Татьяна Москвина - Вред любви очевиден (сборник) Страница 22

– Мне надо в душ, – говорит Лера. – Я грязная, целый день хожу по жаре.

– Иди, – разрешает Космонавтов. – Дверь открой настежь.

Лера идёт в ванную и ухитряется осторожно, выключив звук, набрать сообщение Феде.

«Попала, спасай. Срочно. Астория, 413. Лера». Принимает душ.

– Женщина, сами себя задерживаем, – гримасничает Космонавтов.

Попрошайка в номере у Клары. Развалилась в кресле, пьёт виски, дымит сигаретой.

– Гуля, – говорит Клара. – Если ты что-нибудь знаешь, скажи. Не знаешь – давай расстанемся по-хорошему.

– Да скажу, не трепыхайся. А ты лучше скажи, почему ты меня сразу не узнала? Я что, так изменилась? По-моему, я ничем не хуже тебя. Тряпок таких нет, и всё.

– Сейчас ты выглядишь неплохо. А возле церкви, когда я тебя встретила, был фильм ужасов.

Попрошайка смеётся.

– Это стиль такой, мы там все немножко… артисты. Ну что, Клара, а ты всё такая же ненасытная? Я помню, мне двух клиентов на вечер хватало, а тебе и пятерых было мало. Я всё не могла понять, так тебе что больше нужно – деньги или секс? Потом поняла, что именно вместе, и то и другое, этот чудесный, так сказать, аккорд!

– Если тебе денег надо…

– Муж, значит, умер у тебя, хороший муж – фабрикант. Ты его часом не приморила? Я помню, ты любила баловаться… всякой химией.

– Очень мне нужно, – хмыкнула Клара. – Ему за восемьдесят было. Французы любят пожить.

– Как будто русские не любят.

– Да нет, что ты. Никакого сравнения. Там женщины в семьдесят лет, по-нашему, бабушки-старушки, и одеты, и причёсаны, и такое, знаешь, самоуважение на физиономии!

Таких страшных стариков, как в России, я нигде не видела.

– Коммунизм строили – надорвались.

– Мы с тобой особенно много коммунизма построили…

– Кстати, здесь, в «Астории», если тебе память не отшибло…

– Не отшибло. – В солидной лощёной даме вдруг проглянула бывшая разбитная девчонка.

Клара и Гуля смеются.

– Гуля, не мучай меня – скажи, что знаешь.

– Ну, в общем, – говорит Гуля. – Найти твоего ребятёнка можно. Если, конечно, ты финансируешь этот проект.

Эльвира и Юра идут по улице.

– Ты правду сказала? Про каршаров? Ты каршарка? Никогда не слышал! Посмотрю в библиотеке, в словаре. У вас какая языковая группа?

– Нормальная группа. Не хуже вашей.

– А скажи что-нибудь по-вашему, по-каршарски.

– Кора да ментос шамита лимандер мира номара чен.

– И что это?

– Пусть другие врут, я всегда говорю правду.

– Ничего, звучит приятно.

Настроение у Эльвиры явно испортилось от встречи с Юриной мамашей.

– Чего она ко мне пристала?

– Не бери в голову, – просит Юра. – Она не соображает ничего. Пьяная, да ещё спросонья.

– Всё она соображает, что надо. Пусть это ваш русский город. Я его что, съем, что ли? Хуже вам будет, что я тут живу? Я по-русски говорю лучше многих русских, вообще! Я и родилась в России.

– А где она, ваша Каршария?

– Не Каршария. Долина Каршарэ. Это далеко, – машет рукой Эльвира.

– На Кавказе?

– Ещё дальше. Туда, к Китаю ближе. Я там никогда не была. Мама рассказывала – там есть холодное озеро и горячее озеро. Лиственницы растут, которым по тысяче лет…

– Вот вырастешь, разбогатеешь и поедешь на родину. В долину Каршарэ.

– Конечно, поеду, – серьёзно говорит Эльвира. – Там все наши живут… Слушай, давай быстрее шевелить помидорами, а то я на последний поезд опоздаю.

Федя, Варя, Митя и Ксана на кухне. Звонок.

– Наши, – суетится Митя.

Федя задумчиво сидит с рюмкой в руке. Митя, видимо, наскоро успел что-то объяснить «нашим», и в кухню вваливаются, галдя, трое пареньков и страшненькая девица.

– Американская мамаша? – спрашивает один. – Срочно брать бабки на революцию.

– Федька, тебе запасной комплект родителей выдают? Здорово, – восклицает девица. – А у твоей мамаши подруги нету? Может, ты вообще дупло нашёл, где предков меняют?

Ту т приходит сообщение от Леры. Фёдор читает и моментально вскакивает.

– Мне надо срочно в «Асторию». Там что-то с Лерой случилось.

– В «Астории» Клара Петровна, – говорит Варя. – А кто это – Лера?

– Потом, потом, – мечется Федя. – Чёрт, денег нет на такси.

– У меня есть, – говорит Варя. – Я могу с вами поехать. Разобраться на месте в ситуации.

– Поехали, – отвечает Федя. – Эта моя так называемая мать в каком номере?

– Сейчас посмотрю. Четыреста пятнадцатый.

Лера ещё в душе.

– Я, между прочим, беременная. Неужели вам не противно?

– А ничего, – отвечает Космонавтов. – Как говорится, в тесноте да не в обиде. Кстати, я заметил, тут у вас прерывание беременности рекламируют чуть ли не на каждом заборе. Это что – особый путь возрождения России?

– Я не понимаю, Иван, зачем вы так поступаете со мной? Вы интересный мужчина, мы с вами подружились… Всё можно было сделать иначе. Могли бы поужинать, поговорить. С вашим обаянием…

Она тем временем смотрит, нет ли хоть какого режущего предмета. Находит кусачки для ногтей, прячет под мышкой.

Космонавтов развлекается с палочкой, взятой у Гейнрихса.

– Неохота с тобой возиться. Я хочу, чтобы ты села в кресло и раздвинула ноги. И помолчала. А то, видите ли, ещё ужинай с ней! У тебя что-то завышенная самооценка. Я вообще, чтобы ты знала, предпочитаю мальчиков. Но иногда можно для разнообразия… Хотя всё равно скучно. Если бы ты знала, как мне скучно!

– Может, не надо, если скучно?

– Надо, Лера-Нулера, надо. Ты не должна торжествовать и воображать, что всё вышло по-твоему. Торжествовать должен я, поскольку мне удалось с трудом, но всё-таки не без кайфа заполнить мой первый петербургский день.

Лера выходит, завёрнутая в полотенце. Космонавтов палочкой приподнимает край.

– Это ты лишнее навертела.

Космонавтов сдирает с Леры полотенце, и в это время она втыкает кусачки ему в бок.

– Сука! – кричит тот, пытаясь вырвать кусачки, но при этом отчего-то улыбаясь с удовольствием.

Дерутся, причём Лере удаётся ещё пару раз ткнуть Ивана своим боевым оружием.

– Сдавайся! – приказывает Космонавтов.

– Хер тебе! – задорно отвечает Лера.

Федя и Варя подъезжают к гостинице. Бегут к лифту.

– Не раздражай меня, – советует Космонавтов, охотясь по номеру за Лерой. Лера угрожающе щёлкает кусачками.

– Облом! – смеётся она. – Вы не в курсе, дядя! Не на ту напали! Я убить могу!

– Ты мне начинаешь нравиться, – говорит Космонавтов.

Федя и Варя подбегают к номеру.

– Варя, давай стучи, как будто ты дежурная.

– Господин Космонавтов, вы у себя? – самым официальным голосом произносит Варя. – Я старший администратор. У нас есть небольшие проблемы.

Космонавтов угрожающе приказывает Лере лечь на диван, накидывает покрывало.

– Заткнись. Лежи тихо, а то ментов вызову. Скажу, снял бабу, а она меня убивает.

Открывает дверь. Фёдор врывается в номер.

– Федя! Спаси меня от этого гада! – кричит Лера. – Он меня заставил раздеться!

– Давайте обсудим наши проблемы, – предлагает Космонавтов. – О, ещё одна прекрасная дама…

Он церемонно кланяется Варе, стоящей на пороге номера.

– Что тут произошло? – спрашивает Фёдор.

– Ну, ты сбежал, а мы поучили Макса как следует, и вот этот пригласил поужинать, – отвечает Лера, одеваясь. – Зашли в номер. И тут он ни с того ни сего говорит: раздевайся… так мерзко…

– Бить будете? – спрашивает Космонавтов у Феди.

– Фёдор, – вмешивается Варя, брезгливо разглядывая Леру. – Я думаю, что ситуация прояснилась. Дама оделась, господин готов извиниться, а у нас есть более серьёзные дела в соседнем номере.

– Сгинь, – говорит Фёдор Космонавтову. – Сгинь и рассыпься.

– Бок болит, – возмущается Космонавтов. – Рубашку мне испортила… Очень агрессивная молодёжь у вас в Петербурге. Я буду жаловаться…

– Ещё раз увижу– возьму своих ребят и замочу тебя на фиг.

– Пошли, Федя, – говорит Лера. – Я сама виновата. Уши развесила…

– Вот и запомни, Лера-Нулера, на всю жизнь запомни, что сама виновата, – замечает Космонавтов. – Порядочные девушки по номерам не ходят, правда, Варвара… Никитична?

– Вы откуда знаете, как меня зовут? – напряглась Варя.

– Да кто же вас не знает! – расцвёл Космонавтов. – Варвара Панкратова! Ещё в самолёте прочёл вашу статью о психологии молодёжных союзов. Так интересно!

– Ну, вы преувеличиваете. Статья носит реферативный характер…

– Да. Реферативный. Какое милое слово – длинное, иностранное. Проще говоря, в ней нет ничего нового. А вы, молодые люди, всерьёз думаете, что у вас в голове есть что-нибудь новенькое?

– Редкая сволочь, – говорит Лера.

– Редкая, – соглашается Космонавтов. Отпечатан в одном экземпляре. Это вас много. А я один. Ну, куда вы спешите? Присядем, выпьем по рюмочке. Кстати, Федя, наша Лера отчаянно сопротивлялась. Подчёркиваю: отчаянно. Я так обрадовался!