Боб Блэк - Анархизм и другие препятствия для анархии Страница 22

Главная моя ошибка в «Обмане категории А в кружке», отразившаяся даже в названии — это переоценка роли, которую в «ПМ» играли анархисты. В 1982 году в группе было полно анархистов, может быть, даже большинство, но начальство было марксистское, а сейчас анархистов там очень мало — если они вообще остались. Ни одно из действительно важных решений, сделанных «ПМ» за последние месяцы (попытка избить меня, лишить меня средств к существованию, натравить на меня полицию, попытка получить решение суда, запрещающее мне публично делать «ложные» утверждения о «ПМ» и даже «упоминать» эту секту, и, в конце концов, попытка добиться моего ареста), не принималось на коллективном собрании. (Причем нынешние шестерки «ПМ», уж конечно, не стали бы возражать — «тройка» наконец-то получила таких работников, каких желала.)

Так ситуация представлялась мне два года назад — и безусловно, именно так дело обстоит и сейчас. Опровержение Корнфорда на «Обман категории А» вышло в том же номере того же журнала «Призыв к разуму», но в «ПМ» мою статью так и не напечатали и ни разу ее не упомянули. Это не значит, что начальство не было встревожено. Как обнаружила работавшая тогда в «ПМ» Фредди Бэр, как я с тех нор постоянно утверждал и как подтверждает «ПМ» своим молчанием, руководство издания поставило себе целью не допустить, чтобы «Обман категории А» перепечатали в каком-нибудь анархистском или антиавторитарном журнале, — и это им практически удалось. Это, вместе с одновременным устранением радикального меньшинства в коллективе (откуда уже ушли Даннингтон, Бэр, Диджит и Куки Аллен), а также с систематическими публичными и частными попытками объявить меня сумасшедшим, чтобы не отвечать на мои аргументы, показало мне, насколько «ПМ» успел превратиться в секту, и (не стыжусь признаться) дико меня разозлило. После чего я начал распространять «Обман категории А» в виде листовки, снабженной списком всем известных настоящих имен начальников-цензоров из «ПМ».

Хотя «Переработанный мир» утверждает, что я помешался не то на них, не то лично на их обезьяноподобной матриархальной вождихеМаннинг, больше года я замечал их, только когда писал про их новые выходки в журнале «SRAFBull», крошечном анархистском АРА — точно так же, как про другие махинации макиавелливского толка: вроде деяний монреальской шайки «BlackRoseBooks /Anarchos Institute» или провокаций Пата Мертага, который по ложным обвинениям напускал федеральных агентов на «Прямое действие» (в чем теперь даже он с неохотой раскаялся).

Очевидную ясность в вопрос о «ПМ» внесло паломничество в Никарагуа, которое КейтлинМаннинг совершила в 1983 году — после чего напечатала в предположительно «антиавторитарном» журнале «Без компромиссов» путевые заметки, где открыто встала на сторону «великодушной диктатуры» сандинистов (ее термин). Антиавторитарных критиков режима она обозвала «бешеными». Через год, когда СаллиФрай (экс-«ПМ») написала ответ, «тройка» выгнала ее и другого сумасшедшего, КевинаКитинга, из того офиса «ПМ», где проходили редакционные советы «БК» и где делали этот журнал. И Карлссон, и Маннинг блефовали, угрожая Фрай, что вызовут полицию и арестуют ее за незаконное проникновение на территорию, но она не поддалась на шантаж. При этом, использовав «БК» в своих целях, люди из «ПМ» по сути уничтожили более им ненужный журнал — вот о чем следует задуматься тем, кто защищает «ПМ» ради «свободы слова».

В конце 1983 года, без ведома описываемых лиц, «ПМ» начал распространять эссе Карлссона, якобы объясняющее, почему такие (несчетные к тому времени) толпы людей ушли из «ПМ». «Кэбинс» вещает, что мотивации дезертиров «нельзя свести к общему знаменателю», — хотя даже читателю, который вынужден следовать излагаемой версии истории-для-победителей, не составит труда сделать то, что Кэбинс не смог. Помимо собственной воли он доказывает, что все ушедшие из «ПМ» критиковали невнимание руководства к политическим разногласиям внутри группы. Хотя я в «ПМ» никогда не участвовал, Кэбинс не избежал соблазна охаять и меня — как опасного психа, которого нельзя принимать всерьез. Стратегический подход «тройки» к вопросу о политических противниках — просто избавиться от всех несогласных. Ту же стратегию применили к критикам извне; когда стало ясно, что для этого нужно их экономически уничтожить или физически довести до инвалидности, именно это и попытались осуществить.

Диалектиков из «ПМ» преследует противоречие: нельзя одновременно добиться заметности и скрыть свое происхождение и свои цели. Пришедшие снова уходят или отходят от дел, появляется скука, каждый следующий номер журнала, который сперва читают из-за новизны, повторяет все предыдущие. Как следствие, возникает высокая текучесть кадров — тех, кто производит журнал, и тех, кто его потребляет, — и она только усиливает режим постоянного поиска новых рекрутов, столь важный для исповедуемой политической стратегии. Капитализм должен расширяться или умереть, а потому порождает империализм. Точно так же менеджеры «ПМ» не могут успокоиться, не обеспечив все большую поддержку в других изданиях. А поскольку число их ограничено, то и выбирать не приходится.

К настоящему времени все в «ПМ» выучили песенку наизусть. Они мастера шоу, которое гарантированно производит описательную статью но заданному канону в любом издании — от правого «Сан-Франциско экзамайнер» до леволиберальной «Матер Джон» и до «анархистского» «Матча», не считая компьютерных глянцевых журналов и прочих коммуникативных каналов, которые они контролируют или на которые имеют выход, вроде «Медиа/Файл», «It'saboutTimes» и «Идей и действий» (личного хобби Тома Ветцеля, верного холуя «ПМ»). Порой люди задумываются: кто такие «ПМ», чего они хотят; в этот момент организация, которая систематически обрабатывает систему, резко опускает завесу секретности и объявляет всякого, кто выносит на свет божий неприятные факты, «полицейским стукачом». Но чем больше людей они перерабатывают, тем больше людей узнают, в чем дело. «ПМ» стал жертвой собственной демонологии; они не понимают, что, избавившись, например, от меня, они просто откладывают неизбежное, свой конец — когда, как в «Смерти коммивояжера», ты улыбаешься, но тебе больше не улыбаются в ответ.

В августе 1984-го «ПМ» по глупости форсировал кампанию борьбы с критиками. Вернувшись из очередной заграничной поездки, КейтлинМаннинг увидела (по ее словам) номер «SFARBull», где описывалось, как она пыталась изъять из «Без компромиссов» статью, осуждавшую ее поддержку «великодушной диктатуры» сандинистов. Кроме того, она обнаружила, что, как она выражается, ее городской район Хейт-Эшбери украшен плакатами с «Обманом категории А». Эти плакаты, вместе большим количеством других листовок, для нарциссиста неинтересных, появились именно там и больше нигде потому только, что тем летом злая судьба заставила жить в Хейт меня самого.

Плакаты — главная моя политическая деятельность начиная с 1977 года, и будь я проклят, если оставлю ее ради какой-то гиперчувствительной ленинистской лгуньи. Еще за несколько месяцев до того я увидел, как Адам Корнфорд обрывает мои листовки (к тому же не про «ПМ»), и в ответ на эту попытку лишить меня свободы непосредственного выражения ликвидировал плакаты «ПМ» и их союзников-леваков, рекламировавшие мероприятие «ПМ», «Ярмарка конца света» (май 1984). Я был готов на этом закончить битву, но «тройка» решила ее продолжать.

Кроме очередного (и более не скрываемого) этапа борьбы с моими плакатами, «ПМ» стали досаждать людям, которых они со мной связывали, — на улице и по телефону. Больше всего телефонного хулиганства и уличных оскорблений досталось Донне Косси, автору графики для журнала (под именем «OutofKontrolDataInstitute») и тягловой лошадке всего проекта на протяжении первой половины его существования — просто потому, что тем летом я жил у нее. СаллиФрай, бывшая уже в немилости, поскольку написала к тому времени еще неопубликованную отповедь Маннинг, попала под огонь за то, что рассказала мне о редакционном собрании «Без компромиссов» — о том, где людям из «ПМ» в кои-то веки не удалось заставить журнал зажать критику их идей и поступков.

Преследования невинных третьих лиц меня разозлили; разозлило и то, что, как выяснилось, на плакатах с «Обманом категории А» люди из «ПМ» приписывали к моему имени «полицейский стукач». Де-факто это была угроза насилия, не первая и не последняя, которую «ПМ» произвел на свет, чтобы задавить распоясавшихся критиков. За четыре года до того Карлссон и Маннинг грозили Брайану Кейну, что их специалист по мордобитию Том Атанасиу его изувечит — зав целом хвалебное письмо (так и не напечатанное), где, однако, критиковалось открытое одобрение государства и фабричной системы в статье Атанасиу из первого номера журнала. В ноябре 1984-го, когда «ПМ» наконец выследил, где я работаю и где живу, по обоим адресам мне стали грозить смертью. Для убедительности Атанасиу и «Зоя Ноя» встретили меня на улице и попытались избить.