Леонов Н.С. - Что еще может Путин? Страница 21

Поставщики животноводческой продукции с Запада, получающие весьма солидные субсидии от своих правительств, ворвались шумной агрессивной толпой на российский рынок в 90-х годах, локтями расчистили себе «место под солнцем» и теперь зубами и когтями держатся за российский рынок. Кроме нашей разрухи их пособниками стали коррумпированные чиновники и сложившийся влиятельный слой импортеров, зарабатывающий сотни миллионов долларов на простой купле- продаже. Пробиться через этот завал российским животноводам можно только с помощью государства, но пока такой помощи нет. Совсем недавно было подписано соглашение между США и РФ о торговле мясом птицы, говядины и свинины на ближайшие 4 года, по которому мы обязаны купить у наших заокеанских партнеров почти 740 тыс. тонн «ножек Буша». Эта цифра означает 740 млн. килограммов, или по пять килограммов на душу населения.

Американские переговорщики либо переигрывают наших чиновников, либо просто коррумпируют их, потому что раз от раза условия торговли с США ухудшаются. Скажем, в прежние годы наш Россельхознадзор мог ввести ветеринарные ограничения на ввоз мяса птицы, а теперь российская сторона обязана, прежде чем поступить таким образом, вступить в консультации с американцами. Раньше, если США не выбирали свою квоту, как это произошло в 2004 г., когда они недопоставили 90 тыс. тонн «ножек», то размер квоты автоматически сокращался на эту величину, а теперь американцы выговорили себе право «перевыполнить» план следующего года на ту же величину. С каждым годом наши закупки мяса птицы увеличиваются (с 1,130 млн. тонн в 2006 г. до 1, 250 млн. тонн в 2009 г.) и доля США составляет почти 75% этих поставок.

Кроме птицы мы покупаем еще на Западе ежегодно по 450 тыс. тонн свинины и 420 тыс. тонн говядины. Их поставки в Россию тоже будут расти.

Иной раз не перестаешь удивляться, почему именно беднейший сектор национальной экономики оказывается обреченным на самые крутые поборы. Взгляните на перечень потребителей электрической и тепловой энергии, которые пользуются какими-либо преференциями. Предприятий аграрного сектора там нет. Они отнесены к тарифной нише «иные прочие потребители», т. е. к тем, кто платит самые высокие тарифные ставки. Это уже, наверное, «вклад» РАО «ЕЭС» в дело умерщвления российского сельского хозяйства.

Но, конечно, главной головной болью для всех нас остается социальная ситуация в российской деревне. Не удается переломить негативные тенденции, связанные с вымиранием населения, особенно в центральных, чисто русских областях России. Сельское население страны составляет костяк той категории, которую социологи называют «бедные». По данным Госкомстата зарплата в сельском хозяйстве составляла в 2007 г. чуть больше 4 тыс. рублей, в то время как в среднем по стране этот показатель равнялся 10-11 тыс. рублей, а в топливно-энергетическом комплексе - 25 тыс. рублей, т. е. в семь раз больше, чем на селе. Половина всех сельских жителей имеет «доходы» ниже прожиточного уровня — вот вам и основная причина вымирания. Безработица в сельских местностях достигает 30%, что предопределяет миграцию в города, где худо-бедно люди надеются найти работу.

Фермерство в нашей стране, честно говоря, не состоялось. Крестьянские хозяйства, занимая в общей сложности 11 процентов общей площади пашни, дают немногим больше 4% валовой продукции отрасли. Сказалось все вместе: и утерянные навыки ведения собственного производства» и нехватка первоначального капитала, и отсутствие элементарной инфраструктуры для обеспечения жизнедеятельности фермерских хозяйств, и иной раз враждебность спивающегося, деклассированного окружения.

Земля теряет своих вековых радетелей. Стареют кадры сельских механизаторов. Министерство образования закрывает школы с малым контингентом учащихся, свозит детей в более крупные села, туда же тянутся и родители. Повторяется история с «бесперспективными деревнями». На сегодняшний день наша страна насчитывает 142 тыс., сельских поселений, которые имеют постоянное население, но 102 тыс. из них (т. е. более 75% от общего числа) можно отнести к умирающим, ибо каждое из них имеет менее 200 жителей. Не нынче, так завтра наши либеральные бонзы примут решение о закрытии в этих поселениях почтовых отделений, ликвидации в них фельдшерских пунктов по причине нерентабельности. Государство бросит на произвол судьбы 3/4 остающегося сельского населения. Уже сейчас слышны голоса о том, что-де в деревнях количество медицинских работников и преподавателей на 1 тыс. населения превышает городской уровень, из чего делается вывод о необходимости сокращения кадров сельской интеллигенции. Эти либерал-реформаторы не хотят видеть того, что такое явление свидетельствует всего лишь о быстром вымирании сельского населения, а не о переизбытке врачей и учителей. С какой горечью видишь порой телесюжеты по каналу «Евроньюс», в которых повествуется о внимании и заботе европейских организаций к сохранению совсем крошечных школ, насчитывающих по 5—10 учеников, работающих в сельских отдаленных местностях, даже на хуторах.

Поразительно, что российская власть не просто индифферентна к судьбе деревни, но создает условия к ее скорейшей деградации и гибели. Пару лет назад был произведен социологический опрос среди части сельского населения. Опрощенным был предложен список из 20 проблем, из которых надо было выделить четыре в качестве основных тормозов, препятствующих развитию села. Результаты опроса оказались следующими: на первом месте была названа безработица, затем алкоголизм, на третьем оказалась бедность и на четвертом бездеятельность власти. Безработица в деревне - несуразица во всех отношениях. Земля никуда не убежала, жители, хотя и в сокращенном числе, но все-таки остались. Откуда же безработица? Ее главной причиной было решение власти о ликвидации всех организационных форм производственной деятельности советского периода- Роспуск колхозов и большей части совхозов разрушил привычную форму хозяйствования. Следствием явилось уничтожение всей материально-технической базы производства. Сельскохозяйственная техника была брошена, хозяйственные постройки разрушены, скот уничтожен. Та система, которая выдержала невероятно тяжелые условия Великой Отечественной войны, спасла армию и страну, рухнула в считанные месяцы.

Ничего иного в организационном смысле новая власть не предложила до сих пор. Формально у крестьян вроде бы появилось право на частное владение земельными паями, но затянувшееся на много лет документальное оформление этих прав выразилось на деле в лишение крестьян земли. Бюрократическая морока с физическим выделением земельного пая лишает крестьянина права на продажу или получение кредитов под залог земли, а пока у землепашца нет средств на приобретение орудий труда, семенного фонда. Среди российских крестьян доминируют чувства безнадежности и бесперспективности. Недаром среди ответов на вопрос анкеты «что Вы предпринимаете, когда в Вашей жизни складывается трудная ситуация?», 34% опрошенных ответили: «Нахожусь в растерянности, не знаю, что делать», а еще 27% написали: «Молюсь, надеюсь, Бог поможет». Кстати, эти опросы проводила рабочая группа Президиума Генерального совета партии «Единая Россия». Зачем надо было ломать колхозы, если у власти не было никаких мыслей о том, чем их заменить? Никакого другого объяснения нельзя найти, кроме желания лишить население всяких коллективных форм производственной и общественной жизни, лишить его способности к защите своих имущественных и политических прав. Сейчас сельское население представляет собой планктон, у которого нет возможности сопротивления хищническим аппетитам новых помещиков. Земельные паи будут за бесценок скуплены нуворишами. В моей родной Рязанщине обездоленным крестьянам предлагают продать пахотную землю по цене 60 долларов за гектар. За пай в 10 га семья может получить всего 600 долларов. Вот это и называется грабеж среди бела дня!

Остатки трудоспособного сельского населения скорее всего со временем будут превращены в батраков - наемных рабочих в крупных латифундиях, которые уже создаются новыми олигархами. Прототипом может стать «демократическая» Салтычиха — Елена Батурина, супруга Юрия Лужкова, которая активно скупала земли на Белгородчине, используя огромные капиталы, накопленные в результате деятельности строительной компании, пользовавшейся особой благосклонностью московского мэра.

Алкоголизм, названный второй причиной гибели российского села, также является порождением эпохи реформ. Не будем отрицать, что и в прежние годы алкоголь был семейной напастью, но никогда на Руси не пили так, как начали после 1991 года. Если раньше пилив основном по праздникам, то теперь алкоголизм стал хроническим, ежедневным спутником отчаявшихся людей. Государство, сокращая присутствие в сельской местности очагов цивилизации в виде школ, медицинских учреждений, почт (в советское время была уничтожена церковь), ничего не делает для защиты людей от алкогольного потопа. Беспорядочная (за взятки) выдача лицензий на торговлю алкогольными напитками, фактическое прекращение борьбы с самогоноварением, развитие системы подвижных лавок для продажи низкосортного алкогольного зелья, привели в короткое время к заболеванию хроническим алкоголизмом большой части сельского населения.