Коллектив авторов - Сравнительное богословие. Книга 4 Страница 21

Последний выделенный нами текст требует комментария. Действительно, большинство современных мусульман и даже их духовных лидеров — до сих пор руководствуются, можно сказать, этим фрагментом завещания Мухаммада ( знайте, что они от Бога и не тратьте впустую время для их толкования), когда читают Коран. Они забывают, что пророк говорил это членам своей общины в VII веке. И, скорее всего, призывая не тратить время на толкование (понимание) неясных аятов, пророк имел в виду степень развития людей (если это вообще его завещание, а не приписано позже, поскольку пророк не руководил составлением Корана), ощущая, что Коран (записанные после него проповеди) — многослоен и его информация направлена втом числе и в далёкое будущее, а не только в настоящее и близкие времена. Сам пророк, скорее всего, не все смыслы понимал из своего пророчества — понимал то, что было необходимо в его время.

Всем же его последователям-мусульманам он, возможно, завещал — понимать из Корана то, что необходимо в то время, в которое они живут. Но как поняли это мусульмане? Разве это не призыв пророка совершенствоваться и нравственно и интеллектуально, чтобы в идеале — все смыслы Корана стали доступны людям? Разве может быть информация от Бога (как она названа в завещании) не быть востребована людьми?

Такая информация, названная в завещании " от Бога», на которую якобы не надо " тратить впустую время» сохранилась в Коране для многих мусульман как непонятная, но «святая». Это дало повод для последующего беспричинного обожествления непонятой информации из Корана с приданием её статуса «божества». А как раз последнее и есть основной элемент идолопоклонничества, которое многократно порицается пророком в текстах Корана. Такой повод обожествления многих аятов Корана привёл к обожествлению и самого Корана как книги — с привычными для этого дела (обожествления) запретами на толкование Корана мусульманами, не допущенными к этому делу. В действительности же просто исторически сложившийся ислам (во многих его разновидностях) за время от смерти пророка до наших дней настолько разошёлся со многими рекомендациями Корана (которые мусульмане и их духовные лидеры не удосужились понять), что из Корана в результате сделали «идол» главного мусульманского «фетиша». А Бога вспоминают при молитвах, в которые вложены смыслы, доступные людям, жившим в VII веке. Мало того, большинство верующих бессмысленно повторяют слова «священных» аятов как заклинания стихии, надеясь, что Бог их услышит. Не этого Бог ждал от мусульман.[142]

Но есть и другая крайность, от которой сразу же шарахнулись в первую (описанную выше) практически все мусульмане, обожествив Коран и из боязни Бога, о которой многократно сказано в писании. Другая крайность в подходе к текстам Корана это — излишнее фантазёрство либо даже извлечение из Корана «удобных» смыслов в угоду своим корыстным интересам. Надо отдать должное культуре исторически сложившегося ислама: в эту крайность мусульмане в общем и целом не ударились. Поэтому к настоящему времени Коран является, можно сказать в большей мере — непрочитанной книгой — откровением, которое так до конца и не понято людьми. Так мусульмане сами мало что взяли из Корана (взяли то, что соответствует степени развития общества уровня средних веков) но и другим не дали исказить Коран. Вот и лежит эта Книга не познанной перед верующими людьми. В самом же Коране про излишнее фантазёрство и злой умысел сказано (выделено нами):

Коран 3

7 Он — тот, кто ниспослал тебе писание; в нем есть стихи, расположенные в порядке, которые — мать книги; и другие — сходные по смыслу.[143] Те же, в сердцах которых уклонение, — они следуют за тем, что в нем сходно, домогаясь смятения и домогаясь толкования этого. Не знает его толкования никто, кроме Бога. И твердые в знаниях говорят: «Мы уверовали в него; все — от нашего Господа». Вспоминают только обладатели разума!

«Сходными по смыслу» могут быть аяты Корана, в которых говорится об одном и том же, но несколько иначе[144] — хронологически в другое время и по другому поводу. Действительно, в этом есть доля иносказания (буквально «сказать о чём-то но — иначе — иначе-сказать»), но если совместить все места в Коране, где сказано об одном и том же, но по-разному, то можно увидеть много граней смыслов рассматриваемого явления и, объединив их в своей психике — получить полную картину явления, которое предстанет совсем иначе, как минимум более полно, чем представлялась до этого. Так вот эта полная картина явления и будет Откровением человеку из книги Корана, которое он получил спустя много столетий после проповеди Мухаммада. А если человеку не совсем удастся создать новый образ в своей психике на базе анализа множества мест повествования Корана по одному и тому же вопросу, то Бог может Своей Волей предоставить такому человеку информацию в Различении по этому вопросу. Но, как известно, Различение даётся верующим по нравственности и стремлению к познанию Истины. А соблюдение ежедневных ритуалов зачатую мало отличается от идолопоклонничества…

Как раз Различения и свободного подхода к «священным текстам» (при обязательном осознаваемом контроле за своей психикой: чтобы не было фантазёрства, вызванного одержимостью, либо другими психическими пороками — следствием нечеловечных типов психики) не хватает большинству мусульман, исповедующих исторически сложившийся ислам.

Во второй части приведённого выше аята даётся предупреждение об опасности предвзятого (возможно с одержимостью) подхода к текстам Корана: «Те же, в сердцах которых уклонение, — они следуют за тем, что в нем сходно, домогаясь смятения и домогаясь толкования этого. Не знает его толкования никто, кроме Бога». Уклонившиеся от Божиего пути (по контексту: психологически не соответствующие исламу) толкуют для себя из Корана то, что для них " в нем сходно» — то есть подходит, по их жизненным понятиям и мировоззрению. Такие притягивают, как говорится «за уши», смыслы аятов Корана, которых там никогда не было и нет «домогаясь смятения и домогаясь толкования этого». Поэтому все люди предупреждены: «Не знает его толкования никто, кроме Бога», что означает: подтверждение правильности вашего понимания Корана можно получить лишь от Бога — будучи в человечном типе психики и через Различение.

Но фраза «Не знает его толкования никто, кроме Бога» — ни в коем случае не означает: «Всё равно не узнаете что Бог этим хотел сказать» (какую «удобную» позицию заняли мусульмане исторически сложившегося ислама). Эта фраза означает одно: нужно стремиться к человечному строю психики, помогая при этом Богу строить на Земле Его царство (бороться на пути Бога, как сказано в Коране) — лишь тогда всё поймёте в своё время. Время обязательного осознанного подхода к информации настало после того, как изменилось соотношение эталонных частот биологического и социального времени (со второй половины XX века) — в это же время цивилизация мусульман получила «второе дыхание», как намёк-указание Свыше на то, что Коран ещё никем не прочитан как надо.

Первые халифы

Смерть пророка создала в среде мусульман настроение неуверенности и они в некотором роде потеряли религиозную и организационную ориентацию. Пророк учил, что Бога достаточно как наставника на Истину. Но и сам пророк своим авторитетом и организационными способностями помогал незрелой ещё мусульманской толпе.

Скорее всего Бог не желал давать повод для создания после пророка равнозначных (либо близких) пророку авторитетов (пророк всё же стал для мусульман авторитетом помимо воли Бога) в мусульманской среде. Преемника Мухаммад не оставил — прямых потомков по мужской линии у него не было (последний сын умер во младенчестве незадолго до смерти самого пророка). Кроме того, нет прямых свидетелств, что Мухаммад предлагал последователям формировать «Священную Книгу» из записей его откровений и поклоняться ей. Мусульмане сами насоздавали себе после пророка авторитетов из людей (о чём их предупреждал Мухаммад) и «фетишей», что и явилось формальным поводом для первых расколов уммы (общины) и впоследствии — веры.

«Осиротевшей общине Мухаммад оставил три вещи: организацию, созданную на основе универсальных принципов, поддержанных авторитетом Бога; множество откровений (хотя и не собранных воедино), которые служили руководством во всех сферах жизни и язык которых вызывал эстетическое наслаждение, что не могло не усиливать их воздействие; наконец, память о личности, подобные которой ни раньше, ни позже не появлялись в Аравии; о мыслителе и судье, военном руководителе и администраторе, посланнике Бога и учителе, понятном народу своими достоинствами и слабостями, показавшем арабскому миру путь к религиозно-политическому единству, создавшем его внутренним силам простор для развития».[145]