Газета Завтра Газета - Газета Завтра 885 (44 2010) Страница 21

РУССКИЙ МАРШ

Что-то происходит в России — невидимо, над головою.

      Что-то непонятное, чуждое чистым бульварам Парижа.

      Словно нарастающий гул, как всемирный вулкан над землёю,

      Словно хвост кровавой кометы, которая ближе и ближе.

      Это будет как печальный конец золотой непридуманной сказки.

      Это будет как последний аккорд навсегда уходящего лета.

      Для кого-то это полный позор,

      Для кого-то — взволнованный праздник,

      Но это происходит в России,

      Это происходит не где-то.

      Роман Неумоев

     День народного единства, новый росиийский праздник, установленный первый раз — на 4 ноября 2005 года, свыше и приуроченый якобы к годовщине освобождения Москвы от поляков, в действительности же, видимо, планировался на замену советскому 7 ноября — для дальнейшей промывки мозгов дезориентированному населению и разрушения "красных смыслов", мешающих россиянскому обществу безболезненно интегрироваться в мировое сообщество для обслуживания прихотей и надобностей "золотого миллиарда"; этот новый "красный" день календаря стал точкой сборки для "фигуры умолчания" современного околополитичексого процесса в России, для той странной конгломерации политических взглядов, индивидуальных мировоззрений и общественных организаций, которую с некоторой натяжкой можно называть русским национально-освободительным движением.

     Итак, де-факто, 4 ноября стало не россиянским, а русским праздником, днём не народного, а национального единства. Ключевая роль в этой трансформации принадлежит активному ядру русских националистов, которые перехватили у провластных структур первый Русский марш, планировавшийся как проправительственная акция правоконсервативной публики, начавшийся и прогремевший по улицам Москвы как смотр внесистемной оппозиции и праворадикальной молодёжи, уличных бойцов (которых оказалось, на удивление, много в "сонной и аполитичной" Москве, — от 7 до 10 тысяч человек только пришедших на марш), и закончился звенящей нотой надрывного выступления Юрия Горского: "Я приветствую всех тех, кто отозвался и вошёл в коалицию национал-патриотических сил: Евразийский союз молодёжи, ДПНИ, РОНС, Национал-патриотический Фронт "Память", Национал-патриоты России, Общество "Правда" и многие другие организации. Я приветствую вас, всех вас — это наш день, это — наше время! Мы шли к нему долго, более десяти лет мы не собирались так, как собрались сегодня!.. Это площадь полна людьми. Людьми русскими. Русским народом, который твердо стоит ногами на своей земле, а руками сердец своих приветствует солнце правды…"

     Сказать, что власть и официозные СМИ оторопели, — ничего не сказать. Поговаривают, что главный редактор "Известий" Владимир Бородин был снят со своей должности уже 11 ноября 2005 года за то, что пропустил в печать статью "Националисты приватизировали праздник" — чуть ли не единственную попытку без эмоций разобраться, что же призошло.

     Разумеется, что на следующий год московские власти в категоричной форме запретили проведение Русского марша. Однако он всё равно состоялся, пусть и в усечённой форме — исходная заявка, поданная в администрацию города, предполагала шествие десяти тысяч человек от Калужской площади до Театральной площади с последующим митингом, в реальности же участникам PM-2006 сперва пришлось "оседлать" разрешённое мероприятие Бабурина у памятника Льву Толстого, что находится неподалёку от Зубовской площади, и уже потом пройти абсолютно несанкционированным шествием по улице Льва Толстого до метро "Парк Культуры". Количество задержанных достигло несколько сотен человек, но правоохранительные органы всё равно не смогли (или не захотели) полностью пресечь мероприятие. Отчасти такое положение дел было связано с тем, что националисты "накопились" на станциях метро, и информация о выдвижении к памятнику Льву Толстому была передана по цепочке в последний момент. ОМОН просто не успел "адекватно" среагировать.

     В 2007 году мэрия, видимо, не желая повторения беспорядков, решила пойти другим путём, санкционировав шествие на набрежной Тараса Шевченко и митинг возле гостиницы "Киевская". Вроде бы в центре — но в глухом и малозаметном месте.

     Тем не менее, шествие оказалось настолько массовым, а фотографии с Русского марша с крестами, флагами и хоругвями на фоне "Белого дома" — настолько недвусмысленно намекающими об исторической преемственности, и о том, что никто не забыт и ничто не забыто, что в 2008 году Русский марш был опять запрещён.

     Оргкомитетом Русского марша было подано двадцать заявок на проведение главного Русского марша в Москве во все административные округа столицы, в том числе и в Центральный. Все двадцать заявок были отклонены властями под разными предлогами, по мнению практически всех оппозиционных националистов, под влиянием кремлевской администрации. Тогда из политических соображений в данной ситуации было принято решение идти на Русский марш, невзирая на запреты властей. Местом для сбора было выбрано метро Арбатская Арбатско-Покровской линии метрополитена. По замыслу организаторов, участники марша должны были собраться в самом метро и затем, выдвигаясь организованными группами на улицы, пройти до самого Кремля, где возложить цветы у памятника Минину и Пожарскому с возможным стихийным митингом или сходом прямо у стен Кремля.

     В результате Русский марш-2008 прошёл по Арбату двумя колоннами, с несколькими прорывами ОМОНовских кордонов и с рекордным количеством задержанных на массовых мероприятиях: по данным ГУВД — более 800, по данным независимых наблюдателей и русских правозащитников — до полутора тысяч. При этом серъёзные травмы получили организаторы шествия, возглавлявшие вторую колонну — Владимир Басманов (тогда координатор ДПНИ-Москва) и Дмитрий Демушкин (тогда лидер ныне запрещённого Славянского Союза).

     Что интересно: первая колонна получила беспрецедентное предложение руководства ОМОНа — беспрепятственный пропуск в обмен на "выдачу" тогдашнего лидера ДПНИ Александра Белова, шедшего во главе, — но ответила категорическим отказом.

     К этому времени Русский марш стал поистине всероссийским мероприятием. В 2008 году, в той или иной степени, полноценно удалось провести марш, в том числе и, несмотря на запреты в Санкт-Петербурге, Новосибирске, Красноярске, Самаре, Нижнем Новгороде, Владивостоке, Волгограде, Вятке, Туле, Великом Новгороде, Славянске на Кубани, Иркутске, Благовещенске, Сыктывкаре, Калининграде, Майкопе, Перми. На Украине — в Киеве, Симферополе, Донецке, Харькове.

     В 2009 году московские власти не стали испытывать судьбу и согласовали маршрут Русского марша 2009 по "спальному" району Люблино. Шествие прошло мощно, собрало не менее семи тысяч человек и вызвало живой интерес у жителей жилых массивов, многие из которых приветствовали участников марша в той или иной форме — вплоть до вывешивания имперских флагов на окнах. Русский марш-2009, тем или иным способом, прошёл в 37 городах Российской Федерации и ближнего зарубежья, был отменён организаторами в Майкопе и сорван властями в Самаре и Вологде.

     Феномен Русского марша, его устойчивости как формы политического протеста, легко объясним при рассмотрении реалий сегодняшнего дня. Ксенократия, если так можно выразиться, культурная и социально-экономическая, которая установлена на территории нынешней РФ, предпринимает сейчас всё возможное, чтобы разрушить этнокультурную идентичность государствообразующей нации, то есть русских.

     Нет сомнения, что эти "общечеловеческие" тенденции, угрожающие самому существованию нации, вызывают отторжение в широких слоях русского народа, пока ещё на бессознательном уровне — но лиха беда начало. Поэтому пресловутый "русский вопрос", в том или ином виде, это важнейший вопрос любой современной политической деятельности, направленной на укрепление России. И с этой точки зрения Русский марш, который год от года, несмотря ни на что, увеличивает количество участников (не случайных людей — а "политических солдат"), является самым волнующим и многообщающим русским праздником, Днём национального единства.

Сергей Загатин

Василий Махов АПОСТРОФ

Владимир Авдеев. История английской расологии. Серия "Библиотека расовой мысли". — М.: Белые альвы, 2010, 592 с.