Журнал Современник - Журнал Наш Современник 2006 #7 Страница 22

Италия, потеряв отошедшие к Югославии районы на восточном берегу Адриатики, благодаря позиции США и Великобритании вернула себе утраченный было Триест и всё западное побережье Истрии.

30 мая 1953 г. Советский Союз, денонсировавший 19 марта 1945 г. советско-турецкий договор о дружбе и нейтралитете от 17 декабря 1925 г. как не соответствующий новой обстановке и нуждающийся в серьёзном улучшении, вновь официально отказался от территориальных претензий к Турции.

Если по Кяхтинскому соглашению 1915 г. Внешняя Монголия входила в состав Китая в качестве автономной территории и Китай не признавал независимости Монгольской Народной Республики, провозглашённой после революции 1921 г., то при заключении 14 августа 1945 г. Договора между СССР и Китайской Республикой в соответствии с Крымским соглашением от 11 февраля 1945 г. был произведён обмен нотами о том, что после поражения Японии, при условии плебисцита народа Внешней Монголии, Китай признаёт её независимость. Соответствующий референдум был проведён в 1945 г. и в 1950 г. СССР и КНР констатировали обеспеченность независимости МНР.

В соответствии со ст. 2 Сан-Францискского мирного договора от 8 сентября 1951 г. с Японией, в основном завершившего формирование Ялтинско-Потсдамского мирового порядка, Япония отказалась от всех прав, правооснований и претензий: 1) на Корею, включая острова Квельпарт, порт Гамильтон и Дагелет; 2) на Формозу (Тайвань) и Пескадорские острова; 3) на Курильские острова и ту часть острова Сахалин и прилегающих к нему островов, суверенитет над которыми она приобрела по Портсмутскому договору от 5 сентября 1905 г.; 4) на все свои подмандатные территории; 5) в отношении любой части Антарктического района, независимо от того, вытекали ли они из деятельности японских граждан или были получены иным образом; 6) на остров Спратли и острова Парасельские.

США получили от Японии под единоличную опеку острова Нансей Сето, расположенные к югу от 29 градусов северной широты (включая острова Рюкю и Дайто), Нампо Сету к югу от Сафу Ган (включая острова Бонин, остров Розарио и острова Волкано) и острова Парес Вела и Маркус.

Как бы ни относиться сегодня к Ялте и Потсдаму, следует признать, что мировой порядок в результате объединённых усилий стран антигитлеровской коалиции был установлен и при всех известных издержках просуществовал почти полвека. Это стало возможным прежде всего потому, что этот миропорядок представлял собой сбалансированную систему.

Крах системы колониализма произошёл в 60-е гг. ХХ в., но он был предрешён решениями лидеров стран антигитлеровской коалиции. Причём отнюдь не только по инициативе СССР. Характеризуя ту же Атлантическую хартию США и Великобритании, И. Броз Тито обоснованно подчёркивал, что она не означала расширения территорий за счёт других народов, не означала порабощения и угнетения других народов, а должна была означать свободное самоопределение народов1.

Русско-французские, а затем советско-французские отношения традиционно формировали основные направления развития обстановки в Европе и в мире. Это было справедливо не только для тех исторических периодов, когда Россия и Франция были союзниками и партнёрами. Даже во времена, когда история разводила их на противоположные полюса мировой политики, отношениям между Москвой и Парижем всегда была присуща особая нота, нота доверительности и заинтересованности во взаимопонимании и сотрудничестве друг с другом.

В памяти до сих пор звучат мудрые слова де Голля, обратившегося к москвичам с балкона Моссовета во время его исторического визита в СССР в конце 60-х годов. Генерал, как никто другой из французских политиков, понимал, что страны связывают долгосрочные интересы. Де Голль сказал в тот день, что не он, а вечная Франция встречается здесь вновь с вечной Россией. Великий французский политик положил начало той послевоенной французской политике, которая умело учитывала и оберегала эти интересы, несмотря на членство в противостоящих блоках и идеологические разногласия.

Примечательно, что не СССР, а США и Великобритания ещё на Тегеранской конференции 1943 г. вновь и вновь ставили вопрос о “раздроблении Германии”. Если Ф. Рузвельт выступал фактически за федерализацию Германии с максимальным ослаблением и уменьшением в своих размерах Пруссии при передаче отдельных районов Германии, прежде всего территории Кильского канала, Гамбурга, Рура и Саарской области, под контроль Объединённых Наций, то У. Черчилль помимо этого настаивал на государственном отделении южных провинций Германии — Баварии, Бадена, Вюртемберга, Палатината от Саара до Саксонии включительно и их включении в дунайскую конфедерацию1.

Начиная с 1946 года “холодная война” брала своё. При ратификации 20 марта 1952 г. договора о мире с Японией, подписанного в Сан-Франциско 8 сентября 1951 г., сенат США попытался откреститься от ялтинских обязательств США, записав в резолюции:

“Сенат заявляет, что ничто, содержащееся в договоре, не должно умалять или нарушать в пользу Советского Союза права и интересы Японии или других союзных держав, как это определено в указанном договоре, в отношении Южного Сахалина и прилегающих к нему островов, Курильских островов, островов Хабоман, острова Шикотан… или передавать какое-либо право или преимущество, из него вытекающее, Советскому Союзу; а также ничто в указанном договоре… не подтверждает признания со стороны США никаких условий в отношении Советского Союза, содержащихся в так называемом “Ялтинском соглашении” по Японии от 11 февраля 1945 года”2.

Случается, что даже отдельные российские исследователи, то ли в силу прояпонской предвзятости, то ли по причине элементарного незнания, утверждают, что если северные и средние Курильские острова до 1875 года входили в состав России, то “спорные южнокурильские острова всегда являлись японской территорией”3. Впрочем, эйфория Б. Н. Славинского и его единомышленников от того, что “по российско-японскому мирному договору, который признаёт подавляющее число стран мира, Россия получает Южный Сахалин и 18 островов Северных и Средних Курил, а Япония — только четыре южнокурильских острова”4, — это не правовая оценка, а политическая позиция. Антироссийская.

И всё же и Ялта, и Потсдам останутся символами разгрома фашизма и фашистской Германии, свидетельством всемирного признания выхода СССР на позиции сверхдержавы, основой нового устройства Европы и мира. Они означали провал длительных попыток Запада выстраивать европейский мировой порядок, направив немецкую экспансию на Восток. Именно тогда Россия перестала на время быть для Запада разменной картой в его интригах, а превратилась действительно в партнёра по руководству миром, хотя в партнёра и ненавистного.

Мальтийско-Мадридский мировой порядок

Во второй половине ХХ века две страны — Советский Союз и Соединённые Штаты Америки — предопределяли на международной арене политический климат, характер и формы межгосударственных отношений. Не приходится удивляться тому, что с исчезновением Советского Союза с политической карты мира его главный соперник попытался установить новый мировой порядок, в основе которого лежат его стандарты и его система политических, экономических и нравственных координат.

Ялтинско-Потсдамский миропорядок был далек от совершенства. В нем присутствовали две противоположные тенденции, представлявшие угрозу его существованию. Одна из них заключалась в том, чтобы закрепить сложившийся в послевоенной Европе баланс сил, включая гарантии незыблемости границ и сохранения территориальной целостности государств, вне зависимости от их принадлежности к той или иной социально-экономической и политической системе. Как известно, закрепление и политико-дипломатическое оформление этой тенденции произошло в Хельсинки в 1975 году. Тогда же появилась первая постоянно действующая внеблоковая структура обеспечения общеевропейской безопасности в форме Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, которая затем была преобразована в ОБСЕ.

Вторая тенденция, зародившаяся сразу после Потсдама, заключалась в стремлении западных стран, и прежде всего США, добиться пересмотра достигнутых соглашений и, соответственно, изменения баланса сил в свою пользу. Появление у США атомного оружия, недостаточно мотивированное с военной точки зрения его использование в финальной базе борьбы с Японией, наряду с последующими попытками сохранить за собой монополию в сфере ядерных вооружений, естественно, не могло не вызвать ответную реакцию СССР. Следствием стала безудержная, истощающая гонка вооружений, дополненная политико-психологическим и идеологическим противостоянием, получившая название “холодной войны”. Олицетворением этих противоречий была разделённая Германия.

На протяжении всех послевоенных десятилетий обе тенденции развивались параллельно, при недолговременном преобладании той или иной из них. Кто-то вспомнит обещание Н. Хрущёва во время его визита в США “закопать” капитализм, кто-то — заявление Р. Рейгана, объявившего Советский Союз “империей зла”, с которой надо бороться всеми доступными средствами.