновенно принимает одну из трех форм – процента, ренты и прибыли; что эти три вещи составляют троицу ростовщичества и попросту являются тремя различными способами взимания дани в пользу капитала; что так как капитал является просто накопленным трудом, уже получившим сполна свою плату, то он должен быть даровым, по принципу, что труд есть единственная основа ценности; что человек, ссужающий капитал, имеет право лишь на без ущербное получение его обратно, и только; что единственная причина того, что банкир, биржевик, землевладелец, фабрикант и торговец имеют возможность вымогать у труда лихву, заключается в том, что за их спиной стоит юридическая привилегия или монополия; и что единственный способ обеспечить труду пользование полным продуктом, или естественной заработной платой, это – уничтожить монополию.

Не следует думать, будто Уоррен, Прудон или Маркс выражались буквально такими словами, или думали сказать буквально то, что изложено выше; но я довольно точно изложил главную сущность их идей в тех пределах, до которых они шли вместе.

Именно в этом пункте – по вопросу о необходимости уничтожить монополию – пути их разошлись. Дорога разветвилась. Они увидели, что должны свернуть или направо, или налево – пойти или стезею власти, или стезею свободы. Маркс пошел одной дорогой; Уоррен и Прудон – другой. Так родились государственный социализм и анархизм.

Займемся сперва государственным социализмом, который можно назвать учением, что все человеческие дела должны вестись правительством, независимо от личного желания человека.

Основатель его, Маркс, пришел к выводу, что уничтожить классовые монополии можно только путем сосредоточения и закрепления всех промышленных и торговых интересов, всех производственных и распределительных сил в руках государства, как одной огромной монополии. Правительство должно стать банкиром, фабрикантом, землевладельцем, транспортером и купцом, и во всех этих областях не должно терпеть конкуренции. Земля, инструменты, все орудия производства, должны быть изъяты из владения частных лиц и сделаться собственностью коллективного целого. Индивиду или частному лицу должны принадлежать продукты, подлежащие потреблению, а не средства производства их. Человек может быть собственником своей одежды и пищи, но не швейной машины, которая шьет ему рубаху, и не лопаты, которой он копает свой картофель. Продукт и капитал суть две вещи, существенно различные между собой; первый принадлежит индивидам, второй – обществу. Общество должно захватить принадлежащий им капитал, если можно, силой голосования, а если нельзя, то революционным путем. Однажды завладевши им, оно должно управлять им по принципу большинства, через посредство своего органа, государства; утилизировать его для целей производства и распределения, устанавливать все цены сообразно количеству потраченного труда и давать всему народу работу в своих мастерских, фермах, лавках и т. д. Нация должна превратиться в исполинский бюрократический механизм, а каждый индивид в государственного чиновника. Все должно делаться по принципу стоимости, так как у людей не будет побуждений стремиться к прибыли. Так как индивидам не дозволяется иметь капитал, то никто не может нанимать другого, или даже сам наниматься. Каждый будет рабочим, и только государство работодателем. Кто не пожелает работать на государство, должен будет умереть с голоду, или, что вероятнее, сесть в тюрьму. Всякая свобода торговли должна будет исчезнуть. Конкуренция исчезнет бесследно. Вся промышленная и торговая деятельность должна будет сосредоточиться в одной широкой, огромной, всеобъемлющей монополии. Средством от монополии будет монополия.

Такова экономическая программа государственного социализма по Карлу Марксу.

К чему приведет дальнейшее развитие этого начала власти, если его приложить к экономической сфере, нетрудно угадать. Оно приведет к абсолютному надзору большинства за поведением индивида. Право такого надзора уже признается государственными социалистами, хотя они утверждают, что в действительности индивиду будет предоставлено гораздо больше свободы, чем та, которой он пользуется в настоящее время. Но она ему будет лишь предоставляться, он не сможет претендовать на нее, как на нечто неотъемлемое. Общество не будет построено на гарантии равного пользования самой широкой свободой, какая только возможна.

Свобода будет лишь терпима и в любую минуту сможет быть отнята. Конституционные гарантии будут бессильны. В стране государственного социализма будет лишь один конституционный параграф: «Право большинства непререкаемо».

Утверждение государственных социалистов, что это право не будет осуществляться в случаях, касающихся самых интимных и частных сторон индивидуальной жизни, отнюдь не подтверждается историей правительств. Власть всегда стремилась усугубиться, расширить свою сферу, перешагнуть границы, отведенные ей; и там, где привычка сопротивляться такому искушению не встречает поощрения, а индивид не приучен ревниво охранять свои права, индивидуальность мало-по-малу исчезает, и правительство или государство становится всемогущим фактором жизни. Контроль, конечно, сопутствует ответственности. Поэтому, при системе государственного социализма, считающей общество ответственным за здоровье, материальную обеспеченность и здравомыслие индивида, общество в лице своего большинства, конечно, все больше будет стремиться регламентировать гигиенические и другие условия жизни, будет разрушать, а в конце-концов и совсем убьет личную независимость, а вместе с нею и всякое чувство индивидуальной ответственности.

Что бы государственные социалисты ни утверждали и ни опровергали, их система должна будет в конце-концов выродиться в государственную религию, которую все обязаны поддерживать своими средствами и у алтаря которой все должны будут преклонить колени; в государственную школу медицины, у представителей которой все больные обязаны будут лечиться; в государственную систему гигиены предписывающую, что каждый должен есть, пить, носить и делать, а чего не должен; государственный кодекс нравственности, который не будет довольствоваться наказанием преступлений, но будет запрещать все, что большинство признает пороком; государственную систему народного просвещения, которая упразднит все частные школы, академии и гимназии; государственную детскую, в которой все дети должны будут воспитываться сообща, за счет государства; и наконец, государственную семью, в которой мужчине и женщине нельзя будет иметь детей, если государство запретит им это, и никто не сможет отказаться иметь детей, если государство потребует этого. Так власть дойдет до кульминационной своей точки, и Монополия достигнет наивысшего могущества.

Таков идеал последовательных социалистов-государственников, и цель, лежащая в конце пути, начертанного Карлом Марксом. Теперь последуем за Уорреном и Прудоном, пошедшими по иному пути – пути Свободы.

Он ведет нас к анархизму, который можно охарактеризовать, как учение о том, что все дела людей должны вестись отдельными личностями или добровольными союзами, и что государство должно быть упразднено.

Когда Уоррен и Прудон в поисках справедливости для труда натолкнулись на препятствие в лице классовых монополий, они увидели, что эти монополии опираются на власть; из этого они сделали вывод, что необходимо отнюдь не усилить эту власть и этим придать монополии универсальный характер, а наоборот, совершенно искоренить власть и дать полное развитие противоположному началу, свободе, сделав универсальной конкуренцию, прямую противоположность монополии. В конкуренции они видели могучее средство низвести цены до трудовой стоимости производства. Естественно, явился вопрос, почему все цены не падают до трудовой стоимости; куда отнести доходы, получаемые из иного источника, чем труд; словом, почему существует ростовщик, получатель процентов, ренты и прибыли. Объяснение было найдено в нынешней односторонности конкуренции. Оказалось, что капитал так обставил законодательство, что неограниченная конкуренция предоставлена человеку в сфере предложения производительного труда, вследствие чего заработная плата держится на уровне недоедания, близкого к голодной смерти; что большая свобода конкуренции предоставлена ему в сфере распределения, или торгового, посреднического труда, благодаря чему не цены товаров, а коммерческая прибыль с них держится на уровне, приблизительно соответствующем справедливому вознаграждению за торговый труд; но почти никакой конкуренции не дается ходу в сфере предложения капитала, от которого находятся в зависимости как производительный, так и распределительный труд, благодаря чему размер денежного процента, квартирной платы и земельной ренты держится на невыносимой для народа высоте.