В погоне за потрошителем с Грин-Ривер. Мои поиски убийцы 49 женщин - Дэвид Райхерт Страница 21

Прошение, которое мы начали составлять для получения ордеров, можно сказать, стало историческим. Впервые в штате Вашингтон, а, возможно, во всём мире, криминальный профиль, в котором говорилось о соответствии с данным подозреваемым, должен был быть причислен к доказательствам наряду с показаниями, данными под присягой. Вскоре суд одобрил прошение и дал нам необходимые полномочия.

Надеясь, что добавочные следственные полномочия, предоставляемые судебными ордерами, приведут нас к быстрому аресту и обвинению, мы не переставали работать в отношении других версий. Фактически, в то время, как мы прилагали все усилия, чтобы довести дело Фостера до конца, я также бросил силы на зацепку, пришедшую из Саскатуна, Канада. Когда полиция там арестовала человека, пытавшегося пронести огнестрельное оружие на борт самолёта, он без умолку начал говорить о Грин-Ривер. Так как в информации из Саскатуна не было никакой конкретики, мне пришлось поехать в Калифорнию по другой зацепке, убедиться, что «Убийца с Грин-Ривер» не сидел там в тюрьме по не связанному с нашим делом обвинению.

Одна зацепка пришла из Департамента полиции Сиэтла. Они рассказали нам о подозреваемом по имени Джон Хэнкс, который был причастен к паре нападений, похожих на убийства Грин-Ривер, – это вполне могли быть неудачные попытки убийства. Мы поручили нашим детективам и патрульным сбор информации, и они нашли пару признаков, указывающих на его пребывание в нашем районе, включая кучу квитанций за аренду порно в местном видеопрокате. Но никто не видел его уже несколько недель. Всё-таки мы выяснили, что он был взят под стражу по ордерам, выписанным в округе Солано – примерно в двух часах езды на север от области залива Сан-Франциско.

Мы с Бобом Ламория поехали в тюрьму в Вакавилле, Калифорния, и оба были впечатлены человеком, представшим перед нами в комнате для допросов. Ростом 5,9 фута и весом 200 фунтов, Джон Хэнкс был достаточно крупным, чтобы запугать и справиться с небольшими девушками наподобие жертв с Грин-Ривер. Когда мы начали разговор, он показал, что обладал достаточной харизмой, чтобы внушить им ложное чувство безопасности.

Хотя мы сказали, что приехали поговорить о нападениях в Сиэтле, он понял, что мы не стали бы проделывать из-за этого такой долгий путь. Он не смог расслабиться, пока я не рассказал, что нам интересно обсудить «кое-какие убийства в районе Грин-Ривер».

– Ничего не знаю об этом, – сказал он и в доказательство предложил пройти проверку на полиграфе.

Это был человек явно знакомый с криминально-правовой системой. Хэнкс немедленно стал говорить о том, как тест «очистит» его. Но нас это не успокоило. Он сказал, если слишком много узнает о деле Грин-Ривер, это может повлиять на результат, так что отказался от дальнейшего разговора, пока тест на полиграфе не отведёт от него все подозрения.

Мы слышали, как другой подозреваемый громогласно заявлял о своей невиновности, упрашивая проверки на полиграфе и провалил её, так что мы не спешили делать никаких предположений в отношении Хэнкса. Он мог говорить правду, а мог и делать ставку на то, что одурачит аппарат. У нас не было выбора, кроме как согласиться с его требованиями.

Во время подготовки к тесту, мы навестили семью Хэнкса и поискали доказательства среди вещей, оставленных им на последнем месте проживания. Но ничего не нашли. Мы также получили судебный ордер на взятие образцов крови и волос. Было не просто заставить его подчиниться. Он возражал против тюремного руководства, так что пришлось пойти к судье, который в качестве поддержки выписал нам судебный ордер.

Наконец три дня спустя, адвокат Хэнкса уведомил нас, что тест на полиграфе не состоится. Потребовалось ещё несколько недель, чтобы согласовать все нюансы процедуры. Когда всё закончилось и Хэнкс без труда прошёл тест, я задался вопросом: к чему вообще была вся эта суета?

Во время моего пребывания в Калифорнии, расследование в отношении Фостера шло своим чередом. Я вернулся и узнал, что другие детективы целевой группы получили записи о телефонных разговорах и, похоже, прояснили неясность в показаниях Трейси Вудс. Записи показали, что один раз он звонил ей 13 августа, а другой 15-го. Последующие звонки были сделаны неделю спустя. Если Мелвин говорил об убийствах, то это случилось до того, как общественность узнала о них из выпусков новостей.

Вскоре мы смогли добавить больше улик к делу против Мелвина. Мы нашли соседку, которая сказала, что приглядывала за двумя детьми Мелвина с 13-го по 15 августа, пока тот мотался по региону. Другой источник рассказал, что подслушал Фостера, когда тот просил Жизель Лоуорн составить ему кампанию в принятии горячей ванны аккурат перед её исчезновением.

Значение всех наших открытий, от провального теста на полиграфе до знакомства Фостера со всеми жертвами, привело к двум значительным решениям. Стоящие надо мной начальники в Службе шерифа, пришли к мнению, что целевая группа достигла поставленной задачи и может быть расформирована; мы перестали находить новые тела и у нас был нужный человек, или мы так думали. А детективы и патрульные были нужны для выполнения других служебных обязанностей. (Шериф Винкоски готовился уйти в отставку, а чиновники жаловались ему на высокие расходы целевой группы. Я так и не знаю, имело ли это какое-то отношение к расформированию.)

Второй крупный этап расследования начался с судов. В середине ноября судья рассмотрел всю имеющуюся у нас информацию и улики, и постановил ещё раз обыскать дом Фостера в Лэйси. За несколько дней до Дня благодарения около дюжины мужчин и женщин из Службы шерифа отправились на обыск. Мы перекрыли улицу и поставили перед отрядом скаутов-исследователей задачу по обыску двух с половиной акров[9] земли, прилегающей к дому. Детективы направились обыскивать сарай, – даже подтягивали половицы, чтобы заглянуть под них.

Внутри дома мы осмотрели каждый квадратный фут ковровых покрытий, каждый туалет, шкаф, полку и ящик. Мы перевернули матрасы, перетрясли спальные принадлежности, заглянули под диваны и кресла. Собрали волосы и волокна ткани, а ковры пропылесосили, чтобы добыть микроскопические улики. Всё, что мы нашли, отправилось в криминалистическую лабораторию.

Пока продолжались поиски, над головами кружили вертолёты – так мы поняли, что Мелвин Фостер связался со СМИ. Когда мы наконец вышли из дома, то увидели, что улица за ограждениями была забита фургонами телеканалов и машинами, принадлежащими репортёрам и фотографам. Некоторые съёмочные группы готовились вещать в прямом эфире для станций в Сиэтле. Придерживаясь своего курса,