Газета Завтра Газета - Газета Завтра 390 (21 2001) Страница 22

Заслуженный работник культуры Российской Федерации Сергей Федорович Голушков больше всех остальных почетных и не очень прибавлений к своей фамилии ценит основное — Главный дирижер Вятского русского народного оркестра.

Существует историческое предание. На вятских просторах один из основных для оркестра инструментов, домру, отыскал Андреев. Где-то в крестьянской избе. Тот самый Василий Васильевич Андреев, в конце XIX века создавший и показавший всему миру самый первый Великорусский оркестр народных струнных инструментов. До него балалайку в оркестре ни в Европе, ни в Америке просто не видели. Даже специалисты.

Родина родителей великого русского певца Ф. И. Шаляпина тоже на земле Вятской, в селе Вожгалы. Шаляпин под аккомпанемент струнного оркестра пел. Есть что сохранять и приумножать современным вятским деятелям культуры.

В русском провинции, как в роднике: больше светлых течений — спокойнее на сердце. У народа.

Тонкая палочка. Главное в жизни С. Ф. Голушкова — дирижерская, почти невесомая палочка. Через десятилетия детства и юности к ней он пришел, обойдя тяжеленную немецкую бомбу.

В 41-м году мальчишкой он увидел войну в Белоруссии. Фашисты бомбили железнодорожную станцию. Бомба воткнулась во дворе дома и не взорвалась, судьба удержала от смерти. Никто ее не разрядил. Отец огородил заборчиком, а мальчик Голушков запомнил на всю жизнь, как поступают с родной землей варвары чужестранные.

В свои тринадцать лет Сергей Голушков тоже восстанавливал послевоенный Советский Союз посильной помощью родителям. Выселенная в наказание после освобождения Белоруссии под Воркуту за то, что слишком быстро в 41-м году наши отступили и они волей-неволей остались в оккупации, семья Голушковых жила на маленькой железнодорожной станции в дощатом домике. Без кроватей, столов, без лишней одежды. Всю имеющуюся носили на себе. Подросток Голушков собирал вдоль железной дороги просыпавшийся из вагонов уголь для печки. Спали всей семьей на полу. По утрам перед глазами появлялся настоящий снег, надуваемый из щелей. И рядом жевала бесконечную жвачку коза, драгоценная, дающая молоко высланным на Север.

Подростка Сергея Голушкова навсегда мог отвратить от родной страны видимый им расстрел матросов, попробовавших из эшелона лагерников убежать в белую пустыню. В тринадцать увидеть такое обращение с людьми...

Да кто из зрителей, воспринимающих дирижера Голушкова в концертном фраке и галстуке-бабочке, может представить, что служит основой знаний жизни в российском дирижере? Почему он прославляет народное, отворачиваясь от чепухи?

Оказавшись после Севера в Средней Азии, он зарабатывал на хлеб в семейную копилку продажей на автомобильных трассах питьевой воды, с другими мальчишками "по-шухарному" добывал из садов яблоки и груши, с бахчей — дыни и арбузы. И учился в школе, когда еще сами ученики делали школьные тетради из оберточной бумаги, а деревянная перьевая ручка была бесценным богатством. Ему через десятилетия стало понятно, только это — грамотность послевоенного поколения подростков — и была для последующего поколения главной в восстановлении страны: не стать шпаной необразованной, а выучиться, своей конкретной судьбой интеллектуальность страны восстановить. Образование и культуру ее. Культуру, для начала, в самом простом значении: уводом себя от грубого, злого, от низкого и пошлого. Для начала — воспитываемым уважением к старшим.

Такие личности, как дирижер народного струнного оркестра, сегодня здесь, на задолбанной всеми бедами Вятке, должны оставаться живым примером на тему, как можно наперекор жестокостям жизни стать вежливым, интеллигентным человеком для приумножения общей нашей культуры и делом своим служить Родине.

Сегодня здесь растут юноши и девушки, обижающиеся за нищету не на родителей честных, не на страну Россию — на тех, кто им врет из кабинетов и по телевидению, выставляя себя страшно кипучими заботчиками о благе народа. Глазам этих кипучих не верят, а что делать? Юноши торопятся стать взрослыми и наказать сегодняшних лжецов за унижение России. Пока наказание предполагается в виде проклятия всего рода виноватых, и на предков ложащегося, и на потомков. Но, собственно, пакостники уже сами себя наказали точно так, о потомках не подумав вовремя...

У юношей же честных, благородных дел посложнее хватит. Им восстанавливать страну. Культуру страны — обязательно, ведь второй придурошной Америкой свою Родину видеть у них желания нет, как бы ни развращало пошлятиной телевидение.

Например, пойдут они учиться в консерваторию, что сделал Сергей Голушков в их возрасте. За образец российский им есть кого знать, с Главным дирижером народного струнного оркестра юноши вятские первыми здороваются. Из вежливости не потерянной и из уважения к благородству, достоинству, ощущаемому ими при встречах с ним, из уважения к делу служения отечественной культуре.

В провинции разграбление России и уничтожение ее как страны современной довольно быстро выявили, кто здесь на что способен и на что способна культура. Каково не заболтанное, а подлинное, живое ее значение в жизни народа, в сохранении нации.

Работая преподавателем училища искусств на Вятке, Сергей Голушков девятнадцать лет назад со своими друзьями по творчеству, со сподвижниками создал небольшой оркестр народных инструментов. В оркестр пришли профессиональные музыканты, выпестовали его и превратили в полносоставный, и, как показало время, подвиг сей сделали не для зарабатывания денег, а для пропаганды русских мелодий и мировой классики, сделав на Вятке не бывшее до них. Так вот всегда начинается дело настоящее в России — от души, от потребности свое, национальное, не потерять и в век следующий народу передать.

Свои первые концерты оркестр начинал проигрывать в колхозах, районных городках вятской земли километров за двести от областного центра. Искренняя благодарность слушателей обязывала музыкантов совершенствовать мастерство, брать в репертуар более сложные произведения. С поддержкой-то народа легче...

Восприятием самым горячим, прохладцей или же отторжением услышанного на концерте народ отсортировывает, подсказывает репертуар, к нему только успевай прислушиваться без мешающей настоящему творчеству гордыни. Музыканты — не политики, не имеют права исходить из предположения, что народ все проглотит, включая любой обман.

Какому-нибудь японскому профессору, занятому проблемами культуры, невозможно представить, в каких условиях сегодня работают русские личности в культуре. Знаете, что такое какая-то отдаленная русская деревня Пырловка на Вятской земле? Проехать в нее часто можно только с помощью трактора, тянущего на прицепе автобус. За деревней на многие десятки километров — безлюдная тайга, конец всяческой жизни человеческой. Деревня — крайняя. И личности, созидающие культуру, на Вятке крайние. За ними уже нет никого, и только от них зависит, что же народ здесь увидит и услышит, чем свою душу согреет.

Даже в клубе, где лет двадцать не было ремонта, стены бревенчатые промерзшие, полы местами проваливаются, а на сцене — музыканты в нарядных русских костюмах, дирижер во фраке — что-то такое идет со сцены во время концерта, заставляющее поверить: в жизни есть красота...

Русские оркестровые произведения требуют элегантности. На концертах, где они исполняются, попсе голоживотной делать нечего, ползания певцов по сцене и пританцовывания голоногих рекламщиц тела здесь не приращивается, как к дереву живому не приращивается бетон.

Не официальная власть, а второй дирижер и постановщик его программ Евгений Тимофеевич Деришев с 1986 года сделал реальностью свою идею, и на Вятской земле начали постоянно проводиться вечера и Дни памяти великих уроженцев этого края: художников братьев Васнецовых, П. Чайковского, Ф. Шаляпина, А. Рылова. На музыкально-поэтических вечерах оркестр пропагандирует творческое наследие великого поэта России А. С. Пушкина. Постепенно получилось так, что главный дирижер оркестра Сергей Федорович Голушков взял на себя деятельность по чисто оркестровым произведениям, а Евгений Тимофеевич Деришев со своим большим опытом работы с певцами служит здесь не только дирижером, создал новое направление концертной деятельности, умножил репертуар ариями из опер, русскими классическими романсами, песнями 40-70-х годов, популярными в народе. На Е. Т. Деришева легла и тяжелая закулисная работа по добыванию денег для оркестрантов. Он отыскивает меценатов, год за годом удерживает финансирование, поставленное по принципу: что сами добудете — то и поимеете. Московским деятелям культуры такое видится кошмаром, в провинции — предложенная чиновниками норма.