Евгений Брандис - Что такое научная фантастика и каково ее место в общем потоке советской литературы Страница 2

Галина Панизовская, по специальности инисенер-радиоэлектроник, дебютировала в научной фантастике рассказами «Ошибка» («Молодой Ленинград», 1970) и «Моя Галатея» («Аврора», 1971, № 11). Эпиграфом к повести «Выход из одиночества» могли бы стать слова из романа Хемингуэя «Иметь и не иметь», произнесенные умирающим Гарри Морганом: «— Человек один не может. Нельзя теперь, чтобы человек один… Все равно человек один не может ни черта… — Потребовалось немало времени, чтобы он выговорил это, и потребовалась вся его жизнь, чтобы он понял это».

Вся жизнь потребовалась гениальному ученому Норману ди Эвору, чтобы постигнуть ту же простую истину. Действие происходит в какой-то придуманной стране, похожей на некоторые государства Западной Европы или Латинской Америки, где власть узурпирована военной хунтой (в повести — кондой). Действуя через Жиля, назначенного ассистентом знаменитого профессора. конда стремится овладеть найденным в Королевском институте способом массового гипноза. Разумеется, власть имущие не гнушаются никакими средствами. Обложенный, как медведь в берлоге, задыхающийся в атмосфере клеветы, подкупов, лести, полицейского вмешательства, ди Эвор, пользуясь своей гипнотической силой, создает для себя воображаемый идеальный город, в котором проводит часть времени. И только одному Жилю благодаря врожденным телепатическим свойствам удается проникать туда вслед за профессором. Однако иллюзорный мир Запесчанья оказывается роковой ошибкой его создателя, не сумевшего преодолеть даже в воображении тот самый ненавистный ему порядок вещей, от которого он пытался бежать. Действительность сильнее фантазии. И лишь ценою собственных заблуждений Норман приходит к непреложному выводу, что окружающий мир можно пересоздать не внутри себя и не для одного себя, а для всех людей путем революционных преобразований. И отсюда единственно возможное решение — Норма н ди Эвор покидает Королевский институт и становится участником движения Сопротивления. Он обращается к своему ассистенту: «Теперь выбрасываю лозунг, присоединяйтесь, Жиль: „Если открытие опасно доверять правительству, меняй правительство!“».

Несмотря на то что Галина Панизовская вместе со своим героем моделирует романтический мир, чем-то напоминающий вымышленные города Александра Грина, центральные образы двух ученых — самого профессора и его ассистента — выписаны очень четко. Если Норман ди Эвор — тип первооткрывателя-разведчика, щедро отдающего новаторские идеи, тип жизнелюбца, не желающего замыкаться в четырех стенах лаборатории, пренебрегающего своей карьерой и громкой славой, то Жиль — всего лишь способный ученый, умеющий разрабатывать и систематизировать чужие идеи, человек, по-своему честный, но недостаточно решительный и мужественный, чтобы отказаться от завоеванного положения и встать вместе с ди Эвором на путь борьбы.

Мы с удовольствием представляем читателям и архитектора Дмитрия Романовского, отважившегося избрать героиней своей повести… Анну Каренину. В литературном дебюте молодого фантаста эксперимент с перенесением образа не существовавшей в действительности женщины в сознание нашей современницы не просто художественный прием, позволяющий построить необыкновенный сюжет. Созданная воображением гениального писателя, Анна Каренина воспринимается читающими поколениями как сильный, цельный характер любящей и страдающей женщины, живущей в своем времени и в своем социальном окружении, не менее реально, чем любой деятель прошлого, чья биография зафиксирована документами. Такова непреоборимая сила воздействия творений подлинного искусства! И вот когда Анна Купцова сознает себя Анной Карениной, попавшей в совершенно неведомый мир с непонятными для нее отношениями, она не только постепенно адаптируется в чуждых и непривычных условиях, не только находит себе место в новом для нее обществе, но и судит поступки Анны Купцовой совестью Анны Карениной. Высокое нравственное начало, заложенное в душу героини Толстого, оказывается тем моральным критерием, который позволяет Купцовой — Карениной судить себя самое судом собственной совести. Анна Каренина очищает Анну Купцову, делает ее лучше, чем была она в своем прежнем облике.

Подлинное искусство воссоздает подлинную жизнь. Настоящий писатель вкладывает в героев свой ум и сердце, и герои становятся «настоящими людьми», переживающими своего создателя. Нравственная идея рассказа Ольги Ларионовой «Вернись за своим Стором» перекликается с повестью Дмитрия Романовского, хотя действие обращено к далекому будущему. Герой произведения Настоящего Писателя, одного из немногих, заслуживших это, почетное звание, материализуется как «сценический биоробот», чье отличие от живого человека состоит только в том, что он «живет краткой, наперед заданной, но бурной и завидной жизнью». «Антропоид без обратной связи», созданный по образу и подобию автора, он в свою очередь становится творцом и создает «своего Стора», не подозревая, что он, выдающийся физик и Настоящий Писатель Астор, — творение маститого физика и писателя Кастора.

Вымысел и воображение неотделимы от жизни, становятся реальностью писательского бытия и не меньшей реальностью для тех, в чьем сознании живут воплощенные образы. Но стоит художнику покривить душой, ослабить чувство ответственности, как созданный им герой не сможет материализоваться и останется лишь героем книжным. Так Ольга Ларионова «материализует» метафору: искусство — продолжение жизни. Герои настоящих писателей не просто походят на людей. Они и есть настоящие люди.

Поэт Вадим Шефнер, чутко улавливая веяния времени, нередко в своей философской лирике обращается к фантастическим темам. В одной из статей нам уже приходилось упоминать его замечательное стихотворение «Фантастика», где так глубоко в афористической форме выражена непреложная связь фантастической литературы с действительностью:

Глядитесь в свое отраженье,В неведомых дней водоем,Фантастика — лишь продолженьеТого, что мы явью зовем.На сердце планеты — тревога,Проносятся войны, трубя,И сложные функции богаФантасты берут на себя.Из глины сегодняшней лепятАдама грядущих денниц,И мира безгрешного лепетДоносится с вещих страниц.

И в своих прозаических произведениях Вадим Шефнер остается верен фантастике, хотя ее никак не назовешь научной. Это фантастика сказочная, в которой чудесное и несбыточное вырастает из самой действительности и вторгается в повседневный быт.

История горе-ученого в рассказе «Курфюрст Курляндии» сама по себе, конечно, абсурдна. Однако не более абсурдна, чем некоторые реальные эксперименты, начиная со злополучной истории создания вечного двигателя… Вадим Шефнер пишет сказки для взрослых. «Курфюрст Курляндии» — одна из тех сказок, которые читаются с улыбкой и наводят на серьезные размышления.

Александр Шалимов в рассказе «Эстафета поколений» отталкивается от рекламных сообщений американских газет о замораживании умерших людей в надежде на успехи медицины будущего, которая якобы сможет их оживить и вылечить. Писатель с присущим ему юмором показывает последствия этих опытов, доводя до гротеска результаты подобного оживления. Замысел выражен в самом заглавии. Воскрешенный из небытия гангстер с психологией убийцы и насильника — единственный из всех, кого удалось вернуть к полнокровной активной жизни, — вот подарок из XX века, доставшийся Академии холода…

Нет надобности вдаваться в разбор коротких рассказов, выполненных на достойном профессиональном уровне молодыми фантастами Ленинграда, уже известными читателям по другим публикациям в сборниках, альманахах и периодической прессе.

«Пограничник» Андрея Балабуха продолжает серию его романтических историй о первопроходцах дальнего космоса.

«Сердце плато» Феликса Суркиса — реалистический по манере написания рассказ о подвиге космонавта Логинова при исследовании планеты Ода.

Сатирическим рассказом, направленным против распространенных на Западе так называемых «черных антиутопий», представлен Александр Хлебников («Третья мировая война»).

Александр Щербаков, поэт-переводчик, автор серьезной социально-фантастической повести «Змий» (сборник «Незримый мост»), на этот раз выступил с юмористическим рассказом «Сервис», написанным с присущей Щербакову элегантностью.

С чувством большого удовлетворения нам хочется отметить приход в научную фантастику двух новых авторов — известного прозаика Бориса Никольского, предоставившего для сборника рассказ «Наездник», и ленинградского поэта Леонида Агеева, дебютирующего в прозе рассказом-шуткой «Анюта».

Таким образом, возобновляя нашу давнюю традицию, мы демонстрируем и в этом сборнике жанровое и тематическое многообразие современной научной фантастики и знакомим читателей с новыми писательскими именами.