Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6344 ( № 43 2011) Страница 21

Ну нет в законе такой статьи!

Кто будет спорить, закон станет работать эффективно лишь там, где высоки мораль, нравственность и пр. А в стране, где наивное в общей массе население с утра до ночи со всех информационных каналов убеждают, что главное - это быть успешным, причём не важно, каким способом (а что это иное, как не философия мародёрства?), даже самые жестокие законы будут малоэффективны.

И всё же безнаказанность порождает вседозволенность. Как показывает и мировой и наш исторический опыт, победить полностью мародёрство - нельзя, но минимизировать можно и нужно. Во всех так называемых цивилизованных странах опасность нарастающего мародёрства признана и предпринимаются меры к его сокращению.

Даже страны НАТО с некоторых пор, проводя военные учения на суше и на море, отрабатывают приёмы взаимодействия войск по борьбе с мародёрами. В большинстве зарубежных государств мародёрство признаётся тяжким уголовно наказуемым деянием и карается либо длительными сроками заключения, либо смертной казнью. Например, наказание за мародёрство закреплено во Франции - Кодекс военной юстиции, в Великобритании - Закон об армии. В США Единый кодекс военной юстиции (ст. 99 ЕКВЮ) предусматривает смертную казнь или пожизненное заключение за мародёрство в боевой обстановке. В Уголовный кодекс Украины введена уголовная ответственность за мародёрство в Чернобыльской зоне.

Пытаясь хоть как-то компенсировать отсутствие соответствующей статьи в УК России, руководители подразделений, которые чаще других с этим сталкиваются, издают собственные приказы по борьбе с мародёрством. Так, руководство Сибирского регионального центра МЧС России разослало по своим подразделениям бумагу, подписанную начальником центра генерал-лейтенантом Саловым, где говорится:

"Любой уличённый в мародёрстве на пожаре (либо при проведении спасательной операции) с позором изгоняется из наших рядов. Имя и деяния его предаются огласке во всех уголках Сибири с применением всего арсенала средств, имеющихся в распоряжении системы. А сам он будет привлечён к ответственности за содеянное по всей строгости российских законов. Боевое снаряжение мародёра сжигается, а техника подлежит дезинфекции, как если бы она подверглась заражению".

- Разумеется, профессионалы-то понимают, - говорит профессор Гуров, - что принятие в Уголовный кодекс статьи о мародёрстве крайне необходимо! Я привлёк к этой работе достаточно известных учёных из Московского государственного лингвистического университета - профессоров Веру Казакову и Сергея Фирсакова. Они трудились чуть ли не целый год и при нашем участии подготовили прекрасный юридический документ. Такой справки и обоснования к законопроекту, а я авторитетно об этом заявляю, Государственная Дума никогда не видела! И санкции там прописаны достаточно серьёзные - до двадцати лет лишения свободы. Но случилось то, что случилось: документ света не увидел. Хотя высказанный аргумент, будто продвижение законопроекта нецелесообразно по причине видения в нём подготовки к войне (!), - для меня звучит банально и неубедительно. Произошедший сбой, скорее, связан с суетным предвыборным временем. Поэтому у меня остаётся надежда, что обновлённый состав Государственной Думы шестого созыва вернётся к решению этого вопроса, необдуманно отринутого, но не потерявшего актуальности.

Правда, похоже, без моего уже в том участия.

P.S. Как бы хотелось, чтобы надежды, пожалуй, самого известного в народе борца с организованной преступностью, начальника бывшего, а ныне ликвидированного "за ненадобностью" Главного управления по борьбе с организованной преступностью МВД России воплотились в статьи закона. Правда, непонятно пока, кто будет "пробивать" этот закон. В обновлённые списки кандидатов в депутаты Государственной Думы беспокойного Александра Ивановича съезд его партии не включил[?]

Твой день был ярок?

Твой день был ярок?

КНИЖНЫЙ  

  РЯД

Хализев В.Е. В кругу филологов : Воспоминания и портреты. - М.: Прогресс-Плеяда, 2011. - 360 с.: ил. - Тираж не указан.

В 1948 году Валентин Хализев поступил на отделение русского языка и литературы филологического факультета МГУ и попал, по его собственному определению, "в своего рода эпицентр официальной идеологии с её агрессивностью. Наша студенческая жизнь совпала с последними пятью годами жизни Сталина. Первый день университетских занятий был днём похорон А.А. Жданова, первого идеолога той поры, гонителя Ахматовой и Зощенко. Нас "сняли" с учёбы и отправили стоять на тротуаре улицы Горького (Тверской) в тот момент, когда гроб везли с Белорусского вокзала к центру. А за два-три месяца до защиты наших дипломов умер Сталин. Такое вот "обрамление" получилось у моего студенческого времени".

Обрамление из официальной "воинствующе агрессивной" идеологии и рассказа о попытках если и не противостоять ей, но хотя бы критически взглянуть на действительность получилось и у всей книги Хализева. Иногда кажется, что автор зачем-то оправдывается - вступил в последний школьный год в комсомол, только чтобы не быть белой вороной; стал комсоргом группы, а затем и членом факультетского комсомольского бюро и при этом "испытывал горестное чувство своей "особости", роковой несовместимости с идеологическими императивами и партийно-комсомольским энтузиазмом".

Возможно, конечно, что в начале 50-х отказаться от предложения возглавить комсомольскую организацию было попросту опасно, но всё же вряд ли такие предложения делали полностью лишённым энтузиазма. Зачем сегодня открещиваться от своего прошлого? Или это попытка избыть "мучительное чувство страха"? Хотя нынешним студентам понять, чего уж было так бояться, непросто. "Как никогда ранее, ясно ощутил: если на факультете станет известно, кого ценю в поэзии (Блок, Гумилёв), не говоря уже об отчуждённости от официальной идеологии, то дела мои окажутся гораздо хуже, чем у Вити Старкова (предпочитал Есенина Маяковскому, за что получил выволочку на курсовом бюро комсомола. - Л.М.). Как можно глубже спрятать себя и своё! И - молчать! Таково необходимое условие выживания".

Несмотря на любовь к аполитичной поэзии, автора, который "органически не был в состоянии славословить построенный социализм, партию, вождей, чего тогда требовали от каждого", рекомендовали для поступления в аспирантуру, а по её окончании приняли на работу на филфак, где он читает лекции и по сей день. Жизни факультета, однокурсников, учителей, коллег, становлению своего и их мировоззрения и посвящена книга. Николай Розин, Всеволод Ревич, Николай Либан, Геннадий Поспелов, Сергей Бонди, Михаил Бахтин - вот далеко не полный перечень героев очерков и мемуаров Валентина Евгеньевича Хализева. В первую очередь книга будет интересна тем, кто сам учился у ярких педагогов тех лет, а также нынешним литературоведам и филологам и, конечно, тем, кто интересуется историей своей страны.

Людмила МАЗУРОВА

Религия уныния

Религия уныния

ТЕЛЕВЕРА

Александр ЩИПКОВ, директор Православного правозащитного центра "Территория Церкви", главный редактор портала "Религия и СМИ"

Продолжая дискуссию о документальном сериале Александра Архангельского "Жара", предоставляем слово давнему автору "ЛГ" Александру Щипкову, который в отличие от автора фильма был свидетелем и участником многих событий, связанных с религиозными поисками в СССР 70-80-х годов.

Фильм "Жара" интересен именно своим авторским видением, так как любое мировоззренческое произведение - это в первую очередь портрет создателя. Художественное творчество предполагает возможность перевоплощения автора в лирического героя, публицистика - никогда. Если мы имеем дело с публицистическим изложением религиозного мировоззрения, то должны понимать, что это именно то мировоззрение, которое присуще автору, его возрасту, образованию, политическому пристрастию и главное - тому религиозному опыту и состоянию, в котором он сам находится в данный период своей жизни.

Сам фильм наверняка скоро появится в Интернете, и я настоятельно рекомендую его посмотреть. Это интересно. Архангельский погружает нас в душную атмосферу советской духовной пустыни, на пространствах которой возникают оазисы веры. Символика "Жары" прямолинейно проста и понятна, чего автор и не скрывает. Христиане 70-х и 80-х го[?]дов представляют собой очень замкнутую, подпольную группу, в основном москвичей. Автор постоянно акцентирует внимание зрителя на тайне: в квартире за завешанными окнами и закрытыми дверями, под интершум "Маяка", для своей семьи и нескольких верующих служит литургию советский учёный и тайный священник. Знакомство с основами христианства происходит на тайных встречах в подвальных помещениях. Дети верующих не могут спокойно гулять во дворе, они лишены общения, для них создаются тайные группы и кружки. В библиотеках работают тайные монахини, в институтах и редакциях тайно думают о том, как донести до небольшого круга интеллигенции знания о религиозных практиках.