Анна Соколова - Корпорация «Подмосковье»: как разорили самую богатую область России Страница 21

И они не одиноки. В подмосковное правительство писали соинвесторы строительства дома в Долгопрудном. У них строительство было завершено еще в 2006 году, дом был даже сдан госкомиссии, но не подключен к инженерным сетям – судьба 441 квартиры зависла в воздухе.

«Мы крайне обеспокоены сообщением пресс-службы губернатора Московской области, согласно которому комиссия приняла решение о ликвидации МОИТК, 100% уставного капитала которого принадлежит Министерству имущественных отношений Московской области», – писали взволнованные дольщики Пантелееву.

Они напоминали ему слова премьера Путина о том, что, несмотря на кризис, действие государственных социальных программ не будет приостановлено.

Он придет и все исправит

Трудно сказать, то ли дольщикам удалось достучаться до чиновников, то ли кто-то другой сделал им строгое внушение. Но от идеи ликвидировать дочерние компании подмосковного правительства было решено отказаться. Пока.

Еще осенью 2008 года на должность директора МОИТК вместо находившегося в СИЗО Телепнева назначили опытного человека, Бориса Липкина. Некогда он был министром финансов Калмыкии, возглавлял долговой центр группы МДМ.

Он был настроен более оптимистично, чем подмосковные чиновники. Хотя поводов для радости у него имелось немного.

«Я пришел в МОИТК в октябре, – вспоминал он. – Ситуация была не печальная, а в какой-то мере даже смешная». У его компании было 74 млрд рублей коротких долгов, включая кредиты и облигационные займы, из которых примерно 40 млрд рублей нужно было заплатить до 31 декабря. Опытному финансисту понятно, что это нереально.

Он вместе с новым подмосковным министром финансов (Татьяной Крикуновой, которая при Кузнецове занималась «скучными» бюджетниками) ходил по банкирам и убеждал их подождать.

В случае банкротства компании кредиторы получают в среднем 18% от суммы долга. С МОИТК они рисковали вернуть еще меньше, так как большая часть ее активов – недостроенные дома культуры и стадионы.

С каждым кредитором пришлось садиться за стол переговоров, просчитывать план реструктуризации. У некоторых финансовое положение тоже было довольно шатким. Если не вернуть им хотя бы часть долга, они обанкротятся и потянут за собой МОИТК, потому как долги из нее начнет выбивать уже конкурсный управляющий.

Таким Липкин старался отдавать долги, других поставил в очередь. Правительство области было в курсе его отношений с кредиторами. «Контакты с чиновниками очень плотные, ничего не происходит без их ведома, – говорил он. – У них была идея банкротить все компании области. Технически это не так сложно. Но после этого все те, кто приходят ко мне сюда, пойдут туда, в Мякининскую пойму с теми же вопросами. Чиновникам это не надо».

Схема строительства разного рода объектов за счет заемных средств с последующей их передачей на баланс области работала, как часы, до 2008 года. Тогда МОИТК заложила множество социальных объектов. Теперь в распоряжении Липкина оказалось незавершенное строительство на 9 млрд рублей. Чтобы закончить эти объекты, нужно было вложить еще 10 млрд. Где их найти, непонятно.

«Объекты еще не закончены, банки кредиты не дают, у бюджета мы денег просить не можем, – жаловался Липкин. – Сейчас часть проектов заморожено, часть потихоньку достраивается, прежде всего жилье и объекты первостепенного значения». Он надеялся закончить объекты на высокой стадии готовности, в частности стадионы в Химках и Подольске.

Но у директора МОИТК имелась еще одна проблема. Основным подрядчиком его проектов была «РИГрупп», которая медленно, но верно шла ко дну и никаких долгов, похоже, возвращать не собиралась.

Второй этаж Дома металлургов на Славянской площади к тому времени опустел – ни белых занавесок с золотой бахромой, ни картин современных художников. У «РИГрупп» остались только долги. Причем МОИТК она должна была порядка 19 млрд рублей по разным инвестконтрактам и неисполненным договорам подряда.

Помимо этого шло расследование уголовного дела, связанного с деятельностью предыдущего директора МОИТК Телепнева. Липкина несколько раз вызывали на допросы в Следственный комитет, он давал разъяснения о деятельности компании, о ее долговой политике. «Строительство для нашей страны – традиционная тема», – говорил он. По его словам, в деле была масса эпизодов, связанных с хозяйственной деятельностью МОИТК. Липкин не очень понимал, куда клонят следователи, потому как их интересовало практически все.

Под управлением компании находилось около 150 проектов. Многие пришлось забирать у бывшего подрядчика «РИГрупп», не способного их реализовать. Большинство из этих объектов – социального значения. У МОИТК оставалось несколько недостроенных торговых и бизнес-центров, а также несколько проектов жилых микрорайонов в Серпухове, Долгопрудном, Щелково площадью по 200 000 квадратных метров. К счастью, большинство из них только на бумаге – гнев обманутых дольщиков строителям не грозил. «Те, которые уже на стадии площадки, мы стараемся заканчивать, там же люди, лучше не доводить их до греха», – говорил Липкин.

По его словам, изменить что-то в сложившейся системе взаимоотношений дочерних компаний, области, инвесторов и банков было уже очень трудно. Любое резкое движение кредиторы будут оспаривать в суде до последнего, надеясь получить с области хоть какие-то деньги.

Казалось, произошло то, чего так опасался губернатор: регион оказался в заложниках у банков.

Дефолт у ворот

Если на заре своей губернаторской карьеры Громов был вынужден разбираться с долгами «Гута-банку», которые были полуофициальными и выдавались под честное слово и хорошие отношения, то теперь у кредиторов на руках имелись заверенные всеми возможными финансовыми регуляторами публичные документы, вроде проспектов эмиссий облигаций дочерних компаний области.

В них прописывались не только объем выпуска и проценты, но также и обязанность предоставления публичной оферты на выкуп ценных бумаг со стороны Московской области. То есть в случае дефолта заплатить за все надо было из регионального бюджета.

Вероятно, именно поэтому три выпуска МОИА были так поспешно арестованы. Но из-за этой спешки банкирам было оставлено несколько лазеек, чтобы оспорить арест.

Держатели облигаций утверждали, что в день исполнения оферты 15 декабря милиция еще не успела арестовать их. Они нарочно совершили пару сделок, чтобы удостовериться. Если бы бумаги были арестованы, депозитарий эти сделки заблокировал бы.

То есть банкиры в тот день имели право получить деньги от подмосковного правительства, но так и не дождались их. По сути, произошел дефолт. Но чиновники не хотели признавать его – тогда банкиры пошли по судам.

В феврале на слушание кассационной жалобы в Мособлсуд, помимо адвокатов Демидова и Бездель, пришли и держатели облигаций МОИА.

Они просили признать недействительными постановления об аресте ценных бумаг. «Мы были добросовестными приобретателями этих облигаций, – говорил Жуйков из “Региона”, – покупали их на рынке, не зная, что они являются объектом мошенничества». Суд оставил арест облигаций в силе, но репутации Московской области как честного кредитора был нанесен непоправимый ущерб.

Сразу после ареста выпусков облигаций МОИА рейтинговое агентство Standard&Poor’s снизило долгосрочный кредитный рейтинг Московской области до уровня SD – это означает «выборочный дефолт». Его присваивают в том случае, когда участник долгового рынка не погасил долг по одному из выпусков своих облигаций, но при этом не отказывается выполнять остальные обязательства. Специалисты агентства не стали обращать внимания на заявления чиновников о том, что они все заплатят после снятия ареста, и расценили их действия как неспособность исполнить оферту по облигациям.

До кризиса многие регионы жили не по средствам. Больше всех занимало московское правительство. Бюджет главного города страны даже в лучшие времена оставался дефицитным.

Но финансовое положение столицы значительно лучше подмосковного, просто за счет того, что в нее стекались денежные потоки со всей России. Многие федеральные компании были зарегистрированы в Москве и платили тут налоги, поэтому город мог занимать миллиарды и тратить их на разные фантастические проекты, не опасаясь дефолта. У Подмосковья подобных возможностей нет.

Арест облигаций был неплохой возможностью не платить по счетам, но он не уберег область от снижения кредитного рейтинга.

Газеты писали, что оно было связано не только с арестованным выпуском облигаций, но и с огромными кредитами дочерних компаний, выплату которых гарантировало подмосковное правительство.

Именно о них тогда вел переговоры Липкин. Он приходил в «Альфа-банк», «Банк Москвы» и «Уралсиб», просил банкиров еще немного подождать. Иногда они соглашались.