Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6382 ( № 35 2012) Страница 21

Вот взяли бы и у нас под белы руки тех шофёров, что вываливают мусор в лесах воронежских и на берегах заповедных наших речушек - последнее наследство от предков, дали б шофёрам волчьи билеты, и по ночам к ним являлся б зловонный мусор, а они ни пошевелиться, ни закричать не могут[?]

Но нет в России экологической полиции.

К сожалению.

Александр ЯГОДКИН,

ВОРОНЕЖ

Кого боятся мужчины?

Кого боятся мужчины?

Феликс Медведев. Сильнее женщины: их боялись мужчины . - М.: Эксмо: Алгоритм, 2011. -288 с. - (Лица и лицедеи). - 3500 экз.

Книга журналиста Феликса Медведева включает 37 интервью и очерков, посвящённых знаменитым женщинам. Подбор персонажей поначалу кажется случайным и обусловленным исключительно "гендерным принципом". Что в самом деле объединяет Мадлен Олбрайт с Жанной Агузаровой или невестку Сталина К. Васильеву - с Мадонной? Но постепенно в книге вырисовывается некая симметрия: две оперные примадонны - Вишневская и Образцова, две звезды старого кино - Ладынина и Орлова, два руководителя московских театров - Доронина и Волчек, две эстрадные дивы - Пугачёва и Пьеха[?] Актрис здесь явное большинство. Но интересны автору и бизнес-леди М. Коротаева, и спортсменка И. Роднина, и заводчица йоркширских терьеров А. Бабаева, и Джуна.

В вопросах он бывает то галантным до банальности, то грубым провокатором, как и положено асу отечественной журналистики, - но цель достигается: из ответов складываются живые и неожиданные образы его собеседниц. Так мы знакомимся с лукавой О. Кабо, с невозмутимо сдержанной "аскеткой" А. Демидовой, с весёлой, стремительной Е. Образцовой, с пай-девочкой Т. Гвердцители. Узнаем о последней любви - внимание! - Александра Керенского и о первых гастролях Пугачёвой, о том, как Марина Влади прыгала с шестого этажа горящей гостиницы, а Лидия Шукшина пообещала мужу похоронить его на Новодевичьем.

Есть в книге и персонажи, не стоящие внимания: певички-близнецы Зайцевы, "покорившие Лас-Вегас" - кто о них слыхал? - или достаточно "жёлтая" "история взлёта Ксении Мишоновой", но есть и явные фаворитки. Совершенно великолепной предстаёт в интервью, мстительно названном автором "Татьяна Доронина на тропе войны", всенародно любимая актриса. "Несравненно обаятельная женщина",  "секс-символ советского кинематографа" строга, не покупается на комплименты, не поддаётся на провокации и ничего не спускает собеседнику. Скала! Монолит! В сравнении с ней хозяйка другого театра, Галина Волчек, демократична и миролюбива, но контрамарку на премьеру не дала[?]

На обложке книги Медведева написано: "Их боялись мужчины". Подумать только: мужчины боятся сильных женщин! В ХХI веке!

Карина ЗУРАБОВА

Боярин Эдвард на страже западных ценностей

Боярин Эдвард на страже западных ценностей

ТЕЛЕИСТОРИЯ

Автор проекта "Воскресшие тени. Иван Грозный и Владимир Старицкий", показанного по Первому каналу, снова использовал метод актуализации. О каких исторических аналогиях идёт речь в этот раз?

"Иностранные писатели, сложившие нелепые басни о его суровости, при всём том по многим знаменитым его делам великим мужем нарицают. Сам Пётр Великий за честь поставлял в мудрых предприятиях сему государю последовать. История затмевает сияние его славы некоторыми ужасными повествованиями, до пылкого нрава его относящимися, - верить ли столь не свойственным великому духу повествованиям, оставляю историкам на размышление", - так писал М.М. Херасков, сделавший царя Ивана Васильевича героем "русской "Илиады". Правда, вскоре вышел девятый том карамзинской "Истории" - и дети Арбата вынесли грозного царя из Мавзолея. Ему - первому русскому царю! - не нашлось места даже в композиции памятника "Тысячелетие России". "Предобрая царица Анастасия" там есть, а её мужа политкорректно проигнорировали.

И вот - премьера в телевизионном театре Эдварда Радзинского: "Воскресшие тени. Иван Грозный и Владимир Старицкий". Сразу вспоминается убийство под музыку Прокофьева: низкие своды кремлёвских теремов, эпос Эйзенштейна. Сюжет - фантастический, это экранизация легенды, правда там только художественная. А забыть эту кинокартину невозможно[?]

Мы знаем: Эдвард Радзинский - не равнодушный парнасец. У него и Сократ, и Сенека превратились в наших современников. Лукавая улыбка, эзопов язык с отточенным дельфийским произношением[?] Какие могут быть сомнения? Эдвард Станиславович не гербарии перебирает, он собирается бичевать и врачевать.

Но если уж гоняться за злободневными ассоциациями, напрашивается сюжет "Иван Грозный и Симеон Бекбулатович". Но - "ходить бывает склизко по камешкам иным". В нынешней политической элите нет двойников князя Владимира Старицкого. Ходорковский? Лужков? Нет, не то, совсем не то[?]

К Радзинскому привычно придираются историки, но он творит в жанре исторической поэмы, здесь ошибки и натяжки неизбежны. Да, святитель Сильвестр служил в Благовещенском, а не Богоявленском соборе. Но Радзинский - импровизатор, он не любит давать ссылок, не любит даже оглашать фамилии поэтов, чьи строки цитирует. Темперамент мешает показать полутона эпохи, оговорки и сомнения испортили бы мелодию монолога.

И - сомнений нет. Система Радзинского зиждется на фундаментальных стереотипах: авторитаризм - плохо, парламентаризм - хорошо. Восток страшен, Запад уютен. Вечевой колокол - хорошо. Опричнина - плохо. Всегда приятно видеть убеждённого человека, хотя я никогда не мог понять, чем же так хорош этот Запад[?] Тот Запад, который я видел, - так же разнообразен и порочен, как эпоха первого русского царя. Нынешний интеллигентский гонор сродни боярскому. Даёшь личный удельный суверенитет вместо государственного.

Одного не пойму: откуда взялись эти надежды на представительные органы власти всех времён? Наверное, иногда полезно превращать управленческую систему в биржу, но гораздо чаще потребна железная рука, полномочная власть. Филипп Македонский разбил говорунов при Херонее - и македонцы создали пространство будущей христианской цивилизации. Октавиан Август не хуже матроса Железняка знал, что "караул устал". Независимое Русское государство родилось и укрепилось после уничтожения новгородского веча. Если мы начнём перечёркивать политику двух наших великих и грозных Иванов - Третьего и Четвёртого, - с кем останемся? С просвещёнными интервентами?

Как легко сказать: ни одна великая цель не стоит человеческих жертв. Сказал - и сразу ощущаешь себя героем в белом плаще и широкополой шляпе. Этой сознательной кашицей кормит нас и Павел Лунгин - непримиримый борец с Иоанном Васильевичем. Он уверен, что нам нужно мстить диктатору, проклинать его, вбивать осиновый кол. Радзинскому эрудиция не позволяет так махать палицей, но и Эдвард Станиславович не удерживается от благих пожеланий: хочется ему изжить проклятое наследие.

Только, когда мы отменяем цель, когда вместо диктаторов приходят добряки и спорщики (а ещё - ростовщики!), жертв не становится меньше. А вот победы к добрякам и спорщикам почему-то не приходят. И враждебные ханы берут реванш, ведь если не мы их, то они нас.

Адашев, Сильвестр, Курбский, по Радзинскому, бьются за "аристократическую феодальную республику". Не за ту ли, которая приведёт к гибели Речь Посполитую? Иван Грозный установил ни больше ни меньше "восточную деспотию - проклятие Руси". Ну как тут не впасть в панику? Неправильная у нас страна! Но разве секрет, что с врагами - подлинными и мнимыми - Иванец Московский расправлялся жестоко, но вполне в духе времени. Точно так же то и дело резвились правители и в Испании, и в Англии.

Радзинский культивирует такую мифологию: есть в России "силы добра", просвещённые европейцы, сторонники реформ и феодальных (в более позднее время - гражданских) свобод. Но их пожирает бессмысленное и беспощадное чудовище: кровавый азиатский деспотизм. Безжалостное государство, поработившее своих подданных. Поскольку перед царём все - рабы. Нет собственников, нет шляхты[?]

Позиция удобная, поскольку потрафляет эгоизму. Посмотришь вокруг: какие-то все несовершенные. А в себя заглянешь - взор не оторвать. Почему так? Да всё просто, мы из разного теста: я, видать, европеец, а "другие" - это ад и форменная азиатчина. Да, самолюбование - вечный лейтмотив нашего западничества.

А что такое Запад в XVI веке? Точных демографических данных нет, но исследователи называют такие цифры: во Франции проживали 19 миллионов, в Англии - три миллиона, в России - шесть с половиной. Весь XVI век во Франции шла война - религиозная междоусобица. Русская борьба с ересью жидовствующих по сравнению с гугенотским побоищем - мелочишка суффиксов и флексий. И что же - современные французы разбивают лбы в экстазе покаяния, вспоминая войну трёх Генрихов? Говорят об извечном проклятии, об азиатчине? Несомненно! И во Франции имеются драматурги и профессора со склонностью к национальному самобичеванию. И всё-таки реликвии прошлого для них важнее исторического уныния. А наша интеллигенция навязывает России закомплексованное самосознание. Сперва - тёмное царство, потом - жандарм Европы и тюрьма народов, потом - империя зла. Отсюда - паническое отношение к собственной истории и, откровенно говоря, страх перед "народом-богоносцем". Фаллический (оплодотворяющий) культ интервенции с благословенного Запада. И всё-таки, когда Радзинский гуляет по Успенскому Старицкому монастырю, мы видим русские святыни XVI века, от которых не получается отделить царя Ивана[?]