Эксперт Эксперт - Эксперт № 33 (2014) Страница 21

Таким политическим проигрышем обернулось поведение Германии в отношении России в ходе Русско-японской войны, начавшейся в феврале 1904 года. В апреле англичане и французы, опасаясь, что они могут оказаться втянутыми в войну в противоположных лагерях, подписали ряд соглашений, традиционно называемых Антантой. Поскольку война была неудачной для России, немцам представилась возможность отделить Россию от Антанты. Россия имела свои собственные проблемы с Англией на Ближнем Востоке и в Южной Азии и, борясь против Японии в Корее и Маньчжурии, была бы уязвима в Европе в случае германского нападения. Однако немцы не выторговали из этой ситуации ничего: предложив русским моральную поддержку и безопасную западную границу, они получили в ответ лишь временное выражение доброй воли. В то же время поддержка России немцами вызвала в Англии небольшую военную панику. Опираясь на соглашение с Францией, англичане вывели свои основные суда из Средиземного моря и сконцентрировали их против Германии в Северном море. В итоге Германия окружила себя врагами с трех сторон.

Россия: несбывшаяся надежда на выход из пата

К концу 1914-го европейские державы осознали, что надежды на скоротечный конфликт не сбылись, и война продолжалась в ситуации пата. В частности, Россия разменяла наступление в Галиции, которое привело к взятию Львова и продвинулось почти до Кракова, на весьма чувствительное поражение на севере, потеряв в котле Танненберга целую армию — 150 тыс. человек и 500 орудий и, что не менее важно, важнейший логистический центр на западе — Варшаву. Ни одна из тактических целей войны не была достигнута; в частности, австро-венграм не удалось даже выбить из войны маленькую и отсталую Сербию, все армии понесли невиданные прежде потери, запасы боеприпасов заканчивались, а взаимное озлобление делало надежды на дипломатическое урегулирование еще более призрачными, чем летом.

Выход из тактического тупика виделся в двух направлениях: в создании более эффективных, чем традиционные, видов вооружения и в поиске слабого звена в коалиции, выведение которого из войны могло бы изменить баланс сил. Только что появившиеся инновации в виде радиосвязи и самолетов стали понемногу применяться, однако им требовалось еще одно поколение, чтобы стать серьезным фактором в войне. Тремя важными инновациями в вооружении стали минометы, позволявшие забрасывать мины в окопы противника, автоматическое ручное оружие и огнеметы. Отличительном знаком Первой мировой стало применение химического оружия, но, несмотря на широкое использование газа обеими сторонами, ему нигде не суждено было стать решающим фактором.

Слабым звеном в коалиции центральных держав виделась Османская империя, с вступлением которой в войну в ноябре 1914-го образовались ближневосточный и кавказский театры военных действий. Однако дорогостоящая война на Ближнем Востоке привела к краху Турции лишь в октябре 1918 года — слишком поздно, чтобы оказать какое-то влияние на исход войны.

С другой стороны, слабым звеном в коалиции Антанты виделась Россия — в первую очередь по географическим причинам. Восточный фронт был слишком протяженным, чтобы организовать там сплошную линию обороны, и центральные державы могли использовать все еще сохранявшееся преимущество в мобильности и логистике. Усилив Восточный фронт, они в 1915 году одержали там ряд впечатляющих побед, отвоевав назад все русские приобретения первого военного года. Однако Россия отказывалась разрушаться, пока в следующем году ее не накрыл серьезный экономический кризис.

Стоит напомнить, что российская экономика за четверть века, предшествующую войне, стала одной из наиболее динамичных экономик мира, ее душевой ВВП без учета Польши и Финляндии рос примерно на 1,8% в год (эта цифра учитывает уточненную оценку населения, численность которого дореволюционные статистики завышали из-за неверного учета миграции из села в город). По этим показателям Россия чуть уступает Германии и несколько больше — скандинавским странам, но слегка опережает США и Японию. С учетом быстрого роста населения российский ВВП за рассматриваемый период вырос не менее чем в два с половиной раза (среднегодовой темп 3,4%), несмотря на то что неудачная дальневосточная война и последовавший за ней политический кризис, а также два глобальных финансовых кризиса (1900-го и 1908 годов) привели к тому, что уровень душевого ВВП 1904 года будет превзойден лишь в предвоенном 1913-м. Индустриализация базировалась на значительном притоке прямых иностранных инвестиций, за счет которых финансировался 41% накопленного в стране капитала в промышленности и банковском секторе.

Российская империя к началу Первой мировой войны по уровню развития все еще оставалась в низшей лиге; оценки дают 27–29% по душевому ВВП от уровня США (последняя цифра — с учетом Польши) или 11–12%, согласно данным П. Грегори, по обменному курсу. Разрыв в уровне душевого ВВП с Германией в 1913 году с учетом динамики развития обеих стран, как уже отмечалось выше, может быть оценен примерно в 50 лет.

В течение трех с четвертью лет Россия призвала в армию чуть менее 10% населения и ежегодно расходовала на военные нужды в среднем около 24% национального дохода. Однако война быстро продемонстрировала, что размер имеет значение лишь в том случае, если ресурсы могут быть эффективно мобилизованы, что, в свою очередь, почти напрямую зависит от уровня экономического развития (душевого ВВП). К тому же рост экономического благосостояния до войны не привел к социальной гармонии; острыми оставались и традиционные для России разногласия между государством и образованными слоями общества. Советская система к началу 1940-х при том же относительном уровне душевого ВВП оказалась более стабильной из-за жесткой гомогенизации общества, проведенной в межвоенный период.

В первые годы войны Россия понесла значительные территориальные потери, лишившись 15,4% территории и 23,3% довоенного населения Европейской России (что равно примерно половине потерь СССР в первые годы Великой Отечественной). На утраченных территориях производилось 16% национального дохода страны, 20% промышленной продукции и размещалась пятая часть акционерного капитала. Однако в целом национальный доход на территории Российской империи, включая оккупированные области, до 1915 года оставался примерно постоянным, радикальный спад начался после двух с половиной лет войны — на 11% в 1916 году и на 22% в 1917-м (к уровню 1913 года). С учетом возросшей доли ВВП, направляемой на военные нужды, стало заметно падать потребление домохозяйств — его уровень в 1916 и 1917 годах оценивается соответственно в 89 и примерно 66% от довоенного. Доля инвестиций в транспортные средства и оборудование снизилась с 13% в 1919 году до 9% в 1916-м.

В 1916 году стало обозначаться что-то похожее на то, что спустя десять лет разрушит экономику нэпа, — «кризис хлебозаготовок». Реагируя на уже начавшуюся инфляцию, крестьяне в зернопроизводящих регионах России воздержались от увеличения продаж зерна по низким ценам и увеличили собственное потребление. Хотя уровень производства зерна снизился не так уж значительно (особенно учитывая прекращение экспорта), с 79,7 млн тонн в 1913 году до 74,3 млн в 1915-м, товарность зернового производства убывала.

Сальдо госбюджета выросло с довоенного профицита в 1% до дефицита 78% в 1916-м и более 80% в 1917 году из-за роста расходов в номинальном выражении к 1916 году в шесть, а в 1917 году — в десять раз (доля военных расходов в общей сумме расходов приближалась к 80%). При этом размер доходов оставался примерно постоянным. Реально они снижались из-за уже вполне ощутимой в 1916-м и особенно в 1917 году инфляции; негативно на доходы повлиял также отказ от водочной монополии, обеспечивавшей в 1913 году 20% дохода бюджета.

Однако главной причиной провала экономики страны в военные годы стало пренебрежение к вопросам экономической организации тыла. Мобилизация взяла с заводов и бросила в окопы наиболее квалифицированные кадры, а удаление немцев из коммерческих фирм существенно ударило по производительности. Да и на фронте боевой дух к 1917 году был крайне низок.

Восточный фронт был второстепенным для центральных держав. Только поэтому плохо оснащенная и плохо управлявшаяся, но имевшая серьезное преимущество в людской силе русская армия смогла продержаться три года до финального краха.

Вынужденное согласие Геворг Мирзаян

Англия, Франция, Россия и Италия объединились для войны с Германией и ее союзниками. Этого объединения могло и не быть, если бы во главе Германии стоял более способный правитель

section class="box-today"

Сюжеты

Уроки истории:

Чисто империалистическое самоубийство