Владимир Ларионов - От царской Скифии к Святой Руси Страница 20

Перед нами группа тех арийцев, которые начали свое миграционное движение из Восточной Европы на Восток, тех, которые вскоре после Среднеазиатской «остановки» достигли в своем движении Иранского плато, Инда и Ганга и встретили там аборигенов дравидов. Рассмотрим здесь и более поздний антропологический материал, полученный из погребений саков, или шаков, как их называли в Индии; был знаменитый мудрец из рода указанных шаков — шакьямуни, он же принц Сидхартха-Будда.

Небольшой могильник саков был найден в долине реки Или в Казахстане. Черепа саков из этого могильника характеризуются средними размерами продольного и поперечного диаметров, брахикранны, имеют относительно низкий свод, хотя есть и долихокранные черепа. Лица в основном средневысокие, но широкие, хорошо профилированные в горизонталыюй плоскости, нос резко выступает, орбиты низкие и широкие, переносье и надбровье средневыраженные.

Сакские племена занимали огромную территорию Средней и Центральной Азии от Приаралья до Восточного Туркестана, от Балхаша до Алтая и Памира. Они входили в одну культурно-историческую общность скотоводов, распространившуюся в VII—IV веках до Р.Х. от степей Причерноморья до Южной Сибири и Китая (динлины). Эти племена попадали на страницы древних трактатов под именами скифов, сарматов и саков. Прямая преемственность по отношению к этой историко-культурной общности имеется и у более поздней культуры белокурых усуней на территории Семиречья, на Тянь-Шане и в Прииртышье, у сарматов Сибири и Восточной Европы.

Сакам были присущи европеоидные признаки андроновского антропологического типа и близких ему форм все того же протоевропейского антропологического типа, наблюдаемого у древнего населения тазабагьябской, скифской-срубной и андроновской культур эпохи бронзы. Напомним, что именно андроновцы были строителями городов на Южном Урале, известных по находкам в Аркаиме и Синташте. И именно андроновский, в основном брахикранный тип светлоокрашенных арьев Урала лег в основу расового типа савроматов и саков, генетически связанных с древними носителями кельтеминарской культуры по всем основным антропологическим признакам.

По поводу этнонима шаков мы можем привести еще одно поразительное свидетельство. Оказывается, албанские соседи называли раньше сербов и македонских болгар Skja, Skjeji, то есть славянами, произнося первый звук как «ш». Ну как тут еще раз вослед Блоку не воскликнуть: «Да, скифы — мы!» «Воистину шаки — мы!»

Но оставим Азию и вернемся в Восточную Европу, в бронзовый век, время, непосредственно предшествовавшее расцвету собственно скифской эпохи на этих землях. И прежде всего нас интересует фатьяновская этнокультурная общность, родственная другим культурам боевых топоров и шнуровой керамики, распространившимся от Скандинавии до Урала. От скифских степей мы удаляемся в лесную зону Русской равнины. В советской историографии этносы леса и степи были искусственно разделены и противопоставлены. Ниже читатель убедится, что исходя из антропологического материала, не представляется никакой возможности разрывать связь между культурами леса и степи в предскифскую и собственно скифскую эпоху, а тем более противопоставлять носителей этих культурных и природно-ландшафтных ареалов единого индоевропейского мира.

Фатьяновские племена во II тысячелетии до Р.Х. распространились по Русскому Северу от Псковского озера и верховьев Западной Двины на западе до реки Вятки на востоке, от верховьев Десны до устьев Суры, Свияги и Цивиля на юго-востоке, и от Пензы на юге до Северных Увалов в Вологодской области на севере, то есть до самых мифических и реальных Рипейских гор, за которыми лежала страна блаженных — Гиперборея! Иными словами, фатьяновцы занимали северную половину той территории, которую древние авторы знали как Скифию, и занимали почти полностью территорию сложившегося позднее Русского государства. Уже одно это заставляет предполагать в фатьяновцах предков не мифических «восточных балтов», а восточнославянских племен, живших на этих землях издавна. Если вспомнить Геродота, то также можно увидеть, что будины скифского времени, по крайней мере территориально, жили в границах фатьяновского культурного ареала.

Многочисленные племена фатьяновцев имели единый антропологический тип, что крайне важно для нашего исследования. Фатьяновцам серьезное внимание уделили антропологи еще императорской России, например знаменитый ученый с мировым именем А. П. Богданов. В советское время известный антрополог Г. Ф. Дебец в книге «Палеоантропология СССР» охарактеризовал тип фатьяновцев как долихокранный и считал его близким к типу населения культуры боевых топоров Эстонии и юга Финляндии, протобалтийских племен индоевропейцев. Могильники фатьяновцев Балановский, Кузьминский и Шишовский дали краниологические серии долихокранного типа со среднешироким и средневысоким лицом.

Краниологическая коллекция, полученная в результате раскопок Д. А. Крайнова в 1975 году, позволила антропологу Р.Я. Денисовой более четко определить антропологический тип фатьяновцев. Характерной их особенностью является гипердолихокрания, обусловленная очень большими размерами продольного и небольшими поперечного диаметров. В целом лицо средневысокое и среднеширокое. Большинство черепов имеют сильную горизонтальную профилировку. Высота и ширина носа средние, однако нос сильно выступающий, с высоким переносьем. Переводя эти параметры на язык классической немецкой антропологической школы, перед нами гипернордический народ.

Археология связывает происхождение фатьяновцев с Восточным и Западным Причерноморьем. Антропология подтверждает эти выводы. Археологи, культурологи и историки пришли к еще одному важному выводу. Фатьяновская культура оставила глубокий след в хозяйственной, культурной и духовной жизни местных народов. Об этом красноречиво свидетельствуют многочисленные археологические, лингвистические и этнографические данные. Пережитки медвежьего культа, существовавшего у фатьяновцев, в котором медведь почитался как покровитель скота, сохранился до нашего времени именно на землях восточных славян, на землях, заселенных ранее фатьяновскими племенами. Необходимо здесь вспомнить и культовую священную медведицу, которую натравили на князя Ярослава Мудрого кривические волхвы на том самом месте; где впоследствии был основан город Ярославль. На гербе города красуется та самая медведица. Отметим, что культ этот был каким-то образом связан со славянским богом Велесом, при капище которого и содержалась кудесниками эта медведица.

Любопытное совпадение — вся культура племен боевых топоров Восточной Европы названа по могильнику у села Фатьяново, недалеко от нынешнего Ярославля. Интересны и орнаментальные мотивы, известные со времен фатьяновцев. Например, изображение знака солнца на наличниках и фронтонах крестьянских изб в пределах Волго-Окского междуречья, бытующее и поныне, прослеживается непрерывно через славянское Средневековье этого региона в глубь веков, до эпохи культуры боевых топоров и шнуровой керамики фатьяновского типа. Мы должны четко представлять себе, что, вопреки старому мнению ученого мира, народы, которым суждено покинуть арену Истории, гибнут без следа. Они еще могут передать иноэтничному населению технические навыки материального производства, но они не в силах оставить наследников всего комплекса религиозных и культурных представлений. Верно и обратное: чужой народ ничего не может наследовать из духовного и культурного наследия предшественников.

Как правило, новый народ появляется в Истории со своим мировоззрением, со своей особой религиозностью и со своей, определяемой ценностной системой духовного мира, культурой. При этом картины не меняют даже и отношения типа побежденный — завоеватель. Синтеза культур в этом случае тоже не получается. Определенная унификация возможна лишь в правовой сфере, но и она носит поверхностный характер. Душа народов остается неизменной, и они уносят ее с собой в могилу, не оставляя в наследство иным племенам. Поэтому, если символы, связанные с духовной областью исторической культуры, долгое время бытуют на одной и той же территории, мы вправе подозревать, что и население этой территории имеет генетическую преемственность от своих отдаленных предков.

Когда мы видим удивительное повторение скифского звериного стиля на археологических памятниках, в книжной миниатюре Новгородской земли, мы можем говорить о генетических потомках скифов в этом северном крае. Когда мы знаем, что знаменитая легенда из Геродотовой истории о том, как возвращавшиеся из похода царские скифы победили плетками восставших рабов, удивительным образом воскресает в Новгороде, где та же легенда рассказывается о древнерусских дружинниках, вынужденных с плетками в руках брать Холопий городок, что недалеко от Хутынского монастыря, мы не можем допустить никакого иного объяснения, а должны просто признать факт тысячелетнего бытования одного и того же мифологического наследия у одного и того же племени.