Газета Завтра Газета - Газета Завтра 479 (4 2003) Страница 20

Били и по-волчьи обвывали,

Грабили, о помощи трубя,

В плен беря, за плечи обнимали,

Целовали в губы, не любя.

Сватали за шулера, за вора

И тогда, униженной и злой,

Просыпалась утром под забором —

Господи! — не верится самой.

За моей слезой, за каждым вздохом

Шли, как тени, Господи прости,

Люди те, что даже имя толком

Не могли мое произнести.

Мой черед! Моя пора настала!

Видишь, мир, — и голос зазвенит, —

День какой! Какое солнце встало!

Бог с тобою, мне не до обид..."

Скажет так — еще светлее станет

И сама, и все вокруг светлей.

Да возьмет и — вот они! — поставит

Рядом ясноглазых сыновей.

И к трудам готовы и к веселью —

Вот они! И мать тайком вздохнет..

Это все придет на нашу землю,

Не само собою, но придет.

СТИХИ О РЕВОЛЮЦИИ

Ветры — с юга, а тучи с востока,

Майским утром — дыханье зимы.

Все запуталось в жизни настолько,

Что распутаем, видно, не мы.

Бог не мил нам и дьявол не страшен,

Красной тряпкой обвис транспарант.

В мире нашем, в Отечестве нашем,

В душах наших — великий разлад.

Разделяясь на красных и белых

И сшибаясь — полки на полки,

Как мы в этих запутались бедах

И в какие зашли тупики!

Мы, отважившись строить коммуну,

Начинали с разора страны.

И построили — склеп да трибуну

У священной Кремлевской стены.

Как чумою страну заразили,

Как убогие просим подать,

Будто не было в мире России,

Заставлявшей себя уважать.

Даже слезы от горя не льются

При звучании слова "Вставай...".

Может, хватит тебе революций,

Дорогой, обескровленный край?!

Разделяясь на левых и правых,

Мы России добра не сулим,

Как и те, что в отстроенных храмах

Поклоняются жертвам своим.

КРАСИВЫЕ НАШИ

Я узнал их по говору — наши!

Только круче наряд и загар.

Наши Маши и наши Наташи —

Ходовой для Стамбула товар.

Подкормила их жизнь, приодела,

Я их видел во всей их красе —

И в сверкающих барах отеля,

И в шезлонгах на пляжной косе.

А на улицах, залитых светом,

У кофеен, фонтанов, ларьков

Видел их еженочных клиентов —

Всех наречий и рас мужиков.

Сладок мед, да отравлены чаши.

Где-то отчий покинутый дом,

И красивые эти Наташи

Куролесят вовсю за бугром.

Есть торшеры у них и камины,

Есть приличная плата за труд.

Отчего же все эти Марины

То и дело в подушки ревут.

И смотрел я и думал в бессилье,

Сквозь обиду и боль, и печаль,

Сколько ж их, не рожденных в России,

Будет Ванечек, Павликов, Галь...

Ходят девочки, телом владея,

И притворство, и хватка при них.

Но стыдясь своего поведенья

Избегают сограждан своих.

Но одна из них все же спросила,

Сыпя искрами искренних глаз:

— Вы ведь русский? Ну как там Россия?

Я ответил: "В молитве за вас".

200 ЛЕТ СПУСТЯ

Владимир Бондаренко

28 января 2003 0

5(480)

Date: 28-01-2002

Author: Владимир Бондаренко

200 ЛЕТ СПУСТЯ

Думаю, не случайно Александр Солженицын решился опубликовать давно задуманную книгу о роли евреев в жизни России именно в наше нынешнее время, двести лет спустя после начала массового появления евреев на территории Российской империи. Настало время откровенного разговора, неспособного оскорбить те или иные национальные чувства. Во-первых, есть государство Израиль, национальное государство еврейского народа, и любой еврей, где бы он ни жил, всегда имеет право переехать жить в метрополию своей нации. Во-вторых, в России сняты все мыслимые и немыслимые заслоны к отъезду наших отечественных евреев на свою историческую родину, и к тому же окончательно уравнены все права граждан любой национальности. За свое еврейство ныне цепляются люди советского табуированного сознания, все время стремящиеся доказать право на свое существование. Ты — еврей, ну и что, кому какое дело до этого. Хочешь — будь православным или католиком, хочешь — ходи в синагогу, или по-прежнему будь воинственным атеистом. Думаю, национально мыслящие евреи рано или поздно в основном уедут в Израиль. А люди, безразличные и к вере и к национальности, люди космополитического склада будут реализовывать себя в России, в конкуренции с русскими, татарами, азербайджанцами или якутами.

Александр Солженицын написал свой капитальный труд "Двести лет вместе" тогда, когда любая фундаментальная основа для еврейского вопроса в России исчезла. Берусь утверждать, что нынче и антисемитизма как такового в России нет. Конечно, как и во всякой другой стране, где проживают люди разных национальностей, в том числе и евреи, существует какое-то мизерное число откровенных биологических ксенофобов, в том числе и антисемитов. Но даже они в силу своей малочисленности никакой опасности ни для государства, ни для самих евреев не представляют. Такие же группы есть в США, Германии, Франции, Польше и даже в самом Израиле. Все остальные наши граждане именно сегодня, с исчезновением основы для еврейского вопроса, могут уже спокойно и свободно рассуждать о тех или иных особенностях еврейского влияния в России, также, как они рассуждают о мусульманском влиянии, о буддистском влиянии, о позитивных и негативных моментах проживания украинцев в России, а русских на Украине. Нет в этом обсуждении никакой неприличности, никакого расизма, никакой ксенофобии. Скажем, критик Владимир Новиков публично называет Николая Рубцова "Смердяковым русской поэзии", при этом оставаясь профессором уважаемого вуза. Значит, можно быть, к примеру, профессором МГУ и тому, кто назовет Смердяковым уже не Рубцова, а Пастернака. К примеру, критик А.Андрюшкин презрительно отзывается о поэзии Осипа Мандельштама. Есть в этом национальный вопрос? Или же реализуется право на свободное мнение разных критиков. Демонстрируется уровень их культуры и таланта.

Вот самый свежий пример: в своем негативном отзыве на второй том Солженицына достаточно поверхностный критик, а заодно такой же поэт, такой же прозаик, такой же телеведущий и прочая, и прочая, Дмитрий Быков, пригвоздил к столбу позора и "бездарного Личутина", и "непотянувшего Шафаревича". Для наслаждения Игоря Золотусского он добрался и до Гоголя : "Книга Гоголя "Выбранные места…" поражает именно глупостью... откровенная и, главное, смешная чушь…" Дабы Дмитрия Быкова не вздумали пригласить в Ясную Поляну, прошелся и по великому старцу: "Трудно представить себе что-нибудь более скучное, плоское и безблагодатное… дремучая, непроходимая глупость… Этот великий знаток… делался титанически глуп". Мало вам Гоголя с Толстым и Достоевским. Добавим и Чехова, который заставляет либерального критика по неким тайным прогнозам "предположить, что и он (Чехов — В.Б.) … бывал близорук,.. и при этом как-то особенно, от рождения, глух к метафизике…". Даже "напыщенного" Набокова не пожалел разудалый критик. В хорошую компанию "глупых русских писателей" попал Александр Солженицын. Но русофобия ли это выявилась у былого куртуазного маньериста, обостренное еврейское национальное сознание? Нет, нет, и нет. Обыкновенное нынешнее хамство и тотальное бескультурье. Отсутствие религиозного сознания, когда себя любимого ставишь выше всей мировой литературы. От того, что Дмитрий Быков еврей, его маразматические писания не становятся ни лучше, ни хуже. Обыкновенный выпендреж поколения пепси. Кто-то скучает от стихов Тютчева, кого-то раздражает манерный Пастернак. Хватит видеть в таких выпадах мифический еврейско-русский вопрос. Эдуард Лимонов считает хорошо знакомого ему Иосифа Бродского бухгалтером от поэзии, Лимонову дела нет до национальности Бродского, он не любит скучные длинные стихи нобелевского лауреата, в чем откровенно и признается.

Александр Солженицын опубликовал свой двухтомник "Двести лет вместе" именно потому, что убедился в отсутствии антисемитизма у нас на родине. Убедился, что любые высказывания по еврейскому вопросу нынче не вызовут ни русских, ни еврейских волнений. Даже когорта Березовских и Ходорковских не смутила русский народ, ибо видны были и Потанин, и Пугачев, и Черномырдин. Один в синагогу отчисляет проценты, другой несет подарки в православный храм, а сам капитал откуда внезапно взялся? Из нажитого народом?

И вот двести лет спустя после появления евреев в большом количестве в русской истории, после их борьбы за полноправие, после борьбы с ними за государственную власть в России, после того, когда евреи почувствовали, что ввязались в чужую историю и не так уж им эта Россия, "эта страна" нужна, когда остались в ней лишь те, кто чувствует себя гражданином России, или же, кто имеет большую выгоду от российского бизнеса, и потому задержался у нас, имея при себе на всякий случай двойное гражданство, после национального достаточно смирного развода наших двух народов, можно спокойно посчитать черепки от разбитой посуды, смазать долголетние болячки. В Израиле уже давно с разной степенью откровенности и объективности смазывают еврейские болячки от нашей российской имперскости, мы только начинаем смазывать свои русские, едва затянувшиеся раны. Все они и обозначены в книге Солженицына. Тут и чрезмерное участие в российских революциях (какова доля национальной еврейской ответственности? И если этой национальной коллективной ответственности нет у евреев, почему она должна быть у русских или немцев?), тут и долголетнее руководство всеми карательными органами, всей системой ГУЛАГа (кто же знал , что со временем с системой познакомятся и сами её создатели?), и волна ташкентской эмиграции в годы Отечественной войны, и энтузиазм в коллективизации русского крестьянства, чистки русского дворянства, купечества и православных священников, идеологическое и культурное обеспечивание режима. Что ж, у каждого народа накапливаются свои обиды. И если прибалты, поляки и венгры давно уже досконально подсчитывают свои потери от русского чрезмерного влияния, которое, кстати, тоже не всегда и русским было, а весь цивилизованный мир это приветствует и понимает, то почему бы и нам, русским, вопреки прогнозам Дмитрия Быкова не принять более активное участие в формировании русской истории, для этого не поленившись разобраться в своем недавнем прошлом? Книга Солженицына "Двести лет вместе" служит хорошим пособием для юношей, обдумывающих свое житье. Как и в первом томе, Александр Солженицын старается быть объективным, печатая разные мнения участников исторических событий. Но поневоле второй том становится более острым и злободневным, ибо в нем повествуется о недавнем времени, многому мы и сами — очевидцы. Потому Александр Солженицын на пороге своего восьмидесятипятилетия неизбежно останется виновным в глазах еврейства уже за одно то, что перечисляет во втором томе все русско-еврейские проблемы советского периода. А от проблем-то никак не отмахнуться. Даже если Солженицын не делает никаких собственных выводов, работает исключительно с еврейскими источниками, он виноват уже в том, что обозначил все еврейские наросты на советской истории. Для большей осторожности он исключил из материала книги все русские высказывания на те же темы. Не упомянуты ни знаменитая "Русофобия" Игоря Шафаревича, ни нашумевший диспут в ЦДЛ "Классика и мы", ни русские журналы "Наш современник", "Москва" и "Молодая гвардия", ни открытое письмо Станислава Куняева. Русские писатели, мыслители, художники, немало рассуждавшие на ту же тему в предыдущие годы, даже не названы. Думаю, не из желания показаться первым. Высказываться против них Солженицыну явно не хотелось, а откровенно поддержать их — значит потерять всякую надежду на объективное прочтение. В конце концов главное — четко определить все важнейшие темы в определении значительной роли евреев в советский период. Так определить, чтобы отказаться от них не было никакой возможности. Пусть трактуют, как хотят, любая трактовка будет работать уже на будущую русскую историю. Интересный выход предложил в своем истеричном выплеске в "Русском журнале" раздраженный Дмитрий Быков. Он вынужден был согласиться со всеми "специфическими выводами" Солженицына, подтвердив существование абсолютно всех еврейских наростов на теле России. "Возглавить революцию, или оседлать перестройку, или занять командные высоты в русской культуре — это для них (евреев. — В.Б.) милое дело…" Быков в своем усердии даже перебрал, обозначив уже от себя еще одну нигде в книге Солженицына не затронутую проблему — "оседлание перестройки". Что касается командных высот в культуре, я бы с Быковым согласился, лишь исправив, как досадное недоразумение, словосочетание "русская культура" на иное — "советская культура". По сути, в советской культуре все семьдесят лет царили выходцы из еврейских местечек, а русская культура от Клюева до Тряпкина, от Рубцова до Распутина развивалась как бы параллельно, почти не допускаемая, да и не охочая к этому, — до кремлевских высот, где царили Дунаевские и Долматовские… Но поразительно, царили еврейские выходцы, а по вершинам культуры, если судить весь ХХ век, — остаются почти одни русские: Есенин и Шолохов, Платонов и Булгаков, Блок и Ахматова, Свиридов и Твардовский…