Газета Завтра Газета - Газета Завтра 345 (28 2000) Страница 22

В.К. Я считаю принципиально невозможным давать оценки настолько общего характера на основании круга личного общения, который у меня, к тому же, достаточно специфичен и ни в коей мере не может считаться типичным для Запада. В частности, я связан с группой "Московские учебники", это очень одаренные и интересные люди. Так вот, они уже дважды привозили ко мне немцев, очень образованных и, если хотите, откровенных русофилов, которые с нашей страной связывают все надежды на преодоление деградации своего общества и Запада в целом. Но когда я у одного из них спросил, не хотел бы он изложить свои соображения в письме, скажем, на имя президента Путина, поскольку несть пророка в своем Отечестве, то услышал в ответ, что ни одной подписи, кроме своей, под таким письмом ему собрать не удастся, поскольку не контактирует с другими людьми, которые придерживаются подобных убеждений. Я уверен, что подобная разобщенность существует прежде всего из-за страха выходить на общественную арену Запада или Германии какой-то сплоченной группой, поскольку это принесет членам подобной группы множество неприятностей. Впрочем, о западном "тоталитаризме" мы уже говорили.

Корр. Вадим Валерианович, если согласиться с вашим мнением, что ХХ век закончился в 1991 году, то как бы вы оценили его итоги в канун вашего 70-летия, какую бы характеристику дали ему для нашей страны и всего мира в целом?

В.К. Я решительно не согласен с точкой зрения, согласно которой наша история в ХХ веке была чем-то ничтожным и даже позорным. Так могут думать только люди, которые не понимают фундаментальных основ человеческого бытия. Трагичность нашей истории в ХХ веке лучше всего свидетельствует о ее величии. Начиная с 1905 года, у нас в стране шла война, где каждая из сторон защищала свою правду. И весь ХХ век, вплоть до 1991 года, эта трагедия не прекращалась. Сейчас часто повторяют фразу о том, что, вот, "Россия взошла на Голгофу", не понимая, что казнь на Голгофе означала и воскресение, и бессмертие. Мне уже приходилось писать о двух человеческих судьбах: маршала Константина Константиновича Рокоссовского и генерального конструктора космических кораблей Сергея Павловича Королева. Как вы знаете, они были в 30-е годы арестованы, осуждены, долгое время находились в самом униженном и позорном положении, на волосок от смерти, и тем не менее, кончилось дело тем, что один из них стал одним из двух наиболее прославленных полководцев Великой Отечественной войны, командовал Парадом Победы на Красной площади в Москве, а второй осуществил прорыв человечества в космос. Эти две личные судьбы и видятся мне воплощением судьбы России, всего нашего народа в ХХ веке. Мы в течение этого века не раз бывали на грани гибели и действительно взошли на Голгофу, но это вовсе не унижающее обстоятельство, а великая честь, оказанная нам историей.

И когда мы подводим итоги ХХ века, мы должны понимать именно это. Не хочу сравнивать Россию с Иисусом Христом и утверждать, будто нас ждет окончательное воскресение и бессмертие,— я уже не в том возрасте, чтобы воспринимать будущее в розовых тонах,— но я уверен, что если через столетие будут говорить о ХХ веке, история нашей страны предстанет одной из самых прекрасных его страниц. Ведь трагическое в классической эстетике и есть форма прекрасного. Ну, судите сами, в эпоху зарождения христианства были и массовые казни сторонников новой религии, и ответные репрессии — тем не менее для любого серьезного историка эта эпоха была и остается одной из самых содержательных и возвышенных эпох в истории всего человечества. Или взять европейское Возрождение. Это не просто трагическая — это страшная эпоха, с чудовищными междоусобными войнами, с гибелью сотен тысяч людей, что при тогдашнем незначительном населении значило больше, чем миллионы жертв Второй мировой. И если в нацистских концлагерях из кожи заключенных делали абажуры, то знаменитый тиран Борджиа просто засаливал в огромных стеклянных сосудах тела поверженных им врагов, чтобы смотреть на них и вновь переживать минуты своего торжества. А сейчас, через примиряющую дымку времени, эпоха Возрождения видится неким цветением человеческого духа, временем Рафаэля и Леонардо да Винчи.

Корр. Вопрос только в том, будут ли существовать в будущем сама объективная история и объективные историки. Ваш давний знакомый Александр Александрович Зиновьев, например, полагает, что победившее западное сообщество просто постарается вычеркнуть Россию из истории.

В.К. Я не настолько пессимистичен, как Александр Зиновьев. Запад много раз, начиная с XI века, пытался уничтожить Россию, но это ему не удавалось. И то, что происходит сейчас, вполне может обернуться, напротив, каким-то уже нашим превосходством. А Зиновьев, конечно, невероятно талантливый человек, заслуживающий всяческого уважения и интереса, но, будучи логиком, он все-таки слишком переменчив. По-моему, каждую свою книгу он пишет в совершенно другом настроении. Я ему даже в личном разговоре как-то сказал, что нельзя сегодня прославлять эпоху Брежнева, потому что из нее вышли все деятели "перестройки" и "реформ". Когда автору книги "Почему Россия не Америка" на телевидении задали вопрос, в чем он видит самую большую вину Сталина, Андрей Паршев ответил, по-моему, замечательно точно и глубоко: "В том, что он породил Хрущева, Брежнева, Горбачева и Ельцина". Так что наши победы и наши беды связаны между собой неразрывно, и преувеличивать что-то одно я бы не стал.

Корр. Спасибо вам, Вадим Валерианович, за эту беседу, и еще раз примите наши поздравления с 70-летием.

Беседу вел Владимир ВИННИКОВ

Александр Сергеев МОДЕЛЬ ЗИНОВЬЕВА

В конце мая в Минске вышла книга А.А.Зиновьева "Глобальное сверхобщество и Россия", включающая в себя три очерка: "Великий эволюционный перелом", "Русская трагедия" и "Русская контрреволюция". Только поступив в продажу, книга сразу привлекла внимание читателей, став своеобразным русским катехизисом антиглобализма. Дело в том, что в ней впервые за много лет проблематика "русской катастрофы" изложена в кратком и общедоступном виде, понятном массовому читателю и не "загруженном" претензиями на псевдоконспирологический эзотеризм и эстетскую вычурность. В то же время книга Зиновьева написана на основе дискуссий философа с президентом Белоруссии Александром Григорьевичем Лукашенко, а в самом издании "Глобального сверхобщества и России" приняли участие яркие представители патриотической интеллектуальной элиты Белоруссии, тесно связанные с президентом РБ. Таким образом, издание книги Зиновьева стало не только интеллектуальным событием, но и реальной политико-идеологической акцией.

ВЫЗОВ СИСТЕМЫ

А.А. Зиновьев дает развернутое описание того противника, который продолжает вести против России "холодную войну", не обращая внимания на официальные заверения в ее "окончании". Этот противник показывается автором как "глобальное сверхобщество", как сила, невиданная прежде в истории человечества. "Современный Запад не есть лишь сумма стран США, Англии, Германии и других им подобных западных "национальных государств", — пишет Зиновьев. Это есть социальное образование более сложное и более высокого уровня организации. Оно включает в себя в качестве основы и структурных компонентов национальные государства западного мира, но не сводится к ним". По сути, "глобальный монстр" Запада вырастает из "бесчисленных и разнообразных организаций, учреждений и предприятий общезападного (наднационального характера). "Глобальное сверхобщество, — отмечает Зиновьев, — уже включает в себя многие десятки миллионов людей. Оно имеет сложную структуру. Эта структура еще не оформилась отчетливо и почти не изучена". И далее — очень важная деталь, без которой немыслимо адекватное понимание происходящих в мире событий: "Глобальное сверхобщество не подчиняется правителям отдельных стран Запада. Наоборот, последние так или иначе зависят от него. (...) Правители этого глобального сверхобщества... присвоили себе роль судьи в русской трагедии и ... вовлекли в свою деятельность десятки и даже сотни миллионов людей западного мира, одобривших и поддержавших их в намерении наказать русских за приписанную ими русским некую вину перед человечеством"...

Интересно, что многие тематические узлы, которые затрагивает здесь Зиновьев, можно обнаружить и в книге С.Ю.Глазьева "Геноцид". Однако Глазьев старается объяснить появление "мировой олигархии" (аналог зиновьевского "глобального сверхобщества) чисто экономическими причинами и интерпретирует ее деятельность, направленную на разрушение России, как сверхприбыльный колониальный подход для захвата российских ресурсов и установления тотального мирового господства. Впрочем, возможно, что многих вещей Глазьев просто недоговаривает, будучи ограничен рамками "респектабельного дискурса", за рамки которого сложно выйти публичному политику. Так, говоря о "мировой олигархии", он делает оговорку, что "степень ее консолидации не следует преувеличивать", что это явление "не укладывается в расхожие схемы "мирового империализма или масонского заговора", что речь идет "больше о тенденции, чем о сложившейся организационной структуре", что "было бы ошибкой видеть в этой тенденции заговор злодеев или сатанинских сил", и что определяют ее "объективные экономические интересы". Кроме того, Глазьев настаивает на том, что национальные государства Запада еще не до конца попали под контроль мировой олигархии, что между ними существуют какие-то противоречия и т.д. К сожалению, реалии современного мира не дают оснований для такого предположения.