Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6297 ( № 42 2010) Страница 20

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Средний класс

Библиоман. Книжная дюжина

Средний класс

ЧИТАЮЩАЯ МОСКВА

Москва при Николае II (1894–1917). – М.: ЗАО «Издательский центр редакции газеты «Московская правда» совместно с ЗАО «Редакция газеты «Московская правда», 2010. – 320 с.; 8 л. ил. – 3000 экз.

Сборник старинных репортажей, заметок и воспоминаний о столичной жизни. Очень занимательно! И волей-неволей наводит на размышления. «Нынешний охотнорядец мало чем отличается от своего предка времён Минина и Пожарского. Эволюция отразилась на нём в той же мере, как на колокольне Ивана Великого или на соборе Василия Блаженного. Это незыблемый устой, краеугольный камень, национальная основа, квинтэссенция народной массы». Средний класс, говоря по-современному, тот самый, который принято считать опорой любого государства. Конечно, достаётся этому сословию от романтиков и бунтарей (которые, вполне возможно, сами из той же среды и вышли), но если вдуматься – так ли оно плохо: «Спокойный, уравновешенный, втиснутый в узкие рамки своего веками сложившегося «я», чуждый несбыточных мечтаний и заманчивых, но неверных далей, он продолжает жизнь предков и, приходя к неизбежному концу, завещает продолжать её своим потомкам».

О да, творческой натуре на таком заранее расчерченном пути станет скучновато. Но когда все кидаются в погоню за миражом, будь то оторванные от реальной жизни идеалы разных революций или американская мечта о непременной собственной корпорации, причём очень скоро – становится некому просто работать или честно торговать в маленькой лавочке.

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

За ними была Москва…

Библиоман. Книжная дюжина

За ними была Москва…

ЧИТАЮЩАЯ МОСКВА

В.Ф. Старостин. Участник и очевидец : Воспоминания о жизни, войне, учёбе, работе в авиационных и ракетно-космических конструкторских бюро. – М.: Московские учебники и Картолитография, 2010. – 192 с.: ил.  – 1000 экз.

Автор, известный конструктор-ракетчик, один из руководителей прославленного КБ академика В.Н. Челомея, рассказывает на страницах книги не только о том, как он сражался с немцами в партизанском отряде, работал с легендарным разработчиком самолётов С.В. Ильюшиным, но и о своих далёких предках. Прадед автора, Иван Старостин, родившийся в 1820 г. в деревне Плоское Смоленской губернии, был местным старостой. Дед, Иван Иванович, уехал в Москву и стал работать в трактире.

Однажды ему довелось услышать пение Фёдора Ивановича Шаляпина на заре его всемирной славы во время московских гастролей частного театра Солодовникова, покровителем которого являлся Савва Морозов. «Дед познакомился с Ф.И. Шаляпиным и стал работать у него билетёром в Москве, а также ездил с ними на гастроли в волжские города». Автор подробно описывает Москву двадцатых-тридцатых годов прошлого столетия, свою первую школу, расположенную у Савёловского вокзала, памятные места столицы, быт простых горожан.

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

В кольце улиц и площадей

Библиоман. Книжная дюжина

В кольце улиц и площадей

ЧИТАЮЩАЯ МОСКВА

Л.Б. Рапутов. Архитектурные ансамбли площадей Москвы конца XIX – начала XX веков . – М.: Московские учебники и Картолитография, 2009. – 168 с.: ил. – 1000 экз.

Как и почему менялся облик столицы? На основании материалов из архивов и музейных собраний автор прослеживает связь московской архитектуры и градостроительства с новыми историческими условиями и купеческой благотворительностью: «Превращение Москвы в конце XIX века в один из наиболее крупных промышленных центров страны сопровождалось значительным притоком населения и расширением городской территории… Из «оседавшего» в Москве населения подавляющая его часть селилась на рабочих окраинах между Садовым кольцом и Камер-Коллежским валом, а также в ранее малолюдных предместьях, где появлялись различные фабрики и мастерские...» На страницах книги приведены планы площадей Москвы (датированных XIX и XX веками), дающие представление о том, как тогдашние столичные архитекторы разрабатывали варианты нового городского облика.

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Шатун

Искусство

Шатун

КНИЖНЫЙ РЯД

Дмитрий Быков. Медведь : Пьесы. – М.: ПРОЗАиК, 2010. – 272 с. – 5000 экз.

Однажды, в один совсем не прекрасный день в ванной комнате одной обычной столичной квартиры, где проживало семейство ничем особо не примечательного гражданина Миши Григорьева (по образованию врач, трудится риелтором, возраст около 50 лет, жена, двое детей), вдруг самозародился… бурый медведь. Последствия выдались феерическими и непредсказуемыми.

Однажды, в один прекрасный день, в одном видном русском литераторе внезапным образом самозародился драматург. Последствия вышли боком, а теперь вдобавок – ещё и книгой.

Одному богу, наверное, ведомо – какой по счёту в феноменальной и разносторонней библиографии литератора.

Стоит сразу оговориться – мы отнюдь не числим себя по разряду присяжных зоилов писателя. И даже более того. Автор данных строк, к примеру, весьма неравнодушен к творчеству поэта Дмитрия Быкова – как лирика с эпиком, так и эпиграмматиста. Его давний «рассказ в стихах» «Ночные электрички» он вообще во время оно «таскал за собою», что твой Пастернак. А нетленные строфы, воспевшие некогда «господина Коржакова, господина Барсукова и их духовного отца, господина Сосковца», могут быть отнесены к непревзойдённым образчикам поэтической сатиры новейшего времени.

Несомненное уважение вызывает и фигура Д. Быкова – журналиста, публициста, критика (и вдобавок переводчика). Далеко не во всём соглашаясь с его оценками и суждениями, я не могу не воздать должное почти неизменной лёгкости пера, широкому кругозору, подкупающей жадной охоте до новых впечатлений и новых трибун.

Так, на одной из сравнительно недавних для себя творческих делянок, а именно в серии «ЖЗЛ», Быков-биограф сумел выдать книги, ставшие одними из наиболее заметных под знаменитой аббревиатурой.

Несколько сложнее обстоит дело с Быковым-прозаиком. И здесь, на мой взгляд, впрямую сказывается внутренний творческий конфликт разных Быковых внутри одного. Будучи по складу своего дарования во первые головы лириком и публицистом, то бишь представителем ярко выраженного «Я», он испытывает очевидные затруднения с романной полифонией.

Очень сложно романисту подобного склада распасться на множество, раствориться в своих героях, создать ну пускай даже не объективную, а субъективную картину мира. Но Быкову, похоже, недосуг обращать внимание на подобные мелочи – он гонит строкаж (сейчас вроде как выпускает в свет очередное произведение в большой, главной для отечественного писателя форме). Но и этого ему недостаточно. На задней странице обложки сборника, в коем Быков позиционирует себя теперь как драматург, озаглавленного без лишней скромности «Медведь», напечатан следующий красноречивый пассаж: «Всякий русский писатель мечтает о пьесе даже больше, чем о романе. Потому что это не только массовый успех и прямое обращение к огромной аудитории, но и начало времён, когда твоё слово что-то значит, предвестие общественного подъёма».

Тому, кто, прочтя сие, замрёт в сладостном предвкушении, стоит, наверное, слегка охолонуться – общественный подъём может предвещать (как то действительно не раз бывало в российском театре) прецедент постановки пьесы на сцене (желательно высокохудожественной), но никак не факт её публикации. Отдельные выдающиеся исключения – вроде распространявшегося в тысячах списков «Горя от ума» – лишь подтверждают правило. И хотя давшая название сборнику пьеса будто бы готовится к воплощению на одной из столичных сцен, чаемого «прямо обращения к огромной аудитории» Быкову, думается, придётся всё же покамест обождать.