Эксперт Эксперт - Эксперт № 44 (2014) Страница 21

С другой стороны, в агентстве и не планируют охватить весь рынок. «Есть мировая статистика: 10 процентов удовлетворения потребности в кредитах со стороны институтов развития, аналогичных нашему, — рассказывает Галина Изотова. — Если поддержать всего лишь 10 процентов потребностей, то настроение на рынке уже будет другое».

Можно обратиться к результатам работы МСП-банка — еще одного института развития, специализирующегося на помощи малому и среднему бизнесу. Здесь результаты тоже не впечатляющие. «Если говорить только о кредитах, то по состоянию на 1 сентября портфель составляет 81,9 миллиарда рублей. Действует 16,6 тысячи договоров, — рассказывает руководитель аналитического центра МСП-банка Наталья Литянская . — Мы рассчитываем, что в следующем году совокупный объем выдачи кредитов по нашей программе составит 60–65 миллиардов рублей».

Поддержка малого и среднего бизнеса сейчас спотыкается о тот факт, что банки крайне неохотно кредитуют таких предпринимателей. По данным МСП-банка, 37% опрошенных банков отметили снижение количества заявок на кредиты со стороны малого и среднего бизнеса. И дело не только в том, что предприниматели потеряли веру в свои силы, а экономика буксует. «Существуют ограничения в части предложения банками ресурсов — помимо повышения ставки они ужесточают требования к финансовому положению и обеспечению, — говорит Наталья Литянская. — Банки отклоняют в среднем от 30 до 50 процентов заявок. Сами предприниматели говорят, что достаточно часто сталкиваются с отказами в получении кредитов. Экспресс-опрос предприятий показал, что менее 40 процентов опрошенных получали заемное финансирование с первого раза, а 15 процентам отказывали, и в итоге они так и не смогли привлечь заемные ресурсы».

Еще одна проблема: банки оценивают обращающийся к ним малый бизнес почти как физических лиц, которым кредиты нужны на покупку телевизора. Поэтому, чтобы механизм, создаваемый Агентством кредитных гарантий, действительно заработал и мимо него не проходили по-настоящему нужные и прорывные проекты, банкирам явно придется пересмотреть и свои принципы работы с малыми и средними предпринимателями, и свое к ним отношение.

Техрегламент для рыночной стихии Ирик Имамутдинов

Председатель правления ОАО «Системный оператор Единой энергетической системы» Борис Аюев уверен: для эффективного функционирования электроэнергетики как единого системного пространства экономические интересы ее участников не должны идти вразрез с технологическими правилами, регулирующими отрасль

section class="box-today"

Сюжеты

Энергетика:

Крым в ожидании энергомоста

«Зелёная» энергетика с политическим лицом

/section section class="tags"

Теги

Энергетика

Наука

Технологии

/section

На электростанциях нашей страны в 2012–2013 годах было введено около десяти с половиной тысяч мегаватт мощностей. Построены и обновлены десятки электрических подстанций трансформаторной мощностью 32 тыс. мегавольт-ампер, введено и реконструировано 155 линий электропередачи напряжением 220 киловольт и выше суммарной протяженностью в тысячи километров. Это данные Системного оператора Единой энергетической системы страны. В России работают оптовый рынок электроэнергии и рынок мощности, где конкурируют десятки компаний. Чтобы ни говорили критики отрасли, все это — результат проведенных в 2000-х годах кардинальных изменений в электроэнергетике.

figure class="banner-right"

var rnd = Math.floor((Math.random() * 2) + 1); if (rnd == 1) { (adsbygoogle = window.adsbygoogle []).push({}); document.getElementById("google_ads").style.display="block"; } else { }

figcaption class="cutline" Реклама /figcaption /figure

Правда, есть и другие цифры, которые омрачают эту картину. По данным того же СО, ежегодно на объектах электроэнергетики происходит свыше 24 тыс. аварий, из них около 700 серьезных, а более полусотни — с тяжелыми последствиями. И все большее число последних имеют своей причиной эксплуатационное несоответствие оборудования техническим требованиям российской энергосистемы, причем в первую очередь это касается ввозимого из-за границы оборудования. Оказалось, что в отрасли, чересчур увлекшейся либеральной моделью преобразований, не были закреплены правовые нормы обязательного технологического регулирования. Последствия этой недоработки, оказавшейся ключевой для безопасного функционирования российской энергосистемы, все больше нивелируют положительные результаты структурных перемен. В постреформенных условиях с появлением разнообразных собственников под обязательный контроль в электроэнергетике поставили многие процессы, связанные, например, с финансами. Но до сих пор нет юридически зафиксированных правил контроля жизненно важных параметров необходимого оборудования: а способно ли оно по своим электрофизическим характеристикам работать в составе именно ЕЭС России?

В советское время непреложность этого системного соответствия закреплялась на уровне общегосударственных и отраслевых нормативно-технических документов, позже — на уровне внутренних документов РАО ЕЭС. С ликвидацией РАО в 2008 году многие принятые ранее правила, оставаясь де-факто действующими, с точки зрения легитимности оказались спорными и теперь с точки зрения права образуют «серую» область. Говоря проще, многие энергетики, работающие сейчас в отрасли, и крупные потребители продолжают придерживаться этих правил из соображений профессиональной компетентности. Однако грамотные юристы субъектов электроэнергетики, недовольных требованиями, которые предъявляются этими правилами, сегодня могут без труда, действуя в соответствии с буквой закона, уклониться от их выполнения. Эта ситуация парадоксальным образом еще более усугубляется идущими в отрасли инновационными процессами, появлением множества новых технологий (таких, например, как парогазовые электростанции), особенности которых не могли быть учтены в действовавших ранее документах.

Стоит отметить, что и США, и Европа, пережившие преобразование своих энергосистем раньше России и чью методику реформ мы во многом брали в пример, одновременно с либерализацией рынка обязательные технические требования вводили нелиберально — последовательно и жестко. Трагедия на Саяно-Шушенской ГЭС подтолкнула наши ведомства к воссозданию утраченной системы технического регулирования, обеспечивающей устойчивую работу всего электроэнергетического комплекса страны. Первый документ — Правила технологического функционирования электроэнергетических систем (ПТФЭЭС), разработанный СО, — уже готов к утверждению, но его принятию активно сопротивляется ряд генерирующих компаний и крупных потребителей, а также некоторые говорящие от их лица государственные ведомства, в частности Минэкономразвития. В попытках замылить вопрос оппоненты предлагают правительству вообще отложить принятие ПТФЭЭС на 2016 год. В свою очередь, в СО заявляют, что тянуть дальше нельзя, и с сожалением признают, что критически опасное и все более разрушительное отсутствие системы технического регулирования пока плохо осознается профессиональным сообществом.

О том, почему воссоздание системы техрегулирования так пугает ее оппонентов, мы спросили председателя правления ОАО «Системный оператор Единой энергетической системы» доктора технических наук Бориса Аюева — человека, пожалуй, лучше других информированного о том, что происходит в отрасли и что необходимо для ее надежного функционирования. Авторитетный технократ, Аюев в то же время личность непубличная: он крайне редко дает интервью (последний его разговор с журналистами датирован 2008 годом), однако для «Эксперта» сделал исключение.

Председатель правления ОАО «Системный оператор ЕЭС» Борис Аюев лучше других информирован о состоянии дел в отрасли

Фото: Олег Слепян

— Борис Ильич, расскажите, как вы пришли в отрасль.

— Выбор профессии не был для меня сложным. Мои родители — железнодорожные энергетики, поэтому разговоры об электричестве, переключениях и коротких замыканиях шли дома постоянно. Летом после восьмого класса я уже работал на предприятии электроснабжения разнорабочим, электрослесарем. Ко времени поступления в 1974 году в один из самых престижных технических институтов страны — Уральский политехнический — уже понимал кое-что в этих процессах, мог собирать электрические схемы, знал, как работают электрические приборы. На нашей кафедре «Электрические станции, сети и системы» развивалась новая для того времени дисциплина — автоматизация управления энергосистемами. Это не было случайным. Диспетчерское управление в электроэнергетике всегда было одной из самых автоматизированных сфер в СССР, и все усложняющаяся система требовала новых программно-технических решений. В Свердловске это направление выкристаллизовывал тогдашний завкафедрой Дмитрий Александрович Арзамасцев, собравший вокруг себя специалистов, которые не только прекрасно разбирались в теории функционирования энергосистемы, но и разрабатывали для нее действующие системы автоматизации. В науку меня вовлек Аркадий Вениаминович Липес, яркий, незаурядный человек, ученый с мировым именем. Интерес к тому, как математически рассчитать системную работу тысяч устройств, как всем этим управлять, анализировать, автоматизировать — все то, чем я занимаюсь до сегодняшнего дня, — пробудил во мне именно он. Научная работа нашей кафедры была тесно связана с деятельностью Объединенного диспетчерского управления энергосистемами Урала, и институтские разработки велись в тесном сотрудничестве с энергетиками. Немало из того, чем мы в Системном операторе занимаемся сегодня, — оценка состояния системы, автоматизированный анализ режимов, автоматизированный выбор управляющих воздействий — для меня начиналось в восьмидесятые годы в ходе той совместной работы. Именно из тех лет я вынес понимание, что построить отраслевую систему управления, не занимаясь самой энергетической системой, невозможно.