Газета Завтра Газета - Газета Завтра 469 (47 2002) Страница 20

Так сложилось, что почти все творцы этого Серебряного века простонародья выросли сиротами, безотцовщиной. Отцы погибли у кого в лагерях — как у Шукшина, у Вампилова, Леонида Бородина, у кого на фронте — как у Василия Белова, Николая Рубцова, Валерия Гаврилина. Тем сложнее им было прорастать сквозь все идеологические заслоны и бюрократические преграды. Тем весомее тяжесть их Креста. Они не нужны были со своим словом никому, но, очевидно, дано было свыше некое знамение, благословившее всех этих крестьянских сирот. Они должны были сказать свое последнее слово о былом русском народе. Как пример для подражания будущим поколениям, как образец для будущей русской цивилизации, как память о крестьянской России, просуществовавшей в песенной и былинной культуре добрую тысячу лет.

Поставьте сегодня все эти книги в один ряд: "Привычное дело" Белова и "Прощание с Матерой" Распутина, "Матренин двор" Солженицына и "Пряслины" Абрамова, "Чужой" Можаева и "Душа необъяснимая" Личутина, рассказы Шукшина и пьесы Вампилова, сборники стихов Рубцова и Тряпкина — какая мощная литература была у нас в конце ХХ века, ничуть не ниже века девятнадцатого…

Сегодня нет уже былого языка, былой эстетики, былого уклада, может быть, и народ уже в чем-то стал необратимо другой, но, я уверен, улягутся страсти и утихнут бури, человека потянет к оседлости, к добру и человечности, и проводниками на этом пути вновь станут прежде всего книги Серебряного века простонародья. Может быть, через эти книги новые поколения и смогут понять, каким был русский народ…

Вот такие мысли навеяла на меня поездка в Вологду на славный юбилей замечательного русского писателя Василия Ивановича Белова. Такие мысли навеял разговор о русской культуре в вологодской гостинице со сверстником Белова, уже нынешним ноябрьским юбиляром Станиславом Юрьевичем Куняевым…

ДЕНЬ ЛИТЕРАТУРЫ

18 ноября 2002 0

ДЕНЬ ЛИТЕРАТУРЫ

Вышел в свет 11-й, ноябрьский выпуск "Дня литературы". Газета поздравляет с 70-летием Станислава Юрьевича КУНЯЕВА, замечательного русского писателя, долгие годы возглавляющего ведущий патриотический журнал "Наш современник". Юбиляру посвящено "Слово о друге" Александра ПРОХАНОВА, статья Михаила ЛОБАНОВА, публикуются отрывки из писем разных лет. Передовая Владимира БОНДАРЕНКО — о "серебряном веке" русского простонародья, совершившего в ХХ столетии космический прорыв к вершинам мировой культуры. Кроме того, публикуются стихи Игоря ТЮЛЕНЕВА, Валентины КОРОСТЕЛЕВОЙ и Андрея ШАЦКОВА, проза Александра СУВОРОВА, полемические материалы Александра АНДРЮШКИНА, Николая НАСЕДКИНА, Вячеслава ДЕГТЕВА, Валентины ЕРОФЕЕВОЙ и Юрия САМАРИНА, критические обзоры Николая ПЕРЕЯСЛОВА и Владимира ВИННИКОВА, рецензия Владимира ЗАБОРСКОГО. В рубрике "Иное" творчество Пимена КАРПОВА представляет Григорий БОНДАРЕНКО. О жизни Союза писателей России читателям рассказывает Николай ПЕРЕЯСЛОВ.

"День литературы", ведущую литературную газету России, можно выписать во всех отделениях связи по объединенному каталогу "Газеты и журналы России". Индекс 26260. Нами заключен договор с Роспечатью, поэтому требуйте газету во всех киосках Роспечати, во всех городах России. В Москве спрашивайте газету у распространителей "Завтра" и в редакции газеты, а также в книжных лавках Союза писателей России, журнала "Москва" (на старом Арбате), Литературного института (на Тверском бульваре), в Центральном Доме Литераторов.

Наши телефоны: (095) 246-00-54 и 245-96-26.

Электронная версия: http:// zavtra.ru/ e-mail: denlit @rol.ru

Главный редактор "Дня литературы" — Владимир БОНДАРЕНКО.

“А ЕСЕНИН СМОТРИТ НА СИРЕНЬ...”

18 ноября 2002 0

47(4670)

Date: 19-11-2002

Author: Игорь Тюленев

“А ЕСЕНИН СМОТРИТ НА СИРЕНЬ...”

БЕСЕДКА БАРЯТИНСКОГО В УНИБЕ

1859 г.

Вот здесь Барятинский сидел,

Курил ореховую трубку,

И дым, похожий на голубку,

Летел в неведомый предел.

Глаголили, кто как умел,

И понимали, как умели,

И я на камень тот присел,

Он камнем был на самом деле.

Пред ним с мюридами Шамиль

Стоял, как демон побежденный,

Прозрачней водки воздух горный

Раздвинул над Кавказом ширь.

Сияли Эльбрус и Казбек

От крови праведных героев,

Дарил им силы перед боем

И русский и кавказский снег.

И вот закончен бой.

Имам, лесною просекой теснимый,

Спустился вниз, как ветер стылый,

Сжимая шашку и Коран.

— Я уступаю ради вас!

Сказал он женщинам Гуниба.

В теснину гор упала глыба

Соринкою из Божьих глаз.

На камне том ждал генерал,

Проконсул русского Востока.

Шамиль сказал: "Война жестока!".

Его Наместник поддержал.

Судьба имама решена.

Почетный плен. Калуга. Мекка.

Смотрю из бешеного века

В тот век, где родилась война.

Не пересохла Валерик,

Доносятся слова молитвы...

Остались древние обиды

И долгий, долгий вдовий крик.

По склонам гор течет эфир

Прозрачной голубой лавиной.

Над Родиной необозримой

Из дыма соткан хрупкий мир.

В МОЕМ КАБИНЕТЕ

На столе стоит товарищ Сталин —

Белый китель, черные усы,

Был моею волей он поставлен

В блеске всей диктаторской красы.

Рядом фото, где Сергей Есенин,

Загрустивший под осенний свист,

В центре — ваза с облаком сирени,

Черный черновик и белый лист.

... Смотрит на меня товарищ Сталин

Оком государя каждый день,

Как на тигель для расплава стали,

А Есенин смотрит на сирень.

“РАСА ГОСУДАРСТВЕННИКОВ” И ОСИП МАНДЕЛЬШТАМ

18 ноября 2002 0

47(4670)

Date: 19-11-2002

Author: Александр Андрюшкин

“РАСА ГОСУДАРСТВЕННИКОВ” И ОСИП МАНДЕЛЬШТАМ

...Мандельштам во многих стихах, и особенно в прозе, описывал свой, быть может, главный душевный конфликт: между государственным порядком и "хаосом иудейским". "Шум времени" практически весь об этом, не только соответствующие главки — такие, как "Ребяческий империализм" или "Хаос иудейский".

Однако меня могут спросить: о каком, собственно, конфликте я говорю? Разве Мандельштам не стоит целиком и полностью на иудейской точке зрения и разве он не вводит тему государства главным образом для того, чтобы в конце концов отказаться от ее раскрытия, сделав вывод о ее якобы малозначимости?

Да, все так, и в том же самом "Шуме времени" совершенно по-разному описаны первые впечатления мальчика в синагоге и его же наблюдения за имперской жизнью Петербурга. Первые даны торжественно-приподнято, вторые — насмешливо-холодно. "Синагога с коническими своими шапками и луковичными сферами, как пышная чужая смоковница, теряется среди убогих строений". Чувствуете, читатель, стилистическое мастерство? Одни "луковичные сферы" чего стоят! А то, что "пышная" среди "убогих строений",— так чего же еще вы ожидали?

Появления же русского императора описаны так: "Проездами" тогда назывались уличные путешествия царя и его семьи. Я хорошо навострился распознавать эти штуки. Как-нибудь (вообще-то надо бы "где-нибудь" — А.А.) у Аничкова, как усатые рыжие тараканы, выползали дворцовые пристава: "Ничего особенного, господа. Проходите, пожалуйста, честью просят..." Но уже дворники деревянными совками рассыпали желтый песок, но усы околоточных были нафабрены и, как горох, по Караванной или по Конюшенной была рассыпана полиция.

Меня забавляло удручать полицейских расспросами — кто и когда поедет, чего они никогда не смели сказать. Нужно признать, что промельк гербовой кареты с золотыми птичками на фонарях или английских санок с рысаками в сетке всегда меня разочаровывал. Тем не менее, игра в проезд представлялась мне довольно забавной".

Быть может, я не должен так иронизировать над более или менее правдиво описанными детскими впечатлениями. Ведь дети в своем восприятии очень зависят от тех взрослых, с которыми они в данный момент находятся, и Мандельштам, видимо, это понимает, именно поэтому в "Шуме времени" он вначале описал тщательный выбор прислуги родителями, а уж потом совместное с этой прислугой наблюдение за военными упражнениями: "Мне нравился физический отбор людей: все ростом были выше обыкновенного. Нянька вполне разделяла мои вкусы. Так мы облюбовали одного матроса — "черноусого" и приходили на него лично посмотреть и, уже отыскав его в строю, не сводили с него глаз до конца учения".