Газета Завтра Газета - Газета Завтра 25 (1074 2014) Страница 20

Премия традиционно была связана с Московским международным Открытым книжным фестивалем и Центральным домом художника, однако последний раз проходила здесь ещё в 2011 году. В 2012 году церемония прошла в Петербурге, прошлый год "Степной волк" пропустил "из-за проблем со спонсорами". В нынешнем году премии оказала поддержка федеральная сеть пабов Harat's. Сама церемония, на которую, видимо, уходит значительная часть средств, - долгое и утомительное мероприятие, до конца которого выдерживает меньше половины зрителей, кстати, публика по большей части далека от молодёжных сред, а звук удовлетворяет только самых непритязательных.

Нельзя сказать, что премия застыла - например, постоянно уточняется, изменяется список категорий. Веянием времени стали новые номинации в сфере интернет-услуг - "Старт-ап", "Паблик" и "Источник звука". Появилась номинация "Самородок", нацеленная на выявление талантливых артистов из провинции. На треть увеличился состав экспертного совета, определяющего лауреатов, - главным образом, за счет популярных музыкальных блогеров. Однако переход количества в качество не особо заметен.

Так, сложно комментировать победу в категории лучший альбом анемично-клишированной работы любимцев "Афиши" группы "Самое больше простое число" - "Я думаю, для этого не придумали слово". "Лучшая музыка" от Zorge тоже не вдохновляет. Да, прошлогодний второй альбом новой группы Евгения Фёдорова куда лучше объясняет ребрендинг, произошедший несколько лет назад при закрытии "Текила Джаззз", но победа такой номинации, особенно при наличии Антона Батогова или Леонида Фёдорова, выглядит весьма спорно.

В двух номинациях - "Дизайн" и "Нечто" - победил небезынтересный проект Олега Нестерова и группы "Мегаполис" "Из жизни планет", посвящённый малоизвестному отечественному кино шестидесятых  

Также две премии отхватил Гребенщиков - в номинации "Наше всё" и в категории "Слова". За что последняя номинация, понять непросто - не считая инструментальной мистификации "Сюита Ф" (под псевдонимом "Семеро Из Под Камней") в минувшем сезоне вышел один альбом "Аквариум плюс", собранный для выпуска коробки в тридцать дисков и состоящий из песен, не вошедших в альбомы. Разве что за выдающиеся слова приняты "гражданские" опусы "Губернатор", "Любовь во время войны" или тексты последнего сингла "Пришёл пить воду".

Лучшая песня - "Оттепель" Константина Меладзе в исполнении Паулины Андреевой из одноименного сериала. Красивая стилизация под эпоху, хотя несколько и напоминает знаменитый зацепинский "Есть только миг" из фильма "Земля Санникова". В любом случае она явно проживёт в общественном сознании больше, чем такие прошлые победители, как "Мерседес 666", "Астронавты" или "Я верю".

Лучший голос - Антон Беляев (Therr Maitz) - некая интрига в том, что победил мужской голос, хотя номинация прочно оккупирована поющими барышнями.

Пожалуй, вопросов не вызвала победа в категории "Лучшая книга" исследования Александра Кушнира - "Сергей Курехин: безумная механика русского рока", хотя объяснимо уступившая ей "Цифролюция. Что случилось с музыкой в XXI веке" искусствоведа Юлии Стракович - книга важная и необходимая к изучению.

Самое досадное в "Степном волке" что, несмотря на декларируемую открытость, появление каких-то имён, кажется, просто невозможно и без каких-либо заявленных цензурных ограничений - совсем в духе либеральной стратегии. Где писатель и хтонический шансонье Михаил Елизаров, выдавший за год два ярких альбома? Где "Лёд 9"? Могут ли появиться в контексте премии влиятельные проекты русской постиндустриальной сцены Sal Solaris и Reutoff, представившие 14 июня новый альбом "Eigengrau", которому и будет посвящена следующая колонка.

Апостроф

Елизавета Пашкова

19 июня 2014 0

Культура

Роман РОМАНОВ. Монархисты из квартиры 27. Великие Луки: "Великолукская типография", 2014. - 147 с.

Авторы исторических романов иногда слишком вольно обращаются с прошлым, вкладывая выдуманные слова в уста реальных людей. Как-то, прочитав разговор императора Александра III со своей супругой в спальне, пришлось с возмущением закрыть книгу.

Разумеется, в трудах ученых-историков тоже есть доля субъективизма. Но с ними можно не соглашаться на рациональном уровне, опираясь на источники, рассматривая другие точки зрения на происходившие когда-то в прошлом события.

И вот передо мной только что вышедшая книга молодого писателя Романа Романова "Монархисты из квартиры 27". Творчество этого писателя заинтересовало меня после выхода его предыдущей книги "Чиновник Авдий". Дело в том, что сам автор - чиновник высокого ранга, работающий в администрации Псковской области. И его взгляд на чиновничество изнутри оказался настолько интересным и неожиданным, что об этом стоит поговорить отдельно и обстоятельно (но уже не в рамках этой краткой рецензии).

Вернемся к "Монархистам". Предисловие насторожило: "Спасти царя, изменить ход революции, а заодно и круто развернуть новейшую историю России - такие цели ставят перед собой два брата-сибиряка, открывшие способ перемещения во времени и пространстве". Подумалось: ну вот, снова по воле автора исторические персонажи будут произносить слова, от которых содрогнулись бы их души, узнай они сейчас об этом.

Но начало книги несколько успокоило эти подозрения. Два относительно молодых человека, примерно тридцати лет, мучаются вечными вопросами смысла нашей истории, понимая при этом, что история "объективной быть не может по определению, ибо как ни верти, но рисуешь картину прошлого через призму "собственного я"". Сам Роман Романов, окончивший с отличием исторический факультет Томского государственного педагогического университета, понимает всю субъективность исторической науки, разумеется, не хуже своих литературных героев. А потому решил субъективность восприятия истории довести до логического завершения: пусть его герои, переместясь в прошлое, сами попытаются эту историю не только увидеть собственными глазами, но и изменить.

Ведь они живут в настоящем, когда многое, как им кажется, уже ясно. Особенно чётко всё-всё понимает подруга главного героя Мария, молодая успешная журналистка. Она ни в чём себе не отказывает, проживая в свое удовольствие каждый день, но в ожидании неминуемого апокалипсиса. Зачем пытаться что-то изменить, зачем создавать семью и рожать детей, считает Мария, если "миру некуда больше идти, нет мечты, нет веры, нет надежды, кроме надежды на халяву и чего повкуснее, великие идеи в запасе у человечества кончились". "Современный мир не просто бессмысленный, он еще и агрессивен по отношению к любым смыслам, и он их побеждает, прежде всего в головах и мозгах всех таких разных, но одинаково беззащитных наших сограждан".

Но с этим не хотят мириться братья, да и Марии придётся многое увидеть другими глазами, переместившись не во времени, а в пространстве из современного Томска в современный же, но такой древний и чудесный Изборск.

Братья в прошлом смогут задать свои вопросы и Николаю II, и Сталину. Эти диалоги выписаны Романом Романовым настолько бережно по отношению к великим деятелям прошлого, что не вызывают никакого отторжения. Напротив, им веришь. У меня возникло лишь одно сомнение, когда Сталин, отвечая на вопрос: "А чем самозваный царь отличается от настоящего?", сказал: "Тяжело самозванцу народ любить". Роман Романов пояснил это так: "Любой самозванец приходит к власти через борьбу и риски благодаря кому-то и чему-то. Сам старался, и повезло вот тут и тут, помогли эти, а те ошиблись (собственно, почти как и при демократических процедурах, если наивно не предполагать, что голосование людей определяется только их собственным мнением и позицией). В такой ситуации работа во власти - это огромная работа по обеспечению собственной власти. Эта работа порождает жесточайший политический цинизм, и носитель власти может исчезнуть, как Лжедмитрий, пеплом из пушки. Но, как ни странно, у некоторых самозванцев изначальная любовь или соответствующие качества личности все же сохраняются. Утрируя: самозванцу некогда любить народ, но чем больше он укрепляется у власти, тем больше у него возможности любить народ. Это как Сталин первый период ориентировался больше на свою оппозицию, или как Путин в начале исходил из отношений с либералами и Западом. Я не про то, что помазание на царство позволяет любить свой народ спокойно и вволю. Только про то, что Православие, как высшая правда и критерий для монарха, обязывает его любить, пусть даже плохо, как плохому прихожанину ничего не понятно в Литургии, но он обязан ходить в храм и как минимум должен руководствоваться хотя бы внешними нормами Православия в жизни".

Пусть так, но что же делать нам, сегодняшним? - вечный русский вопрос. У Романа Романова есть свой ответ, и я очень надеюсь, что он будет интересен читателям.