Газета Завтра Газета - Газета Завтра 301 (36 1999) Страница 21

Уже 17 апреля Геббельс констатирует: "Нам удалось катынским делом внести большой раскол во фронт противника. Но мы должны опровергать подозрения, будто изобрели катынское дело, чтобы вбить клин в этот неприятельский фронт. Мы должны... проявить гибкость". Гибкости хватило. Но поссорить Англию, Францию и США с СССР не удалось. Довольствоваться пришлось малым: 25 апреля 1943 года следует разрыв между Москвой и польским правительством в Лондоне.

"ЭТО ПОМЕШАЕТ НАЛАЖИВАНИЮ ОТНОШЕНИЙ..."

Катынское дело набирало обороты. "Это не просто пропаганда ужасов. Оно развивается в государственную акцию", — вещал Геббельс. И он как в воду смотрел. В послевоенные годы это "дело", исходный толчок которому дал "колченогий", будет не раз становиться камнем преткновения в отношениях между Польшей и СССР, поводом для вражды к русским, упреков в их бесчеловечности и зверствах. Его попытаются вытащить на свет божий еще в марте 1959 года во время так называемой "хрущевской оттепели". Но, по некоторым данным, именно Гомулка не советует этого делать, справедливо считая, что Катынь помешает налаживанию отношений двух народов. Но в самый разгар "холодной войны" о ней вспоминают снова. Ее используют на всю катушку, чтоб развалить социалистический лагерь. Чтоб как-то погасить эти страсти, а может, наоборот, чтоб еще больше разжечь их, в 1990 году, во время очередного визита Ярузельского в Москву Горбачев вручает ему часть документов по этому делу. Более того, 13 апреля того же года ТАСС от лица всей страны передает покаянное заявление.

Но страсти по Катыни разгораются еще больше. Не зря отец ее — Геббельс, требующий в свое время ежедневного отчета по этому делу, пророчествовал: "Очень важно не дать замолкнуть Катыни. Поэтому донесения, связанные с Катынью, должны подогреваться и сегодня".

И они подогреваются. В октябре 1992 года по поручению Ельцина президенту Польши Леху Валенсе передают еще 42 новых важнейших документа, касающихся Катыни. В августе 1993 года во время своего визита в Польшу Ельцин возлагает цветы к памятнику Катыни в Варшаве и неуверенно бурчит свое "Простите". Полякам только этого и надо было. Еще бы, россияне теперь полностью признались в своем варварстве, в уничтожении безоружных. Им не место в цивилизованном европейском доме.

Окончание следует

конференц залы гостиницы салют 6

Владимир Податев МЕЖ АЛТАРЕМ И ДЫБОЙ

Есть характеры, которые в юности отливаются раз и на всю жизнь, несгибаемые, подверженные только эрозии и коррозии. Вместе с собственной судьбой они создают и собственные, единичного изготовления нравственные ориентиры с центром в себе. Векторы добра и зла не совпадают с общепринятыми, выраженными в органах суда и следствия. Это люди своей правды.

Чаще всего они оказываются между дыбой и алтарем, в мучительной двойственности. По жизни их ведет и не Христова заповедь, и не закон тюремного "общака", а единственно русская звезда. Таков Владимир ПОДАТЕВ — бывший заключенный и теперь уже бывший удачливый хабаровский бизнесмен и политик.

Четыре года он писал книгу своей жизни, и вот, наконец, мы получили ее рукопись на пятистах страницах. В своем жанре эта книга сравнима разве что с "Русским тупиком" Галковского.

Предлагаем фрагменты.

“СВОБОДА” В НЕВОЛЕ

Когда в связи с переходом от социалистического пути развития к капиталистическому в нашей стране начались изменения, я как-то легко во все это вписался. По моей инициативе в Хабаровске было создано немало всевозможных коммерческих структур, включая и прогремевшую на весь Дальний Восток ассоциацию "Свобода", переросшую со временем в акционерное общество, практическим хозяином которого являлся я.

Идея о создании подобной структуры у меня зародилась еще в начале 1990 года. К тому времени я уже имел много знакомых коммерсантов, которых решил перезнакомить между собой и объединить. Для начала мы собирались раз в неделю, обычно по субботам, в сауне, где совместно с отдыхом обсуждали те или иные наболевшие вопросы. Потом стали собираться чаще, уже в рабочей обстановке.

Я помогал этим людям своим авторитетом и своими возможностями становиться на ноги. Они помогали мне в решении моих вопросов. Такое сотрудничество было выгодно всем. Это и послужило основанием для зарождения к концу 1990 года ассоциации "Свобода".

Многие тогда искали со мной встреч по поводу тех или иных возникавших у них вопросов. Поначалу меня находили дома. Потом я стал приезжать специально для этой цели каждый день в любую погоду к двум часам дня в бар "Факел". Весь город об этом знал. И если у кого-то возникали проблемы, то в любой день в одно и то же время я всегда был на месте.

В других местах в то время собираться было опасно. Сотрудники спецслужб не дремали и арестовывали по малейшему подозрению в организации сходок. В этот бар, который впоследствии стал моим собственным, я ездил формально для того, чтобы обедать. На самом же деле — чтобы быть в курсе всего, что происходило в городе и иметь возможность оперативного вмешательства в обстановку.

С возникновением "Свободы" у меня появился и свой офис. В результате все, кому я был нужен, могли найти меня теперь там. Таким образом, созданная мной ассоциация, в которой я формально числился референтом по межрегиональным связям, стала моей первой официальной штаб-квартирой, куда с утра до вечера шли люди со своими проблемами.

При появлении финансовых возможностей ассоциация по моей инициативе стала уделять внимание малообеспеченным людям, а для пресечения беспредела и поддержания порядка я создал при "Свободе" отдел безопасности, состоявший преимущественно из спортсменов.

Многие руководители коммерческих структур старались в то время заключить официальные договора об охране со "Свободой", так как автоматически под охрану попадали не только их фирмы и работавшие в них люди, но и их семьи. В результате выигрывали многие. Коммерсанты чувствовали себя под защитой, а спортсмены, осуществлявшие эту защиту на практике, имели стабильный заработок.

Лидеры спортивных и уличных группировок, которых в Хабаровске в то время было достаточно много, обходили коммерческие фирмы, находившиеся под охраной "Свободы", стороной, так как всем было известно, что за "Свободой" стою я. А ссориться со мной никому не хотелось.

Очень часто обращались со своими проблемами в "Свободу" и такие люди, которые не имели никакого отношения к коммерции. Кто-то просил о материальной помощи, кто-то о восстановлении справедливости, а кто-то о защите чести и достоинства. Свою политику я проводил в соответствии со своим общаковым прогоном.., о котором пишу в одной из предыдущих глав.

Если ситуация была экстремальная и не терпела отлагательства, то на место происшествия выезжала группа быстрого реагирования. Виновных в беспределе привозили, если в этом возникала необходимость, в офис "Свободы", где в присутствии пострадавших и компетентных людей выясняли причины, по которым были допущены действия, выходящие за рамки допустимого.

При этом, как правило, никого, за исключением ярко выраженного проявления хамства, не трогали пальцем. Я запрещал своим людям распускать руки. Все вопросы в моем офисе решались не с позиции силы, а с позиции здравого смысла и моего авторитета. Тех, кто наперекор моей политике распускал руки, я возле себя не держал.

За услуги, связанные с пресечением беспредела и наведением в городе порядка, я ни с кого денег не брал и запрещал это делать своим людям. Отдел безопасности "Свободы" и группы быстрого реагирования, которые дежурили в офисе круглосуточно, содержались частично за счет денег, перечислявшихся из коммерческих структур, с которыми был заключен договор об охране. Остальные средства для этих целей выделялись мною из бюджета "Свободы" и из нескольких других моих собственных фирм.

Машины всех нужных мне людей были снабжены рациями, купленными почти задаром в расформированном таксопарке. В общей сложности нами было радиофицировано более тридцати машин, что позволяло в случае необходимости находить друг друга в считанные минуты.

Центральная радиостанция, радиус действия которой охватывал весь город, располагалась в офисе "Свободы" в дежурной комнате отдела безопасности. Сотрудники, находившиеся на круглосуточном дежурстве, обеспечивались всеми необходимыми на тот момент удобствами. У них имелись телевизор, видеомагнитофон, кухня с продуктами питания, несколько диванов, на которых они могли по очереди отдыхать, и легковая дежурная машина. А также была неплохая зарплата.